Освоение земли: Свободный земледелец гор — Глава 27

Глава 27. Чёрный рынок За два–три дня Бэйцзи У соорудил рядом со спальней простой деревянный навес. Туда складывали всякий хлам и солому, а излишки соломы свалили в роще за двором. Семья Бэйцзи У в основном занималась уборкой, строительством дома, носила воду, готовила еду и сушила зерно. Кроме того, они уладили вопрос с выкупом сестёр Ли и составили контракты о продаже в услужение Гао Цунлянь, Ай Сидань и обеих сестёр Ли. Сёстры Чжан пришли сами — их прислала семья Чжан, поэтому такие документы не требовались. Бэйцзи У посылал рыбу и мясо семье Чжан, а с семьёй Ли вообще не общался. Хотя он и не был особенно гостеприимен к семье Чжан, когда мать Чжан приходила учить дочерей шить одежду, всё равно кормил её обедом, а перед уходом давал немного риса с собой. В этот день Бэйгун Динбянь громко закричал у ворот: — У-гэ! Я пришёл! Бэйцзи У вышел из дома, надел одежду и покинул спальню. Вскоре Ли Хун тоже застегнула одежду и последовала за ним. Сёстры Чжан вместе с матерью Чжан, а также Ли Бин и Си Дань уже были во дворе. Маленькая Си Дань держала на руках своего младшего брата и грелась на солнце. Бэйцзи У и Бэйгун Динбянь разговаривали у ворот двора. Бэйгун Динбянь приехал верхом на лошади, а рядом с ним братья Бэйтянь Бяо и Бэйтянь Ху вели повозку, запряжённую волом, и ещё двух лошадей. Четверо что-то обсуждали, как вдруг заметили возвращающуюся Гао Цунлянь. Бэйцзи У повернулся к Гао Цунлянь, которая смотрела в их сторону, и сказал: — Мы с ними едем в уезд за зерном и сельскохозяйственными орудиями. Обедайте сами, я вернусь вечером. Гао Цунлянь поспешно кивнула: — Поняла, У-гэ. Бэйцзи У зашёл в дом, выбрал подходящую палку, взял деньги и сел на лошадь. Вчетвером мужчины отправились в уездный город. Все четверо были военно-служилыми, молодыми или в расцвете сил, и совместное путешествие позволяло избежать множества неприятностей. Братья правили повозкой, а Бэйцзи У и Бэйгун Динбянь скакали верхом. Покинув деревню, Бэйгун Динбянь указал на пятна крови на земле: — У-гэ, я пару дней назад проезжал здесь. Кабан, которого ты убил, истекал кровью от самой середины пути до нашего села. Бэйгун Динбянь был человеком беззаботным: поручил всю сельскую работу женщинам и сам отправился поглазеть на происшествие. В семьях военно-служилых издавна было принято, чтобы мужчины занимались внешними делами, а женщины — хозяйством, полевыми работами и воспитанием детей. Жён брали обычно крепких и неприхотливых, ведь все понимали: красивая женщина — источник бед. Такую не удержишь. А если попадётся кто-то совсем бесцеремонный, то даже не станет просить отдать женщину — сразу убьёт мужчину и заберёт её себе. Гораздо чаще случалось, что человека просто убивали, чем заставляли отдавать жену. Бедняк, женившийся на красавице, каждый день мучился от толпы мужчин, заглядывающих к нему «поболтать». Муж Ай Сидань был трусливым ничтожеством, да и Гао Цунлянь не отличалась задорным нравом — оба были обречены на то, чтобы их донимали. Именно потому, что семьи Бэйгун и Бэйтянь прекрасно осознавали своё низкое положение, они и выбирали себе в жёны крепких женщин с боевым характером. Старшая сестра Бэйгуна Динбяня была обручена с местным жителем из уезда — тоже военно-служилым. Уже женатый и имеющий ребёнка Бэйгун Динбянь испытывал к таким людям, как Бэйцзи У, своего рода восхищение силой. Мужчина с настоящими способностями мог позволить себе немного снизить тон — его всё равно будут хвалить и прощать. А вот трус, который кланяется до земли и ползает на коленях, вызывает лишь презрение. Бэйцзи У смотрел вперёд, на поля: — Я прикинул: здесь можно распахать три–четыре тысячи му земли. Как только появится свободное время, надо срочно заняться участком. Иначе, если поблизости появятся ещё несколько деревень, нам потом мало земли достанется. Его слова вызвали недовольство у Бэйгуна Динбяня: — В нашем селе всего два вола. Распахать столько земли — нереально. Бэйцзи У ответил: — Сколько получится — столько и распахаем. Земля, которую распашешь, твоя и будет. Если сейчас не начнём, то когда сыновья подрастут, делить будет нечего. У семей Бэйгун и Бэйтянь уже было по сто с лишним му земли, но они просто не успевали всё обрабатывать — земли у них хватало. Чем больше мужчин в доме, тем больше земли можно получить. Ещё несколько дней назад эти четверо не считались одной командой, но теперь, оказавшись в дороге, хоть как-то сблизились. Правда, Бэйцзи У оставался прежним — он и так уже много говорил с женщинами, а с мужчинами заводить разговоры и строить отношения не собирался. Они перебрасывались словами время от времени, и вскоре вышли с тропинки на большую дорогу, а затем и на официальное шоссе. Почти через час пути они наконец увидели уездный город. За пределами города Бэйюань располагался конный рынок, который открывался весной и осенью на десять–пятнадцать дней. С торговцев брали налог — обычно две лошади из десяти. Сейчас не было времени для торговли с кочевниками степи, поэтому на рынке собрались внутренние купцы и местные жители — это был обычный месячный базар. Бэйцзи У и его спутники медленно подъехали, и вскоре к ним подошёл дозорный с рынка. — Откуда? — Из деревни Бэйтянь. Все четверо — военно-служилые. После коротких переговоров Бэйцзи У и остальные заплатили и вошли на рынок. Рынок располагался на склоне холма — так было легче обороняться от набегов кочевников во время торгов. Каждый раз здесь дежурили засадные отряды и вызывали гарнизон, иначе легко было нарваться на беду. Бывали случаи, когда под видом купцов приходили лжеторговцы и пытались захватить город, поэтому при малейшем подозрении всех просто убивали. Обычные люди сюда не ходили — приезжали только те, у кого были деньги. Продавцы платили налог, покупатели — входную плату. Примерно двести человек разместились на этом месте, усыпанном конским и человеческим навозом, раскладывая товары прямо на земле или окружая свои места повозками, палатками и деревянными заграждениями. Чаще всего продавали скот — коров, овец и лошадей. Бэйцзи У чувствовал, что по крайней мере половина здесь — кочевники степи. Однако пограничная армия не вмешивалась в такие дела, и он не был настолько глуп, чтобы доносить. Только полный идиот стал бы доносить на такое — ведь за это убивают всю семью. Как и семья Бэйтянь, Бэйцзи У не хотел навлекать беду на своих домашних. Он подошёл к прилавку внутреннего купца. Торговля здесь напоминала ночную ярмарку: все товары просто раскладывали на земле. Ценные вещи держали ближе к себе, менее ценные — дальше. — Сколько стоит котёл? Бэйцзи У спросил цену. У этого торговца продавались чай, соль, железные котлы, мотыги, серпы и южный шёлк. Цяо Гочжун поднял два пальца: — Два ляна серебра. Бэйцзи У сразу ответил: — В прошлом году я уже бывал здесь, знаю правила. Я из южного военного поселения, не кочевник. Цяо Гочжун приподнял бровь: — Тысяча пятьсот вэнь-монет. Ни монетой меньше. А кочевникам — три ляна за котёл! У Бэйцзи У действительно были серебряные монеты, но не так много — он собирался сэкономить и купить вола. Кочевники его особо не волновали. За последние сто лет эту землю поочерёдно занимали хунну, сяньбэй и прочие народности, оставив здесь фамилии вроде Хэлянь, Му Жун, Юйвэнь, Елюй. Это место никогда не было исконно ханьским — оно веками переходило из рук в руки. Настоящая ханьская территория начиналась лишь за сотни ли к югу от уезда. — Я сначала посмотрю вокруг, потом решу, — сказал Бэйцзи У. Деньги всегда лучше экономить, поэтому он хотел сравнить цены. Цяо Гочжун, видя, что покупатель серьёзно настроен, спросил: — Сколько у тебя есть? Бэйцзи У ответил: — Два ляна есть, но мне нужно ещё купить инструменты для распашки и немного зерна. Цяо Гочжун усмехнулся: — Всё это у меня есть. Скажу по секрету — всё лучшее из военных поселений. Бэйцзи У ничуть не удивился. «Где гора — там и дрова рубят, где река — там и воду черпают». Перепродажа военного зерна и снаряжения всегда была основным способом обогащения генералов. Такой чёрный рынок вне сезона явно имел военные связи. Правда, обычно этим занимались средние и низшие чины, а высшее командование делало вид, что ничего не замечает. У высших чинов методы были изощрённее: укорачивали паёк солдатам, присваивали жалованье и казённые поставки, занимались контрабандой, фальсифицировали военные заслуги, убивая мирных жителей, захватывали земли военных и гражданских поселений, грабили непокорные племена и вымогали деньги у купцов и богачей. Высшие чины богатели, а нижним хотя бы давали «хлебнуть супа». Торговля с купцами была разрешена, просто старались не убивать слишком многих — а то двор узнает. Здесь, вдали от императорского двора, генералы, купцы и местные сильные мира сего прикрывали друг друга и сотрудничали. Генералам ведь не увезти с собой зерно, котлы, плуги и землю — им нужны были купцы и богачи, чтобы превратить всё это в серебро и роскошные товары из внутренних провинций. Убивать их — значит остаться без денег и удовольствий. Поэтому все держали баланс. Всё ради денег. Даже детям военно-служилых приходилось платить, если товар уже вывезли за пределы города — ведь тогда он переставал считаться военным имуществом. Всё, что давал двор для обустройства переселенцев — семена, бесплатных волов — здесь можно было купить. — Может, котёл подешевле? — снова спросил Бэйцзи У, явно не умея торговаться и выглядя самым что ни на есть простодушным парнем. В этот момент из палатки за спиной Цяо Гочжуна вышел могучий детина и тут же зыркнул на Бэйцзи У: — Не хватает денег — катись отсюда! Чтоб тебя!.. Цяо Гочжун, услышав, как его приятель играет роль «злого», уже собрался сказать что-нибудь примирительное. Но в этот момент Бэйгун Динбянь и оба брата Бэйтянь быстро схватили Бэйцзи У: — Господин У, не связывайтесь с ним! Здесь нельзя устраивать поножовщину. Бэйгун Динбянь выставил руку перед Бэйцзи У и усердно уговаривал его не злиться. Бэйцзи У с недоумением посмотрел на этих троих — ему казалось, что они ведут себя странно. Цяо Гочжун и Лу Куйюань тоже не понимали, чего ради трое так нервничают. Ведь этот парень явно не был плохим человеком. (Глава окончена)