Меч из Сюйсу: Яд — Острей Лезвия — Глава 20

Глава 20. Мерить чужую душу своей меркой Глиняный горшок поставили на стол, и аромат разлился по всей посуде. Чжуэй Фэнцзы достал ещё одну бутылку вина — на сей раз обычное ячменное. Цзян Минчжэ поспешил перехватить её и налил полные чаши себе и старшему брату. — Старший брат, младший брат поднимает за тебя! — воскликнул он. — Ха-ха, садись, пей! Нам, братьям, не нужны церемонии, — ответил Чжуэй Фэнцзы. Они чокнулись и одним глотком осушили чаши. Чжуэй Фэнцзы взял палочки: — Берите палочки, не стесняйтесь… Не договорив, он увидел, как А-Цзы уже схватила куриное бедро и с аппетитом уплетает его. Чжуэй Фэнцзы лишь усмехнулся и сам принялся за еду. Цзян Минчжэ к этому времени изрядно проголодался и уже не заботился о приличиях за столом. Надо признать, кулинарные таланты Чжуэй Фэнцзы действительно впечатляли. Змею-«куринную шею» он обезглавил, отрезал хвост, снял кожу, вынул кости и нарезал мясо кусочками. Белые позвонки змеи тщательно ошпарил и уложил на дно горшка. Затем в медной сковороде разогрел свиной жир, обжарил в нём куски змеиного мяса, крупные куски большой каменной курицы и раздавленный имбирь до золотистого цвета. После добавил соус, немного обжарил ещё, высыпал всё в кипящий глиняный горшок, положил щепотку родиолы розовой и артемизии тибетской для аромата и томил всю ночь напролёт. Перед подачей посолил чуть-чуть солью и щедро посыпал ягодами годжи. Это блюдо «Один дракон и два феникса», хоть и лишено было множества приправ будущих времён, поражало качеством ингредиентов и идеальным временем томления: насыщенный аромат, невероятная свежесть вкуса и нежнейшая текстура заставили даже Цзян Минчжэ, искушённого во всевозможных деликатесах, без колебаний поставить ему пять звёзд. После сытной трапезы все разошлись по домам. Третий старший брат весело проводил гостей. Перед тем как отпустить Цзян Минчжэ, он взял его за руку. Тот почувствовал в ладони что-то твёрдое и, опустив взгляд, увидел маленький кувшинчик с вином «Пять Сокровищ и Цветочный Мёд». Цзян Минчжэ удивился — он и не ожидал, что Чжуэй Фэнцзы подарит ему именно это, — и поспешно отказался: — Старший брат, это вино слишком ценно! Ни в коем случае нельзя! Чжуэй Фэнцзы спрятал руки за спину и не принял кувшин обратно, насильно выдавливая из себя широкую улыбку: — Я, старший брат, великодушен и щедр! Не терплю этих бесконечных отказов! Жаль, осталось всего-то немного, иначе бы обязательно подарил тебе несколько цзинь… Ну ладно, хоть и чуть больше двух лианей, но если ты будешь пить по две цянь перед каждым занятием, твоё основание станет особенно прочным! Не смей больше отказываться — это сердечный подарок от старшего брата! Толстяк внутри плакал кровавыми слезами, но изо всех сил пытался изобразить щедрость — только получалось всё уродливее и уродливее. А-Цзы с интересом наблюдала за этим зрелищем и крепко зажимала рот, чтобы не расхохотаться. Видя, что Чжуэй Фэнцзы настаивает, Цзян Минчжэ не стал упрямиться: — Ладно… тогда младший брат с благодарностью приму. Огромное спасибо, старший брат. Простившись с Чжуэй Фэнцзы и свернув за угол, А-Цзы весело заговорила: — Вино «Пять Сокровищ и Цветочный Мёд» варится нелегко. Я думала, нам повезло просто попробовать его, но не ожидала, что он пойдёт так далеко — отдал тебе весь запас! Цзян Минчжэ тоже недоумевал. Он не знал, что А-Цзы создала для него образ «тайного сына», и решил, что Чжуэй Фэнцзы просто видит в нём перспективного ученика, которого можно использовать как приманку для отвлечения внимания Чжай Синцзы. Но если дело только в этом, то вложение выглядит чересчур большим. Цзян Минчжэ ломал голову, но так и не нашёл ответа. А-Цзы заметила его сомнения и про себя хихикнула, но раскрывать секрет не собиралась. Вместо этого она затараторила о только что съеденном: — Имбирный братец, почему же эта большая каменная курица такая вкусная? Если бы я была Учителем, я бы отправила третьего старшего брата работать поваром в столовую и готовить каждый день эту курицу! Тогда мне не пришлось бы каждый день стряпать эту невыносимую гадость. Из её слов явственно следовало, что вкусной еды она обычно почти не видит. Цзян Минчжэ улыбнулся: — На самом деле, мои кулинарные способности тоже неплохи. Как-нибудь соберу нужные ингредиенты и обязательно угощу старшую сестру как следует. — Ты умеешь готовить? — удивилась А-Цзы, но тут же хитро блеснула глазами и игриво спросила: — Но ведь хорошее блюдо требует и хорошего вина! Ты готов угостить меня вином «Пять Сокровищ и Цветочный Мёд»? Она хотела увидеть, как её младший братец будет корчиться от жалости к себе, но Цзян Минчжэ лишь беспечно усмехнулся и протянул ей кувшинчик: — Если старшей сестре нравится пить — чего ждать приглашения? — А? — А-Цзы не успела опомниться, как кувшин уже оказался у неё в руках. Она подняла его, потрясла и растерянно заморгала: — Всё это — мне? Цзян Минчжэ кивнул. — Ты! — А-Цзы нахмурилась, будто он совершил страшное преступление, и взволнованно воскликнула: — Как ты можешь отдать мне всё?! Разве я не рассказывала тебе, откуда это вино? Говорю же: если бы Учитель не дал массу драгоценных ингредиентов, третий старший брат никогда бы не смог его приготовить! Э-э… Внезапно в её глазах вспыхнула хитрость, и она нахмурила бровки, задумчиво прикидывая: — Кстати, эти травы для настойки ведь не портятся… Может, третий старший брат уже заварил новую партию? И нам дали… дали… — Вторичный настой? — подсказал Цзян Минчжэ, видя, что она запнулась. — Да! Вторичный настой! Нам дали вторичный настой! — А-Цзы всё больше убеждалась в своей правоте и решительно кивнула: — Точно! Иначе как объяснить, что у такой талантливой девушки, как я, после целой чарки этого вина открылись лишь три точки? Цзян Минчжэ громко рассмеялся. Он сам пил это вино впервые и не мог отличить первичный настой от вторичного, но микроскопические гримасы Чжуэй Фэнцзы — его напускная щедрость и настоящая боль — были совершенно искренними. Поэтому предположение А-Цзы, скорее всего, было всего лишь… Дойдя до этого места в мыслях, Цзян Минчжэ вдруг понял: нет же! В Секте Сюйсу вообще нет благородных людей! Он мягко кивнул — теперь он понимал «низменные» подозрения А-Цзы. В этой секте, чтобы уживаться среди стольких подлых личностей, нужно именно такое «низменное» чутьё — уметь мерить чужую душу своей меркой. — Третий старший брат такой скупой! Я же говорила, он не может быть таким щедрым! А-Цзы уже совершенно забыла, как третий толстяк обливался благодарностями, когда наливал ей вина, и теперь ворчала себе под нос. Бросив на Цзян Минчжэ косой взгляд, она прикусила губу и улыбнулась: — Зато имбирный братец самый щедрый! Цзян Минчжэ усмехнулся: — Я всего лишь одолжил цветок, чтобы преподнести Будде. Это же вино третьего старшего брата! Как так получается, что он скупой, а я щедрый? — Не одно и то же, — серьёзно заявила А-Цзы. — Третий старший брат наверняка ещё много где припрятал! Сказал «нет» — и нет? Не верю! А у тебя действительно всё это и есть. Она высоко подняла кувшин и покачала его: — Ты отдал мне всё, что у тебя есть! Внезапно её глаза наполнились чувствами. Она остановилась и пристально посмотрела на Цзян Минчжэ: — Имбирный братец, почему ты так хорошо ко мне относишься? Цзян Минчжэ тоже остановился и мягко улыбнулся: — Ты тоже очень хорошо ко мне относишься. — Нет, — тихо возразила А-Цзы после паузы и смущённо добавила: — Я ведь раньше хотела, чтобы Учитель отравил тебя. Сердце Цзян Минчжэ дрогнуло — он не ожидал, что она сама заговорит об этом. Он посмотрел на неё. А-Цзы слегка прикусила губу, опустила ресницы — в её взгляде явно читались раскаяние и тревога. Малышка решила признаться? Цзян Минчжэ молча улыбнулся и подыграл ей: — Да? Мы же не были врагами. Зачем же ты хотела меня отравить? Голос А-Цзы стал ещё тише: — Тогда я тебя ещё не знала… Да и ты был такой противный — без одежды ходил… А ещё, когда Учитель отравлял других, я могла тайком подглядывать за его техникой. Если он использовал особо сильный яд, я потом приставала к нему, чтобы он дал мне немного. Цзян Минчжэ внутренне вздохнул. Ещё читая «Небесных воинов», он заметил: возможно, из-за воспитания в Секте Сюйсу А-Цзы совершенно не уважает чужую жизнь. Людей, которые ей безразличны, она действительно не считает за людей. Но тех, кто ей дорог, она любит по-настоящему. Ему было жаль, что он не психолог. Он точно знал: у А-Цзы серьёзные психологические проблемы, но помочь ей не мог. Решив сменить тему, он торжественно заявил: — Да, тогда мы не знали друг друга. А потом я стал твоим младшим братом, и ты сразу стала доброй: научила меня, как приспособиться здесь, как выпросить у Учителя мощные техники, нашла мне пояс… и даже составила компанию, когда я его съел… А-Цзы хихикнула: — Выходит, я и правда неплохо к тебе отношусь! Неудивительно, что и ты так добр ко мне! Небо посветлело ещё больше, и настроение А-Цзы поднялось. Она вдруг развернулась и пнула Цзян Минчжэ в задницу: — Солнце вот-вот взойдёт! Беги спать! С этими словами она прыгая убежала. Проходя мимо Башни И-1, Цзян Минчжэ остановился: — Старшая сестра, я пойду. — Иди, иди! А-Цзы махнула рукой и, не останавливаясь, запустила кувшинчик назад через плечо: — Лови! Глаза Цзян Минчжэ распахнулись. Он судорожно вытянул руки и поймал кувшин, недоумевая: как она могла так легко бросать такую ценность? Не боялась, что он не поймает? — Старшая сестра… — Просто подразнила тебя! — перебила его А-Цзы, даже не оборачиваясь. — Вторичный настой? Мне такие не нужны! Оставь себе — пусть укрепляет твоё основание! Когда фигура А-Цзы скрылась из виду, Цзян Минчжэ покачал головой с улыбкой и пробормотал себе под нос: — Мелкая, куда так быстро бежишь? У меня ещё вопросы к тебе… Ладно, посплю — и потом спрошу. Он потянулся во весь рост и вошёл в свою башенку.