Верховный Маг — Глава 95

Примечание автора: я переименовал «Мастера зельеварения» в «Алхимики» — звучит гораздо лучше, по-моему. Поболтав немного, граф вынужден был вернуться к своим повседневным обязанностям. Ему предстояло управлять как собственными землями, так и вотчиной, некогда принадлежавшей семье его покойной жены. Даже с помощью детей это оставалось поистине гигантской задачей. Он почти ничего не знал о соседнем графстве Милла, а большинство старых слуг либо оказались коррумпированными, либо ненадёжными — они всё ещё затаили обиду на дом Ларков за то, что случилось с их прежним господином. Прошло уже четыре года, но дел оставалось ещё множество, а верных людей не хватало. Ларк решил разделить графства: Лустрию он передаст сыну, а земли рода Гишал — дочери. Так у обоих появится возможность заключить браки, при которых их супруги войдут в дом Ларков, что даст им гораздо больше свободы выбора. Лит не мог поверить, что оба ребёнка графа будут выданы в расчётливые браки, тогда как Рена смогла провести жизнь с любимым человеком. У аристократов жизнь, конечно, легче, но и она имеет свою цену. Их личная жизнь должна быть принесена в жертву ради обязанностей, налагаемых титулом. У Лита ещё оставалось пара часов до возвращения домой, и по настоянию Солюса он снова отправился в иссохшую зону, позволив Солюсу вновь принять форму её протобашни. — Ты был жесток, знаешь ли? — Что я на этот раз натворил? — вздохнул он. — Я сказала, что у нас две лаборатории, а ты даже не взглянул на алхимическую. Ни разу! — Может, потому что я понятия не имею, как работает Мастер-алхимик? Там может быть комната, набитая золотыми слитками или леденцами в полоску — я всё равно ничего бы не понял. На этот раз Лит вошёл во вторую дверь — прямо в алхимическую лабораторию. Она отличалась от кузницы Кузнеца-мастера: повсюду стояли перегонные кубы и маленькие склянки. Было множество стеклянных банок, каждая с этикеткой, указывающей, какой ингредиент в ней должен храниться. Однако, как и накануне, все они оказались пустыми. Лит прошёлся между банками: одни предназначались для простых вещей вроде древесной стружки или металлических шариков, другие — для экзотических частей тел монстров или магических существ. Шкуры, когти, рога — всё, казалось, находило применение у алхимиков. — Впечатляет, — признал Лит, осматривая нечто вроде производственной линии. — Но я всё равно ничего не понимаю! — Ладно! Давай я кратко повторю тебе первый урок. Внезапно Лит оказался в воспоминаниях Солюса, окружённый призрачными фигурами, которые, по всей видимости, были студентами на лекции. Солюс, судя по всему, почти не обращала на них внимания — они были настолько размыты, что невозможно было разглядеть черты их лиц. Зато профессор выглядел настолько реально, что Лит не удивился бы, если бы тот вдруг повернулся к нему и спросил, что он здесь делает. — Здравствуйте, дорогие студенты. Меня зовут Пелн Рефлаар, и я научу вас всему, что вам когда-либо понадобится знать об искусстве алхимии. Это был мужчина лет тридцати, ростом около 175 сантиметров, со светлыми короткими волосами и серыми глазами. У него были идеальные зубы — настолько белые, что Лит чуть не ожидал увидеть лазерные лучи, вылетающие изо рта при каждой улыбке. Облегающая одежда подчёркивала подтянутое мускулистое тело, полное силы и энергии. Он был, без сомнения, самым красивым мужчиной, которого Лит когда-либо видел. — Некоторые из вас, возможно, слышали, будто алхимик — это дешёвая копия Кузнеца-мастера. Увы, в этом есть доля правды, но не вся. Причина, по которой наши занятия проходят вместе с курсом Кузнеца-мастера, в том, что я не стану вас обманывать. Я не буду приукрашивать ни один аспект этой профессии. Поэтому, если в любой момент вы захотите уйти и записаться на курс Кузнеца-мастера, вы вольны это сделать. Прошла секунда, никто не двинулся с места, и Рефлаар продолжил: — Прежде всего, вы должны знать, что я новичок в этом деле. Старый профессор, как и его коллега-Кузнец-мастер, едва не довёл этот курс до полного исчезновения. У алхимиков и так плохая репутация, а добавьте к этому упрямого глупца — и получится катастрофа. Большинство студентов выбирают специализацию, основываясь либо на желаниях родителей, либо на подвигах своих героев. Вспомните хоть одну историю, где главным героем был доблестный алхимик? Я — нет. Отдел ремёсел всегда был «гадким утёнком» магии, и в ближайшем будущем это вряд ли изменится. По крайней мере, легендарные кольца, оружие и доспехи требуют чар, так что Кузнецы-мастера, пусть и в роли второго плана, всё же появляются в таких историях. А мы остаёмся за кадром настолько, что многие даже не знают о нашем существовании. Сейчас многие, вероятно, задаются вопросом: «Что я здесь делаю?» или «Зачем мне этот курс?» Его драматическая пауза сработала — Лит с нетерпением ждал объяснения. — Ответ вот в чём, — сказал Рефлаар, раскрыв левую ладонь и показав нечто, напоминающее апельсиновую конфету-желейку. Дав студентам хорошенько её рассмотреть, он отступил на шаг и метнул её в дальний конец стены за своей спиной. Как только конфета коснулась стены, она взорвалась, выпустив яростное пламя. Лишь защитные меры аудитории уберегли студентов от шума и жара. — Это, дорогие студенты, был огненный шар третьего ранга. — Не давая им опомниться, он достал волшебную палочку и одним движением запястья заставил молнии одна за другой ударять в ту же точку стены, куда попал огненный шар. — А это — молнии третьего ранга, все подряд, без времени на заклинание и без расхода маны. Рефлаар сделал паузу, позволяя им осознать сказанное. — Как я уже говорил, я не стану вас обманывать. Быть алхимиком — это удивительная профессия. Если Кузнецы-мастера подобны художникам, вкладывающим массу времени и энергии в каждое своё творение, то мы, алхимики, — как пекари. Плоды наших трудов не созданы для вечности, их нельзя передавать из поколения в поколение. Их нужно готовить быстро, большими партиями и по доступной цене, спасая бесчисленные жизни каждый день. Хотя простолюдины делят нас ремесленников по продуктам — называя Кузнецов-мастеров «постоянными», а нас — «расходниками», — я вижу нашу работу совсем иначе. Кузнецы-мастера строят лучшее будущее, а алхимики питают настоящее. Всё, чему вы здесь научитесь, решает исход любого сражения — будь то стычка или полномасштабная война. Зелья исцеления жизненно необходимы солдатам на передовой. Горсть семян огненного шара может превратить батальон в пепел или, если их вручную разбросать, надёжно защитить периметр. — Верно! Их можно использовать для создания минного поля! — воскликнул Лит. — Главное преимущество алхимии перед кузнечным делом в том, что пользоваться нашими изделиями может кто угодно — даже не маги, — не говоря уже о том, что они гораздо дешевле. С другой стороны, магический артефакт вечен, а алхимическое изделие нельзя перезарядить. Ещё одно важное различие: алхимические заклинания требуют сравнительно мало маны, так что каждый из вас сможет создать немало вещей, прежде чем понадобится отдых. Вопросы? — Какую роль играют ингредиенты? — раздался, судя по всему, женский голос. — Отличный вопрос! Видите ли, заклинания первого ранга можно просто разлить по флаконам как есть, но начиная со второго ранга для сохранения силы требуется фокус. Например, семя огненного шара, которое я использовал, требует шкуру магического зверя, использующего огонь, розу феникса или любой другой ингредиент с высокой огненной аффинностью. Самые ценные ингредиенты были найдены методом проб и ошибок, так что не стесняйтесь экспериментировать сами. Следующий вопрос. — Я видел в Зале Наград зелья физического усиления. Почему я никогда не слышал о таких заклинаниях? И почему у этих зелий побочные эффекты? — спросил мужской голос. — Превосходный вопрос. Проблема с такими заклинаниями двоякая. Во-первых, время их сотворения абсурдно велико. Лучший алхимик сотворит одно из них примерно за минуту, а эффект продлится всего три минуты. — Минута?! — Лит был ошеломлён. — Тогда они бесполезны! — Именно так, — подтвердил образ Рефлаара в памяти Солюса. — Поэтому гораздо лучше разлить их в флаконы и использовать позже. Помните: алхимия — это искусство быть всегда готовым. При наличии времени один из нас может получить доступ к объёму заклинаний, равному нескольким магам. Что до побочных эффектов — введение чужой маны в чужое тело подобно отравлению. Даже зелья физического усиления первого ранга требуют ингредиентов для смягчения этих последствий. Это самые дорогие и полезные зелья для мага. Именно поэтому в Зале Наград продаются только зелья первого ранга — чтобы студенты не тратили очки впустую и сосредоточились на постоянных магических инструментах. Алхимию легче найти и, что важнее, позволить себе. Те из вас, кто не принадлежит к очень богатым аристократическим семьям, не смогли бы позволить себе магические предметы долгое время без системы очков. Ещё вопросы? Студенты один за другим задавали уточняющие вопросы. Литу мельчайшие детали были не слишком интересны, и он заставил Солюса перемотать воспоминания вперёд, пока профессор не продемонстрировал алхимическое заклинание. Тот встал перед чем-то вроде огромной делительной воронки, соединённой с несколькими стеклянными колбами — точь-в-точь как в лаборатории Солюса. Через минуту, произнеся всего одно заклинание, он наполнил воронку до краёв, обнажив несколько ингредиентов, которые теперь медленно растворялись в магической жидкости, прежде чем та перетекла в колбы. — Видите? — сказал Рефлаар. — Десять зелий ускорения за чуть больше минуты работы. В Зале Наград они стоили бы сто очков, а в магазине — сто золотых монет. Даже вычтя стоимость флаконов и ингредиентов, чистая прибыль составит около восьмидесяти золотых. Затем он показал, как создаются семена огненного шара, и завершил урок. Лит не знал, смеяться ему или плакать. — Всё это так сложно. У меня уже болит голова от двух других специализаций и истинной магии. Мне понадобятся годы, чтобы разобраться в алхимии — у меня просто нет времени! — Может быть, а может, и нет, — ответила Солюс. — Даже в форме кольца у меня есть доступ к обеим лабораториям, и в свободное время я экспериментировала с алхимией весь последний месяц. Когда я не в форме башни, у меня мало маны, поэтому я могу практиковаться лишь немного, прежде чем придётся заимствовать твою. В любом случае, если мы раздобудем формулы и ингредиенты, я смогу самостоятельно готовить самые простые алхимические предметы. Для остального мне понадобится твоя помощь. А как только я чему-то научусь, я смогу передать это тебе. — Ну да, наша связь разума ускорит обучение, но мне всё равно потребуется практика и понимание… Подожди-ка! У тебя был доступ к лабораториям? Значит, ты уже тренировалась в рисовании магических кругов? С самого начала, прямо мне под зад! — Ой, — мысленно пожала плечами Солюс. — Ты меня поймал. Виновна. — И почему все те студенты такие размытые в твоих воспоминаниях? Как будто ты ни на кого из них не фокусировалась. Даже пол был прорисован детальнее. Твой взгляд ни разу не отрывался от Рефлаара… Благодаря их ментальной связи, несмотря на отсутствие у неё физического тела, он ощущал тревогу и смущение, просачивающиеся с поверхности её сознания. — Солюс, не говори мне, что ты тоже вступила в период полового созревания или что-то в этом роде? — Абсолютно нет! — выкрикнула она неубедительным тоном, и её голос подскочил на октаву. — Это многое объяснило бы. Постоянные намёки насчёт девушек, нытьё из-за отсутствия романтики… — Я не ныла! — обиженно возразила она. — Тогда я не сверлил взглядом! — фыркнул он. Лит уже собирался намекнуть, что она, возможно, влюблена в преподавателя, но решил отступить. Если он прав, дальнейшее поддразнивание превратит шутку в ссору. Хотя он очень надеялся ошибаться. Скарлетт предупреждала его: если Солюс начнёт испытывать подобные чувства, это будет жестоко — тосковать по близости, не имея возможности даже ощутить человеческое прикосновение. Конец второй части