Верховный Маг — Глава 49

Прошло почти четыре года, и за это время многое изменилось. Два года назад, когда Литу было всего десять лет, Рена достигла совершеннолетия. Она участвовала в конкурсе Весенней Девы и одержала победу с подавляющим преимуществом. Благодаря наряду от графа Ларка, макияжу Кейлы и процедурам красоты, которые проводил Лит, у неё практически не осталось соперниц. Вскоре она начала встречаться с несколькими перспективными молодыми холостяками, пока не нашла того самого. Его звали Сентон, и он был сыном кузнеца. После почти годовых отношений они решили пожениться. В тот же год двенадцатилетняя Тиста пережила скачок роста. Её врождённое заболевание было официально излечено, и она начала заниматься поддельной магией под руководством Лита и Наны. Её ядро маны приобрело тёмно-зелёный оттенок, и, по словам Солюса, в нём ещё оставался потенциал для роста как минимум до светло-зелёного. Тиста наконец получила возможность выходить из дома без присмотра и завела дружбу с детьми соседей. Было уже слишком поздно пытаться поступить в Магическую академию — она едва знала основы бытовой магии, — но её это не волновало. После стольких лет, проведённых в плену собственного тела, она не стремилась к бесконечным испытаниям. Единственное, чего она по-настоящему хотела, — наслаждаться новой жизнью и пробовать всё, что раньше было ей запрещено. Стать магичкой и однажды унаследовать дело Наны — этого было больше, чем она когда-либо осмеливалась мечтать. Даже дом Лита сильно преобразился. Благодаря его магии, помощи графа и всему заработанному им богатству стены теперь полностью состояли из камня; деревянными остались лишь пол и крыша. Он также построил себе новую спальню, которая одновременно служила кабинетом. Лит уже слишком повзрослел, чтобы спать со своими сёстрами, и не собирался переезжать к Триону. Он требовал личного пространства и приватности, и поскольку именно он всё оплачивал, никто не мог возразить. Сам Лит тоже сильно изменился — по крайней мере, внешне. Ему ещё не исполнилось двенадцати, но рост уже достиг ста шестидесяти сантиметров. Его худощавое, тощее телосложение осталось лишь воспоминанием. Теперь у него были широкие плечи, хорошо развитые, но не гипертрофированные мышцы — скорее, умело вылепленные. Он не хотел выделяться и нести лишний вес: Лит ведь не собирался становиться солдатом. Он был вполне доволен телом, далёким от среднего, способным мгновенно реагировать на его волю. Его ядро маны оставалось бирюзовым, но уже не глубоким — оно находилось ровно посередине между глубоким и светлым бирюзовым, предшествующим следующей эволюции. Ядро маны на сильном конце спектра оказалось значительно мощнее предыдущих, но одновременно наложило куда более тяжёлое бремя на тело Лита. Он достиг тупика, который невозможно преодолеть ни тренировками, ни учёбой. Лишь после скачка роста его тело станет достаточно крепким, чтобы позволить ему дальше очищать ядро маны. До этого события применение «Накопления» принесёт ему лишь боль и никакой пользы. (Примечание автора: «Накопление» — это дыхательная техника, позволяющая Литу впитывать мировую энергию в ядро маны, укрепляя его циклами расширения и сжатия; при каждом цикле ядро маны становится светлее. Подробнее см. в конце главы 7 и в главе 9.) Кроме того, теперь, когда вся его одежда украшена гербом дома Ларка — либо на плече, либо на нагрудном кармане, — он в полной мере пользовался своей новой властью, защищая деревню в отсутствие Наны. Разумеется, за плату. Единственных преступников, которых он устранял бесплатно, — это те, на кого была объявлена награда «Мёртвым или живым». Лит всегда доставлял их исключительно ногами вперёд. Теперь, когда ему почти исполнилось двенадцать, количество заклинаний и уровень мастерства, которые он мог демонстрировать, возросли экспоненциально: ведь теперь у него официально было более шести лет магической подготовки. Видеть, как он летает или охотится за шкурами и наградами, стало обычным делом для жителей деревни Лутия. Наличие трёх целителей и двух защитников сделало деревню всё более известной, крупной и населённой. Именно благодаря Литу Рена и Сентон смогли встречаться. Раньше идея брака между сыном ремесленника и дочерью скромного фермера казалась бы абсурдной. Однако внутри Лит почти не изменился. Он оставался тем же циничным, недоверчивым, сломленным человеком, что и раньше, не имевшим настоящих друзей или близких вне семьи и Солюса. Общение с преступниками, прогон неразборчивых мальчишек, пристающих к его сёстрам, и взаимодействие с дворянами лишь укрепили в нём убеждение, что человечество — даже в этом новом мире — чума, которой следует избегать. Единственным его настоящим доверенным лицом была Солюс, и, несмотря на все её попытки, ей так и не удалось хоть немного изменить его взгляды. К тому же он был в ужасном настроении. — Чёрт возьми, заклинания четвёртого уровня действительно сложны. Я могу воспроизвести их с помощью истинной магии, но всё равно чувствую, что чего-то не хватает. Независимо от того, использую ли я истинную или поддельную магию, что-то постоянно кажется неправильным. — Да, — мысленно кивнула Солюс. — Может, это просто моё впечатление, но такие заклинания, по идее, должны содержать глубокую и фундаментальную концепцию, которую мы пока не в состоянии постичь. Возможно, если бы у нас был доступ к книгам пятого уровня... — «Если бы да кабы» — пустая трата времени. Кто бы мог подумать, что граф Ларк не купит их? Он по-прежнему настаивает на том, чтобы отправить меня в Академию Громового Грифона, сколько бы раз я ни повторял, что предпочитаю обучение на дому. — Ну, ты ведь знал, насколько упрям граф. Кроме того, с его точки зрения отказ от покупки книг убивает сразу двух зайцев: он и гору золота экономит, и одновременно заставляет тебя поступать в академию. За эти четыре года Лит неустанно пытался убедить графа, что академия ему не подходит, даже используя защиту семьи и деревни в качестве рычага давления. Но граф остался непреклонен. — Дорогой Лит, тебе жизненно необходима академия, и я говорю это исключительно в твоих интересах. Невозможно переоценить важность умения правильно общаться со сверстниками и выстраивать нужные связи. Не говоря уже о том, что у тебя нет друзей твоего возраста! Тебе нужно общаться, влюбляться — иначе ты вырастешь угрюмым и циничным человеком. — Бывало, делал, — хихикнула Солюс. — И не волнуйся за свою семью. Как только ты поступишь, они получат новый статус, и до самого твоего выпуска Магическая Ассоциация будет лично заботиться о них. После этого даже самый безрассудный сумасброд не осмелится ничего затевать. У Лита закончились отговорки, и он не мог сказать правду. Он устал до тошноты от того, как на него смотрят свысока дворяне и иностранные купцы, и даже насилие или запугивание со временем утратили былую привлекательность. Литу просто хотелось покоя и уважения — как к любому нормальному человеку. Он не знал, сколько ещё сможет терпеть презрение и издевательства со стороны так называемых «сверстников» в академии, прежде чем засунет их высокомерие им в глотку — предварительно проследовав через их задницы. Одна мысль о том, что он не сможет практиковать истинную магию, духомагию и магию слияния, вызывала у него сильнейшую головную боль. В академии он будет скован, потеряв все свои преимущества и рискуя раскрыть свою тайну. Это была ситуация, в которой невозможно выиграть. Настроение Лита ещё больше ухудшилось при мысли о том, что Рена скоро покинет дом. После того, что случилось с Карлом, у него развилась навязчивая потребность постоянно знать, где находится каждый из близких. Ему нужно было ощущение полного контроля, чтобы обрести внутренний покой. — Если ты их по-настоящему любишь, ты должен отпустить их, — попыталась утешить его Солюс. — Ведь независимо от академии, когда тебе исполнится шестнадцать и ты уйдёшь из дома, что ты будешь делать? Набьёшь их чучелами и спрячешь в карманном измерении? Тебе нужно учиться отпускать и сосредоточиться на том, что действительно важно для тебя. Если бы ты действительно хотел превратить их в своих марионеток, ты бы не вылечил Тисту. Её болезнь была идеальным поводом для контроля, но ты добровольно выбрал освободить её. Они — не Карл. Мир не состоит целиком из отбросов вроде тех, кто его убил. Разум Лита признавал истину её слов, но сердце отказывалось. Оно продолжало кричать: «К чёрту весь мир! Они мои! Мои! Мои!» — Это то, что чувствует отец, когда его дети покидают гнездо? Он не мог не заметить, что даже Рааз, несмотря на все улыбки и счастье, на самом деле глубоко расстроен уходом старшей дочери. — Если я так реагирую на взрослых, боюсь представить, кем я стану, если появятся дети. Похоже, мне суждено остаться одиноким на всю жизнь. Теперь, когда Литу исполнилось одиннадцать с половиной лет, он достиг минимального возраста для подачи заявки на стипендию в Академию Громового Грифона. Граф Ларк ждал его в своём поместье, откуда они отправятся к месту назначения на почтовой карете. По словам графа, полёты вблизи любого здания, принадлежащего Магической Ассоциации, строго запрещены. Даже для приближения к таким зданиям требовался специальный пропуск и предварительная запись через официальные каналы. Академия находилась не так уж далеко, но поездка на карете обещала несколько часов скуки. Глядя в окно, Лит мог лишь надеяться, что все годы подготовки и самосаботажа наконец окупятся. Фактическое зачисление в это заведение, вдали от дома, станет началом его худшего кошмара.