Меч из Сюйсу: Яд — Острей Лезвия — Глава 32

Глава 32. Младший брат из знатного рода Выйдя от А-Цзы, Цзян Минчжэ не вернулся в свою башенку, а сразу направился на склад. Склад Секты Сюйсу занимал целый комплекс зданий, где всё необходимое было аккуратно распределено по категориям. Цзян Минчжэ уже бывал здесь однажды, поэтому теперь уверенно прошёл к небольшой комнатке — по сути, управляющему центру имущества секты. За дежурством в комнате находился сам Оуян Баоюй — тот самый пухленький юноша. В прошлый раз, когда он выделял Цзяну жильё и убирал его, парень проявил исключительную услужливость. Теперь же, увидев Цзяна, он стал ещё радушнее: кланялся, улыбался и уговаривал войти попить чая. Обычный официальный ученик, гордясь своим статусом, ни за что бы не стал пить чай у такого, как он. Но Цзян Минчжэ лишь улыбнулся: — Отлично! Я как раз устал и хочу пить. Спасибо, младший брат Оуян. Оуян Баоюй обрадовался ещё больше, услышав, что тот помнит его имя, и даже растерялся от счастья. Он поспешно усадил Цзяна, вылил остатки старого чая из глиняного кувшина, тщательно вымыл и кувшин, и чашки, затем из шкафа достал фарфоровую бочонку и с лестью произнёс: — Это талая вода со снежных гор — чище не бывает. Если бы не вы, старший брат, никто бы и мечтать не смел попробовать мою снежную воду. Он налил воду в кувшин, взял маленькую баночку и щипцами выложил немного тёмных чаинок: — Это высший сорт чёрного чая из государства Дали. Пять цзинь такого чая можно обменять на отличного скакуна. Попробуйте, старший брат, подходит ли он вам по вкусу. Он сразу же поставил чай на огонь и, ожидая, пока закипит, спросил: — Старший брат пришёл ко мне… Неужели с жильём что-то не так? Цзян Минчжэ покачал головой: — С моей комнатой всё в порядке. Просто у старшей сестры А-Цзы в двери появилась дыра. Хотел попросить тебя прислать кого-нибудь починить. Оуян Баоюй тут же закивал: — Да это же пустяк! Зачем вам лично приходить? Не волнуйтесь, старший брат, сейчас же распоряжусь. Он тут же выскочил из комнаты, откуда-то вызвал нескольких человек, что-то им быстро велел, и те, энергично кивая, умчались. Вернувшись, Оуян Баоюй с довольной улыбкой сообщил: — Я послал лучших мастеров в нашей секте — самых умелых и внимательных. Раз дверь сломана, чинить её не стоит. Пусть сразу поставят новую, хорошую дверь для старшей сестры А-Цзы. В это время чай закипел. Оуян поспешно разлил его по чашкам. Цзян Минчжэ взял свою, увидел прозрачный оранжево-красный настой, принюхался — запах напоминал лонган и финики. Он слегка подул на чай и сделал маленький глоток: вкус был насыщенный, мягкий, с отчётливой сладковатой отдачей. — Чай неплох, — удивился он. Оуян Баоюй тут же воскликнул: — Выходит, старший брат — знаток чайной церемонии! А я всего лишь глотаю его, как простой мужик. Я знаю лишь одно: чем дороже чай — тем он лучше. А почему именно — не разберу. Этот чай у меня пропадает зря, словно жуёт его вол. А вот в ваших руках он наконец обретает смысл. С этими словами он бережно поставил баночку с чаем рядом с Цзяном. Тот моргнул, вдруг почувствовав странную знакомость ситуации. Неужели это не то же самое, что он делал в прошлой жизни, когда работал мелким продавцом и старался подносить клиентам небольшие подарки, чтобы расположить их к себе? Он помнил тогдашнее тревожное волнение: боялся показаться слишком навязчивым и вызвать презрение, но в то же время переживал, что подарок окажется слишком скромным и его просто откажутся принять. Глядя на заискивающую, растерянную улыбку пухлого юноши и его трепетный, мелькающий взгляд, Цзян Минчжэ подумал: «Наверное, я тогда выглядел точно так же». Он улыбнулся и кивнул: — Хорошо, брат Оуян. Раз я называю тебя братом, то подарок от брата я, пожалуй, приму, несмотря на стыд. Оуян Баоюй обрадовался до невозможного: — Пейте, старший брат Цзян! Как только из дому пришлют мне новый чай, сразу принесу вам. Этот парень ловко воспользовался моментом и тут же перешёл с «старшего брата» на «старшего брата Цзяна». Цзян Минчжэ сказал: — Равные по плечу — братья. Не надо говорить о «подношениях». Мы оба — ценители чая, просто делимся друг с другом. Когда я найду хороший чай, тоже приглашу тебя попробовать. Оуян Баоюй стал ещё взволнованнее, широко улыбаясь и кивая. Вдруг его губы дрогнули, глаза покраснели — он вот-вот расплакался. Цзян Минчжэ пошутил: — Я ведь старший брат, а не красивая старшая сестричка. Неужели ты так растроган? Оуян Баоюй покачал головой, и на его лице отразилось странное смешение горечи и радости: — Старший брат, не диво, что я так волнуюсь. У меня в жилах течёт кровь западных иноземцев. В Секте Сюйсу все либо ханьцы, либо тибетцы, либо из Си Ся. Поэтому все меня презирают и за глаза зовут «жирным ублюдком». Только вы, старший брат, не гнушаетесь мной и так ко мне добры. «Западные иноземцы?» — подумал Цзян Минчжэ и внимательно пригляделся. Действительно, у пухлого юноши был высокий переносица, глубокие глазницы, слегка голубоватые глаза и слегка рыжеватые волосы. Просто из-за полноты и пухлых щёк эти черты не бросались в глаза. Цзян Минчжэ подумал, что, вероятно, он — так называемый сэму-жэнь, хотя в эту эпоху, до возвышения монголов, такого термина ещё не существовало. Он улыбнулся: — Иноземцы — не демоны и не чудовища. Древние мудрецы ханьцев сказали: «Кто вступает в Хуася — становится хуасяцем; кто вступает в Иди — становится идийцем». Ты так хорошо говоришь по-ханьски — значит, ты уже один из нас. Оуян Баоюй горько усмехнулся: — Старший брат, мы же в Тибете. Цзян Минчжэ подумал: «Вот и вылезли куриные лапки у этого мальчишки. Хотя у него и есть талант, но опыта явно не хватает. В моё время я всегда говорил клиентам только то, что им приятно слышать». Он махнул рукой: — Это не важно. Но ты говоришь, что все тебя презирают, а я видел, как ты приказывал другим — и все послушно выполняли. Оуян Баоюй горько рассмеялся: — Старший брат не знает… Это просто деньги открывают все двери! Мой прапрадед когда-то сопровождал Бань Чао в его посольстве на Запад и по приказу остался там. Потом он женился на местной женщине, и от него пошла наша ветвь. Сейчас мы — богатейший род на Западе. Если вы когда-нибудь отправитесь туда, просто спросите о Белом Верблюжьем поместье — его знает каждый. «Белое Верблюжье поместье?» — мысленно удивился Цзян Минчжэ. «Неужели этот пухленький — дедушка или прадедушка Западного Злодея Оуяна Фэна?» Он сделал вид, что спрашивает между делом: — Выходит, и ты из знатного рода. Я читал в летописях, как Бань Чао с тридцатью шестью всадниками покорил все западные земли. Если твой дед был одним из них, он наверняка был великим мастером боевых искусств. Почему же ты тогда пошёл учиться в Секту Сюйсу? Оуян Баоюй встал, огляделся — никого ли нет снаружи — и, снова сев, тихо сказал: — Вы правы, старший брат. Наш род на Западе удерживается именно благодаря семейным боевым искусствам. Но десять лет назад мой отец повёл караван в Персию и несчастливо столкнулся с самым жестоким одиночным разбойником на этом пути — Хо Шанем. Отец пал в бою… Он был единственным сыном, а у меня старших братьев нет. Мне тогда было всего девять лет, и я успел выучить лишь несколько простых приёмов. Сейчас всё держится лишь благодаря верным старым слугам. Он тяжело вздохнул: — Эти слуги хоть и неплохо владеют искусством боя, но уже очень стары. Поэтому я привёз богатые дары и поступил к Учителю, чтобы овладеть несколькими великими техниками и укрепить славу рода Оуян. Жаль, что таланта у меня мало — до сих пор не могу стать официальным учеником. Он с завистью посмотрел на Цзяна: — Если бы у меня была хотя бы десятая часть вашего дара, я бы давно уже получил статус. В прошлый раз вы даже не умели сражаться, а спустя два дня уже победили старшего брата Минчжуцзы. Через три дня вы одним ударом проломили дверь и выдержали атаку самого старшего брата по школе! Сейчас все ученики шепчутся, что в прошлой жизни вы наверняка были первым мастером Поднебесной — поэтому вам достаточно взглянуть на технику, чтобы понять её, и сделать одно движение, чтобы овладеть. Вы поистине… любимый ученик Учителя. Он чуть не выдал «родной сын», но вовремя вспомнил, что ни Дин Чуньцюй, ни сам Цзян Минчжэ об этом не говорят, и проглотил слова. Цзян Минчжэ усмехнулся: — Ты-то откуда всё это знаешь? Да я и не такой уж любимый ученик. Разве не видишь, как официальные ученики косятся на меня? А старший брат по школе считает меня занозой в глазу. Кстати, ты храбрый парень: зная, что я в ссоре со старшим братом, всё равно называешь меня братом? Оуян Баоюй лишь махнул рукой: — Для старшего брата мы все — как насекомые. Пока не станешь официальным учеником, тебя никто не заметит. Что до других старших братьев… Не хочу хвастаться, но кроме Минчжуцзы, который упрям как осёл, остальные только рады, что вы с ним дерётесь. Посмеяться за спиной — запросто, но кто осмелится лично лезть к вам? Цзян Минчжэ остро уловил: тот сказал «кто осмелится», а не «кто захочет». Он удивился: — Даже если я и быстро учусь, мой фундамент всё равно слишком слаб. Почему же они боятся? Оуян Баоюй вздохнул. «Если даже ты, будущий наследник секты, считаешь свой фундамент слабым, — подумал он, — то кто тогда может похвастаться силой?» Он улыбнулся: — Ваш талант слишком поразителен, старший брат. Если они вступят с вами в непримиримую вражду, разве не боятся, что… когда вы овладеете великим искусством, придёте им напомнить? Цзян Минчжэ рассмеялся: — А старший брат не боится. Оуян Баоюй странно посмотрел на него. «Неужели он не знает, что является сыном Учителя? Сам Учитель ему не сказал? Наверное, специально испытывает его волю», — подумал он и ещё больше побоялся раскрыть правду. — Со старшим братом всё иначе, — осторожно сказал он. — У него уже нет пути назад. Ваш талант… слишком велик. Если вы вырастете и отберёте у него титул старшего брата по школе, то с учётом того, скольких он за эти годы обидел, исход для него будет печален. Ему остаётся лишь надеяться, что Учитель официально не объявил… не объявил, что вы — его самый любимый ученик. Может, удастся вас опередить или хотя бы заставить Учителя усомниться в ваших способностях. Цзян Минчжэ, каким бы умным он ни был, не мог предположить, что ходят слухи, распущенные А-Цзы. Увидев, что Оуян запнулся, он решил, что тот просто боится говорить плохо о Чжай Синцзы за спиной, и лишь усмехнулся. Он допил чай, встал и похлопал Оуяна по плечу: — Учитель запрещает ученикам передавать друг другу техники, но не запрещает обсуждать боевые искусства. Завтра я по поручению Учителя уезжаю по делам. Когда вернусь, заходи ко мне. Проверим, насколько ты продвинулся. Если большинство официальных учеников такие, как Минчжуцзы, то получить статус, возможно, и не так уж трудно. С этими словами он взял баночку с чаем и вышел. Оуян Баоюй, вне себя от волнения, глубоко поклонился: — Провожаю старшего брата Цзяна! Цзян Минчжэ зашёл на склад, получил нужные вещи и только потом вернулся в свою комнату.