Единственное солнце китайской индустрии развлечений — Глава 18

Глава 18. Ни в коем случае, ни в коем случае! (Четвёртое обновление, 11 000 знаков) — Мими, не говори, будто я от тебя что-то скрываю. Поедем со мной встречать человека. Да Мими безмолвно воззрилась на него: — Ты хочешь, чтобы я таскала за тобой сумки и бегала по поручениям? За эти дни она вдоволь насмотрелась, как Шэнь Шандэн на работе превращается в настоящего тирана. Чжоу Цифэн мотался без остановки — Центральная киностудия, Пекинская киноакадемия, крупнейшие вузы — его почти невозможно было поймать. — Ладно, — сказал Шэнь Шандэн. — Я ведь изначально считал, что ты отлично подойдёшь на роль главной героини. — Так точно, брат Шэнь, брат Дэн! Мы выезжаем прямо сейчас! — Да Мими даже не задумываясь сдалась на месте. Шэнь Шандэн нахмурился: — А как следует обращаться? — Есть, командир! — с трудом сдерживая желание закатить глаза, выпалила Да Мими. Какие странные причуды! Свою подержанную «Хонду Аккорд» Шэнь Шандэн отдал Чжоу Цифэну, а от имени съёмочной группы арендовал серебристо-серый «Бьюик GL8». Экономить там, где можно, и тратить там, где нужно. Бюджет в десять миллионов юаней на сегодняшний день считался средним плюс, а деловой приём не мог выглядеть слишком скромно. Чтобы подчеркнуть значимость момента, Шэнь Шандэн сам сел за руль, а Да Мими заняла место рядом с ним. Он отлично водил — легко, уверенно, с ощущением полного контроля. Привычно держал руль одной рукой, а вторую положил на рычаг коробки передач. Не упускал возможности развлечься. — Сяо Ян, раз уж ты моя женщина, что для тебя самое главное? Да Мими несколько раз открыла рот, но в итоге выбрала путь уступки: — Подчинение! — Подчинение кому? — Подчинение вам, командир! Домашние дела — до изнеможения! Мытьё посуды — без возражений! Температура кондиционера — строго по вашему желанию! А крышка унитаза? Она всегда будет стоять строго вертикально, командир! Шэнь Шандэн одобрительно кивнул: — Good! Так держать, солдат! Да Мими уставилась в окно, закатив глаза до предела. Они встретили У Цзина уже почти в шесть вечера. Шум зала прилёта в столичном аэропорту, смешанный с голосами из громкоговорителей, обрушился на них с головой. Шэнь Шандэн пристально вглядывался в толпу. Вскоре он заметил двух знакомых фигур — Ма Юйдэ и юного «Воина за мир» У Цзина. Тот, с рюкзаком за спиной, растерянно оглядывался по сторонам. — Брат Цзин! Сюда! Шэнь Шандэн окликнул его и почти бегом бросился навстречу, чтобы помочь с багажом. Да Мими, шедшая следом, мысленно скривилась: эта смена масок быстрее, чем перелистывание книги. — Режиссёр Шэнь! Вы слишком любезны, слишком! — У Цзин, убедившись, что перед ним действительно Шэнь Шандэн, поспешил спрятать сумку за спину. Ма Юйдэ тут же вмешался: — Босс, я сам, я сам! Но Шэнь Шандэн настаивал: — Брат Цзин, не называйте меня режиссёром Шэнем. Зовите просто Сяо Шэнем. И не надо лишних слов — ваш приезд для меня, как брата, словно дождь в засуху. — Я несу эту сумку не только ради вас, но ради будущего отечественного боевика, ради будущего китайского кино! Ваше участие — это поддержка работы директора Ханя! У Цзин, оглушённый такой горячностью и лестью, мог лишь благодарить. Его переполняло чувство благодарности. Даже если всё это игра, такого уважения он не испытывал уже несколько лет. Теплота в сердце и ощущение, что его действительно ценят, становились всё сильнее. «Воин умрёт за того, кто понимает его», — решил У Цзин. Он обязательно приложит все силы ради фильма Шэнь Шандэна. Группа направилась к парковке. Шэнь Шандэн распахнул дверцу и пригласил У Цзина на просторное и удобное второе сиденье: — Брат У, прошу вас, садитесь! Мими, ты — на переднее пассажирское. Он лично сел рядом с У Цзином, а Ма Юйдэ отправился за руль. — Брат Цзин, давайте перекусим, — предложил Шэнь Шандэн. — Дома уже всё готово. Если попадём в вечернюю пробку, доберёмся не раньше восьми–девяти. — Нет-нет-нет, брат Шэнь, я не голоден, поел в самолёте, — поспешил отказать У Цзин. — Не церемоньтесь, зовите меня А Цзин или Цзинцзы. — Как насчёт «брат У»? — предложил Шэнь Шандэн, поняв, что Цзинь — человек простодушный. — Отлично, — согласился У Цзин. Да Мими, наблюдавшая за этим со стороны, хотела что-то сказать, но передумала. Этот новобранец У Цзин, похоже, не избежит участи жертвы. Шэнь Шандэн чересчур убедительно врал — всех вокруг он держал в железной хватке. Не теряя времени, по дороге Шэнь Шандэн заговорил с У Цзином о проекте «Ду Гун». — Благодаря одной статье я попал в поле зрения директора и теперь готов выслушать мнение такого скромного товарища, как я. — Вы имеете в виду старшего брата Ханя Саньпина? — уточнил У Цзин. — Именно, — кивнул Шэнь Шандэн. У Цзин внутренне потрясён. Шэнь Шандэн продолжил: — Я чётко объяснил суть проблемы: все три великих режиссёра замолчали. Режиссёры с Гонконга и Тайваня не способны передать величие истории. Исторические блокбастеры находятся в кризисе, боевики — в кризисе, китайское кино — в кризисе! — Директор глубоко разделяет это мнение. Пришло время перемен. Он поинтересовался моим проектом «Нож весеннего шёлка» — бюджет в один миллиард юаней. Я объяснил, что это исторический блокбастер, пронизанный духом Китая. — Тогда директор выразил полную поддержку. Да Мими впервые слышала такие детали. Ей казалось, что всё происходит как в сериале. Почему такой человек, как Хань Саньпин, вообще согласился встретиться с Шэнь Шандэном? И почему после встречи отнёсся к нему с таким вниманием? Ключевые детали остались за кадром. У Цзин вновь был глубоко потрясён. Если это правда, то это просто невероятно. — Но «Нож весеннего шёлка», кажется, отложили? — с осторожным любопытством спросил У Цзин. Шэнь Шандэн слишком убедительно вещал, и У Цзин, прошедший огонь и воду, начал сомневаться в реальности проекта. Голос Шэнь Шандэна стал полон негодования: — Потому что в Центральной киностудии есть плохие люди, в Пекинской киностудии — тоже. Целая банда бездарей, которые сами ничего не делают и не дают работать другим! — Такие, как вы, брат У — с мастерством, с актёрским талантом, с прекрасной внешностью — вынуждены покидать родину именно из-за этих людей! У Цзин мысленно вздохнул: Шэнь Шандэн попал прямо в цель. Кто бы уехал, если бы был выбор? Шэнь Шандэн перешёл к самому главному — к проекту, который должен был убедить У Цзина остаться и вложить в фильм всю душу: — Из-за их саботажа директор несёт огромное давление. Я не хочу добавлять ему забот, поэтому сам предложил отложить проект. — К счастью, у меня остался другой сценарий — тот, из которого родился «Нож весеннего шёлка». Он рассказывает историю евнуха с точки зрения институционального устройства. Это своего рода подготовка к «Ножу», и называется он «Ду Гун». Убедившись, что проект действительно существует, У Цзин облегчённо выдохнул: — Брат Шэнь, в письме вы упоминали новый путь для боевиков? Шэнь Шандэн достал заранее подготовленные раскадровки: — Я считаю, что «Партнёры» свели китайские боевые искусства с пути. Правильное направление — это возвращение к классическому китайскому взгляду на ушу: «Величайший воин — тот, кто служит народу и стране». — В постановке трюков мы должны сочетать восточные традиции ушу с опытом Голливуда, но при этом перестать заставлять актёров рисковать жизнью. — Я не верю в лозунг «спектакль важнее всего». Усердная работа — это одно, но когда человека перестают воспринимать как человека, это уже не работа, а вредительство. — Мы можем применять знания из материаловедения, механики, инженерного дизайна для создания реквизита и постановки трюков, рассчитывать силу ударов и их последствия, повышая реализм спецэффектов. — Объединить академические знания с практическим опытом актёров боевых сцен и трюкачей, а затем — с постпродакшеном. — Надо признать реальность: в спецэффектах мы пока слабы. Поэтому сначала сосредоточимся на первом. — Возьмём «Миссию невыполнимо»: Том Круз тоже снимается в опасных трюках, но его нагрузка и вред для здоровья гораздо меньше, чем у Джеки Чана. Это и есть наш ориентир. — У нас есть отличные боевые техники и богатое наследие ушу. Стоит только сосредоточиться — и мы сделаем это лучше. У Цзин почувствовал стыд — стыд за своё образование. Направление, предложенное Шэнь Шандэном, никогда не приходило ему в голову. Раньше он считал, что только Гонконг остаётся последним оплотом боевиков. Сегодня его взгляды кардинально изменились. Шэнь Шандэн продолжил: — Кроме того, самое главное — развивать наши собственные особенности, углублять и укреплять ушу. — Один из ключевых путей — это систематизация боевых уровней в ушу: чёткие этапы культивации, ясное деление по силе. У Цзин машинально достал блокнот. Ма Юйдэ, сидевший за рулём, мельком взглянул в зеркало и одобрительно кивнул. Похоже, У Цзин тоже осознал величие босса. Этот человек непрост! — А как именно это реализовать? — с интересом спросил У Цзин. Шэнь Шандэн ответил: — В «Ду Гуне» я уже разработал систему уровней, разделив её на пять больших стадий. — Мастера поднебесья: Ощущение ци, Сгущение ци, Укрепление ци. Сначала чувствуешь внутреннюю ци, затем концентрируешь её, а потом усиливаешь. — Люди третьего ранга: когда ци укреплена, прокладываешь двенадцать основных меридианов — это уже вход в путь культивации. Далее постепенно открываешь все двенадцать меридианов. Полное открытие — пик третьего ранга, полшага до второго. — Мастера второго ранга: прокладываешь восемь чудесных меридианов — становишься мастером второго ранга. Когда все основные и чудесные меридианы открыты и образуют двойной цикл ци, это уже полшага до первого ранга, почти мастер первого ранга. — Мастера первого ранга: соединяешь Рэньмай и Думай, объединяешь восемь чудесных и двенадцать основных меридианов в единый Большой Цикл — становишься мастером первого ранга в современном мире. — Мастера-наставники: в легендах говорится, что они постигают «И», что находится выше «ци». Шэнь Шандэн говорил о том, как развивались боевики в будущем. В ранних романах не было чёткого деления по уровням, но без него современные читатели просто не читают. Это ясно показывает, что такой подход — прогресс. Фактически, это дальнейшее усовершенствование правил ушу. — Брат У, вы знакомы с D&D? — спросил Шэнь Шандэн. У Цзин покачал головой. — Это «Подземелья и драконы». Там очень интересно проработаны правила — стоит посмотреть. Мы как раз занимаемся тем, что создаём правила для ушу и боевых искусств. — Конечно, это не главное. Самое важное — как ясно и наглядно это представить. — Брат У, вы смотрели «Терминатора»? У Цзин кивнул: — Был в шоке, казалось, чудо какое-то. Механический скелет Шварценеггера меня потряс. — Я тоже. До сих пор помню тот восторг. Шэнь Шандэн продолжил: — Я думаю, вот куда должен двигаться ушу: не в замедленную съёмку, а к реализму. Нашу «внутреннюю силу», то есть «ци», нужно показывать так же, как внутренний скелет T-800. — Чтобы зрители испытывали такой же восторг от наших ушу-фильмов. Мы увидели «Терминатора» — и заинтересовались научной фантастикой. — Мы должны через китайское кино пробудить в зрителях интерес к ушу, к духу благородного воина, к нашей культуре. У Цзин мысленно представил описанную картину — и дыхание его стало тяжелее. Домой они добрались уже после восьми. Машина свернула на улицу Сюэюаньлу и направилась к жилому комплексу «Цзиньсюй Чжичунь». Чжоу Цифэн вовремя купил продукты, и еда подавалась горячей. У Цзин много выпил, и Шэнь Шандэн с удивлением обнаружил, что тот обладает невероятной выносливостью к алкоголю. — Брат Шэнь, я слышал, что у нас ограниченный бюджет. Теперь, услышав ваши слова, я наконец понял, что такое настоящее кино. Я отказываюсь от гонорара! За эти годы я немного скопил — вложу миллион! Он был готов пустить в дело даже деньги, отложенные на свадьбу. Да Мими пнула Шэнь Шандэна под столом — она больше не могла смотреть на это. Шэнь Шандэн тоже слегка побледнел. Неужели юный «Воин за мир» настолько наивен? Хотя риск убытков невелик, но если всё же провалится, Шэнь Шандэн почувствует, что окончательно скатился в бесчеловечность. Он решительно отказался: — Ни в коем случае, ни в коем случае! Переписывать слишком сложно, рейтинг в новом списке сильно упал. Потерял двадцать дней. Продолжаю бороться. Постепенно удалю главы, связанные с предыдущими произведениями, чтобы не смущать новых читателей. (Глава окончена)