Верховный Маг — Глава 103

Пока Лит разговаривал с маркизой, все остальные общались со своими семьями, решая, как встретить надвигающуюся бурю. Все, кроме Квиллы. У неё не было родных, поэтому она никогда не тратила драгоценные очки на амулет связи. И всё же это был уже второй раз, когда она всерьёз задумывалась о его покупке. Первый раз — во время четырёхдневных каникул. Пока остальные возвращались домой, она осталась в академии. Даже в родной деревне она всегда была окружена людьми. Шум и суета повседневной жизни давно стали частью её существования. Но на каникулах не было ни уроков, ни дел, ни собеседников. С тех пор как Квилла получила Билет, она превратилась в изгоя — правда, до этого момента она не осознавала этого по-настоящему. Раньше она проводила столько времени с друзьями, что одиночество время от времени даже радовало. Однако в те четыре дня тишина начала её пугать. Бродя по пустым коридорам, Квилла чувствовала себя так, будто бредёт по чреву мёртвого гигантского зверя, и лишь эхо собственных шагов нарушало молчание. Разлука с Юриалом или Флорией была терпимой, а с Литом — даже к лучшему: это давало ей время разобраться в своих чувствах. Эмоциональные качели, которые она переживала при каждой встрече с ним, доводили до отчаяния. Не раз ей хотелось просто признаться, лишь бы избавиться от этого мучительного напряжения. Но каждый раз страх быть отвергнутой вовремя останавливал её, и тогда она мысленно благодарила богов за своё колебание. Больше всего ей не хватало Фрии. Она не знала, была ли любовь к Литу первой или просто мимолётным увлечением — подобного опыта у неё не было. Зато она точно знала: Фрия была для неё тем, что ближе всего к семье. Они часами сидели вместе — не только занимались, но и делились мечтами и надеждами на будущее после выпуска. Фрия выслушивала все глупые мысли, тревоги и страхи, никогда не осуждая и не высмеивая. И теперь, глядя, как остальные разговаривают с родителями, Квилла остро ощутила свою чуждость. — Знаю, это глупо, — подумала она, — но, может, будь у меня такой же амулет, если бы я могла позвонить им в любой момент, я бы не чувствовала себя такой... чужой. Велан Дейрус, отец Юриала, был так взбешён, что глаза у него чуть не вылезли из орбит. — Эта мразь Лукарт! Как он смеет обращаться с моим сыном, как с собакой? Я был готов оставаться в стороне и ждать, с чьей стороны можно извлечь наибольшую выгоду. Но это наглое неуважение показывает: если этим старым пердунам дать волю, у нас не останется будущего, кроме вечного рабства. — Что ты хочешь, чтобы я сделал, отец? — Расскажи Линьджосу, что случилось, возьми Билет Вины… то есть Билет, а потом жди моих указаний. Не пытайся мстить. Если он умён, у Лиама тоже есть Билет. Эта сценка, скорее всего, задумана либо чтобы сломить тебя, либо вывести из себя и спровоцировать на ответ, за который тебя исключат. Вербовать тебя таким образом бессмысленно — если только они не хотели сделать из нас пример для других молодых магических семей. Показать, что могут достать нас и изнутри, и снаружи. Неплохой план… если бы мы были чопорными, самодовольными придурками-аристократами. Но я буду играть по своим правилам. Не делай глупостей, сын. Думай, прежде чем действовать. И если что-то изменится — немедленно свяжись со мной. Люблю тебя. Разговор Фрии с её матерью, герцогиней Соливар, прошёл совсем иначе. — Саботировать нового главу? Такое случалось всегда — даже с самыми ничтожными подхалимами. Что уж говорить о молодом радикале, которому плевать на политические выгоды, — произнесла герцогиня с явной скукой в голосе. — Любой, у кого есть хоть полмозга, понимает: надвигается буря, и я не собираюсь попадать в её эпицентр. Мы останемся нейтральными. В любой войне настоящий победитель — тот, кто не участвует в ней, а спокойно торгует с обеими сторонами. Кто бы ни победил, я в выигрыше. Связывайся со мной только если понадобится покинуть академию. Ты — первый настоящий маг рода Соливар. Веди себя соответственно. Не рискуй без необходимости. С этими словами она оборвала разговор. — Ну конечно, я тебя тоже люблю, мама, — фыркнула Фрия. — Спасибо, что поинтересовалась, всё ли у меня в порядке и не нужно ли чего. К чёрту тебя и твой драгоценный род Соливар! Я буду делать, что захочу. Впервые в жизни я сама управляю своей судьбой. Ты нуждаешься во мне, а не наоборот! Фрия была так зла, что лишь встревоженное лицо Квиллы удержало её от того, чтобы швырнуть амулет связи в стену. Отец Флории, Орион Эрнас, конечно, тоже был в курсе событий. Он состоял в одной из фракций, ближе всего стоявших к Королеве, поэтому почти всё, что сказала дочь, не стало для него новостью — за исключением нападения на Юриала. Орион скрывал правду, не желая, чтобы она росла в страхе перед слухами о надвигающейся гражданской войне. Он надеялся, что затишье продержится, пока она не повзрослеет и сама сможет выбрать путь. Но время истекало. Он рассказал ей то же, что маркиза Дистар объяснила Литу: — Похоже, они смыкают ряды. Нападение на представителя магического рода означает: нейтралитет больше не принимается. Ты либо с ними, либо против них. — Что я могу сделать для Королевы, папа? — Ты? — Орион впервые за разговор рассмеялся. — Что ты вообще можешь? Ты ещё ребёнок. Настоящая битва разворачивается здесь, за стенами академии. То, что произошло, — всего лишь слабая рябь на поверхности. Это лишь очередная попытка саботажа, просто ставки немного повысили. Вместо того чтобы переживать за Королеву, сделай для меня вот что: возьми Билет, держись подальше от неприятностей, а если дойдёт до драки — бей первой, вопросы задавай потом. Действуй всегда на полную. В академии никто не может погибнуть — замок этого не допустит. — Впервые слышу об этом. Откуда ты знаешь наверняка? — Это должно быть секретом. Но когда твой папаша был моложе и горячее, один глупец осмелился обнажить против меня меч. Я вышел из себя… Скажем так, в тот день защитные массивы академии спасли немало жизней. Дело серьёзно разгорелось. — Если это секрет, разве ты не нарушаешь правила, рассказывая мне? — Думаешь, я поставлю «секрет», который, похоже, знают все идиоты вроде меня, выше безопасности собственной дочери? Лучше увижу тебя в безопасности — даже исключённой, — чем позволю кому-то поднять на тебя руку. К тому времени Лит уже вернулся в комнату. Отказ от светских формальностей сэкономил ему уйму времени. Только Фрия закончила разговор с матерью. Лит не знал, как быть: быть простолюдином в этой ситуации оказалось палкой о двух концах. С одной стороны, его и Квиллу, скорее всего, оставят в покое. С другой — у них не было ни влияния, ни ресурсов, чтобы помочь друзьям. Когда все завершили беседы — кроме Лита, чей разговор уже давно закончился, — они обменялись полученной информацией. Маркиза с самого начала дала понять, что у неё и так хватает забот. Раскрытие их связи лишь привлекло бы нежелательное внимание, чего оба хотели избежать. — Похоже, теперь нам обоим нужен Билет, — вздохнул Юриал. Быть жертвой пугало его. Его фамилия всегда была самым надёжным мечом и щитом, а теперь превратилась в мишень. — Нам нужно идти в кабинет Линьджоса, — кивнула Флория. — И показать всем, что даже такие могущественные, как вы, испугались? Это сыграет им на руку, — возразил Лит. — Что же ты предлагаешь? Игнорировать совет отца и ждать их следующего хода? — Это было бы глупо. Давайте действовать умнее. — Он достал свой Билет и дважды нажал кнопку. Открылись Шаги Искривления, и из них вышел профессор Траск. Увидев, где оказался, он недовольно нахмурился. — Парень, Билет — не игрушка. Не вздумай нести мне чушь про «случайно сел на него». — Нам срочно нужно видеть главу. Пришлось воспользоваться Билетом, потому что нельзя допустить, чтобы другие узнали. Простите, если поднял ложную тревогу. — Лит глубоко поклонился, хотя при необходимости повторил бы всё снова. Интерес Траска был пробуждён. Он открыл ещё один портал — прямиком в кабинет главы. Комната выглядела безупречно, как и в памяти Лита. Перед стеклянной стеной стоял массивный коричневый письменный стол. Стекло умело регулировало освещение: то приглушало яркий дневной свет, то усиливало его, сохраняя ровный свет в течение всего дня. Листы бумаги, которые глава только что просматривал, сами собой складывались в аккуратные стопки. Услышав шорох Врат, он обернулся. С тех пор как они виделись в последний раз, он словно постарел на десять лет.