Освоение земли: Свободный земледелец гор — Глава 12

Глава 12. Прийти на чужой обед Сёстры Ли Хун и Ли Бин были не слишком близки с сёстрами из семьи Чжан. Вообще в этой деревне большинство людей друг с другом почти не общались. Круг общения у всех был узким: кроме соседей слева и справа, у каждого находилась разве что пара дальних подруг, с которыми можно было пообщаться. В те времена, когда девочки не ходили в школу, их социальные связи становились ещё уже — не было ни общего рабочего графика, ни свободного времени. Весь день проходил либо за домашними делами, либо за сбором хвороста и корма для скота. Носить воду обычно приходилось мужчинам, разве что если они были заняты чем-то важным. Лёгкие дела вроде выпаса овец поручали мальчикам, а девочки присматривали за младшими детьми, помогали готовить, стирали и работали в поле. У обеих семей было по две сестры, но сейчас те, кто находились во дворе, выглядели мрачно и спокойно — явно не в настроении. А вот вошедшие с улицы сёстры улыбались так, будто давно и крепко дружили с хозяйками. Так обычно и выглядят те, кто приходит на чужой обед. Все к этому привыкли. Ли Хун пожалела, что не заперла дверь. Увидев двух нахальных девчонок, снова явившихся «погреться» за чужим столом, она бесстрастно прогнала их: — У-гэ нет дома, ещё не вернулся. Ли Хун была старше Бэйцзи У, но называть его «гэ» было вполне уместно — в большинстве регионов женщины звали способных мужчин «гэ», это считалось традицией. Ли Бин оказалась ещё резче: не вставая с места, она бросила взгляд на гостей и сказала: — У вас дома разве не готовят? Сюйлань и Сянлань сразу почувствовали враждебность. Сюйлань неловко пробормотала: — Готовят… Просто мама велела заглянуть, не нужна ли вам помощь. Ли Хун прямо ответила: — Помощь не нужна. Домашних дел тут немного, всё быстро сделаю. У-гэ только что ушёл и не сказал, куда. Может, завтра зайдёте? Сёстрам Чжан было ясно, что это значит — их не кормят. — Хорошо, тогда завтра, — неловко сказала Чжан Сюйлань. — Мы пойдём. Они развернулись и пошли прочь. Ли Бин, чья нога уже зажила, быстро подошла и захлопнула за ними дверь. Чжан Сюйлань и её сестра услышали щёлчок замка и обернулись — ворота были наглухо закрыты. Сюйлань почувствовала себя униженной и злобно выругалась: — Собачье отродье! Сукины дети! Девушки шли по тропинке обратно в деревню. Настроение у Чжан Сюйлань было паршивое, и она всё больше ненавидела сестёр Ли. — Сестра, давай побыстрее домой, а то опять не достанется еды, — сказала Сянлань. Сюйлань чувствовала себя плохо — утром она почти ничего не ела. С тех пор как Сянлань похвасталась дома, что в доме Бэйцзи У ели мясо, их мать стала постоянно посылать их «заглядывать» к нему, отдавая часть их порций младшим братьям. Если можно сэкономить — экономили. Если можно прижиться за чужой счёт — приживались. А такие понятия, как «девственность» или «честь», давно разнесло в щепки столетиями войн. Те, кто всё ещё верил в подобное, давно должны были покончить с собой. В эпоху, когда продажа дочерей в бордели стала обыденностью, никто не обращал внимания на то, что происходит между мужчинами и женщинами в глухих деревнях. Да и вообще — подобные вещи были нормой во все времена. Если даже в мирные времена это считалось обычным, то уж в нынешнюю эпоху выживания и подавно. Здесь меньше всего заботились о целомудрии. И в степных районах, и в деревнях, где жили одни родственники, с радостью предлагали женщин здоровым мужчинам извне, чтобы те оставили потомство. Озабоченные сёстры Чжан вскоре увидели на зелёной тропинке лучшую «рабочую силу» деревни Бэйтянь. — У-гэ!! — радостно закричала Сянлань, заметив Бэйцзи У. Голодная Чжан Сюйлань подняла голову и увидела, как Бэйцзи У несёт на плече ружьё, а под ним на верёвке болтались три большие коричневые рыбы длиной с ладонь. Бэйцзи У улыбнулся и подошёл ближе: — Ага, опять пришли на чужой обед? Скажите отцу — сегодня ночуйте у меня, я угощаю! Чжан Сюйлань обрадовалась: — Сянлань, ты иди скажи! — Хорошо! — весело кивнула та. Бэйцзи У снял ружьё с плеча и протянул одну из рыб — около тридцати пяти сантиметров длиной. — Отнеси отцу. А сами приносите свои миски — будем есть. — Хорошо! — Сянлань обеими руками обхватила извивающуюся рыбу и, прижав её к груди, быстро зашагала прочь, сияя от счастья. Бэйцзи У умел не только пахать землю, но и ловить рыбу. Не то чтобы он был особенно искусен — просто в это время года и в этом регионе ресурсов было в избытке. Особенно летом и осенью голодать точно не приходилось. Сложнее всего было зимой: реки замерзали или мелели, животные прятались — вот тогда и наступали самые тяжёлые времена. Один человек мог охотиться раз в десять дней и хватало. Но если в семье пять-шесть ртов, приходилось выходить на охоту часто. А как только рядом исчезали лёгкие цели, риск встречи с опасностью резко возрастал. Чжан Сюйлань быстро подошла к Бэйцзи У: — У-гэ, я помогу нести рыбу. — Не надо. Я знал, что после дождя рыбы будет больше. Полчаса потратил — и поймал три штуки. Сегодня сварим две на уху! Раньше Бэйцзи У не кормил гостей не из-за нехватки еды, а потому что не любил навязчивых отношений с посторонними. Раньше его дразнили и унижали, а теперь сёстры Ли признали его авторитет, а семья Чжан сама льнула к нему — так что теперь он не возражал против пары лишних ртов. Раньше эти люди раздражали его — и он их отталкивал. Теперь ему было приятно — и отношение изменилось само собой. Чжан Сюйлань сказала: — Две рыбы — это много. Одной хватит. Мы с Сянлань выпьем немного бульона, а всё мясо оставьте себе, У-гэ. Бэйцзи У подошёл к закрытым воротам и крикнул: — Ли Хун! Ли Бин! Открывайте! — Идём! — отозвалась Ли Бин и быстро побежала открывать. Ещё до того, как распахнуть дверь, на лице у неё уже играла естественная улыбка — она радовалась возвращению У-гэ. Но, увидев рядом с ним девушек, её лицо мгновенно омрачилось, брови чуть заметно, но явно нахмурились — раздражение и злость не скрыть. Бэйцзи У вошёл, даже не заметив этих тонкостей: — Уже готовите? Ли Бин увидела две большие рыбы, привязанные к ружью за спиной, и тут же оживилась: — Гэ, ты сходил на реку? Бэйцзи У рассмеялся: — Ну разве не очевидно? Сегодня напеки побольше лепёшек, свари уху из двух рыб, а третью брось в бочку — завтра съедим, живая она или мёртвая! Понимая, что без работы не видать еды, Чжан Сюйлань тут же вызвалась: — Я тоже помогу! Ли Хун вышла во двор и, глядя на оживление, с тревогой сказала: — У-гэ, рыба не наедобная. Две рыбы хватит на пять–шесть дней, зерна всё равно нужно. Сейчас у нас почти закончились запасы. Бэйцзи У усмехнулся: — Как это закончились? Пятнадцать му пшеницы — десять продам, чтобы выкупить вас обеих, а на остальные пять му оставлю два му семян, а три му обменяю на семь–восемь му проса. Вместе с нашими двумя му проса получится почти десять му. В этом году пшеница дорого стоит — еды хватит! Он уже всё просчитал. Ли Хун тоже считала и прямо ответила: — На пятерых нужно минимум двадцать му. Бэйцзи У пояснил: — В двадцати му учтены и семена, и налоги. А нам налоги не платить. Семена я уже заложил. На еду хватит. Главное — всякие мелочи: инструменты, соль, масло, соусы, весной — одежда и новые орудия. На это нужны деньги. — Но и тут всё в порядке. Если вдруг не хватит — схожу в уезд, попрошу у старшего брата. С этими словами он вошёл в дом, бросил рыб женщинам на разделку и ушёл отдыхать. На самом деле просить у брата — отговорка. Бэйцзи У уже выкопал погреб и спрятал там запасы. Женщинам он не говорил — боялся, что деревенские узнают. А если узнают — начнут просить взаймы. И дело не только в зерне. Если вдруг придут солдаты за продовольствием, допросят любого жителя — и сразу выяснят, у кого в погребе спрятаны припасы… или люди. Большинство тех, кого находили и убивали при зачистках, погибали из-за доносов своих же. Если только не держаться маленькой семьёй — как только людей становится больше, обязательно найдётся предатель. А там и всех остальных выведут на чистую воду. Слова Бэйцзи У успокоили и сестёр Ли, и Чжан Сюйлань. Чжан Сюйлань даже сказала: — На пятерых хватит. Больше никого не пускайте — иначе все голодать будем. Она ещё даже не вошла в дом, а уже думала, как плотнее закрыть дверь. Ли Хун и Ли Бин, увидев, что Бэйцзи У ушёл отдыхать, и глядя на рыб на земле, отложили все обиды и принялись за готовку.