Путь Ковки Судьбы — Глава 32

Глава 32. Панацея — Чу Хэнкун, хватит тебе!.. — Со стороны стола напротив дул настоящий ураган. Цзи Хуайсу прикрыла лицо ладонью и тяжело вздохнула — её самообладание подвергалось самому серьезному испытанию с момента рождения. Это была заурядная лапшевая: старенькая, непритязательная, зато дешёвая и вкусная благодаря умелым рукам повара. Обычно здесь царила весёлая болтовня, но сегодня даже повар и все посетители замерли как статуи — никто не осмеливался прикоснуться к палочкам. Десятки глаз уставились на того, кто сидел напротив Цзи Хуайсу. Чу Хэнкун правой рукой усердно поедал лапшу, а левая его рука, превратившись в щупальце, мелькала в воздухе, будто он отбивал мяч на теннисном корте. Каждое движение заставляло удлинённое щупальце описывать полный круг над столом, и с высоты птичьего полёта это зрелище напоминало серебристый вентилятор. Никто не удивлялся, что все присутствующие выглядели напуганными: когда над головой в любую секунду может пронестись лезвие вентилятора, трудно сохранять спокойствие. Несколько оставшихся волос на голове хозяина заведения жалобно трепетали в потоке воздуха от щупальца. Дрожащим голосом он спросил: — Великий посланник богов, каково ваше повеление? — Никакого повеления нет… Он просто сошёл с ума… — безжизненно отозвалась Цзи Хуайсу. В этот момент щупальце хлестнуло по воздуху с громким «шлёп!», и Чу Хэнкун резко поднял голову, уголок рта украшала ниточка солёной капусты: — Я понял! Все в зале одновременно вздрогнули. Самые пугливые посетители вскочили со стульев, держа в руках миски, и готовы были бежать сломя голову. Цзи Хуайсу так и хотелось провалиться сквозь землю. Чу Хэнкун, осознав, что натворил, бросил владельцу заведения крупную жемчужину потока: — Простите за беспокойство. Сегодня я угощаю всех, сдачи не надо. Лица посетителей тут же преобразились. Все в один голос начали восхвалять великодушие посланника богов и блеск его щупалец, а затем радостно закричали: «Ещё по миске!» Хозяин, сияя от счастья, умчался на кухню. Обычная большая миска лапши стоила семь жемчужин потока, а эта жемчужина — целых тысячу. При такой щедрости он готов был не только терпеть вентилятор, но и самому получить пару ударов — и с радостью! Цзи Хуайсу, отчаянно закатив глаза, подняла голову: — Ты ведь раньше был тем самым типом, кто в баре кричит: «Сегодня весь счёт за мой счёт!» — а потом сам заводит всех до безумия, верно? — Нет, — серьёзно поправил её Чу Хэнкун. — Раньше я платил за других, когда они заводились до безумия. Я редко пью — опьянение мешает ясности суждений. — Сейчас ты выглядишь так, будто уже порядком набрался. — Я абсолютно трезв. Господин Цзи тогда поступил очень мудро. Эти два обрывочных замечания выражали подлинные мысли Чу Хэнкуна. Увидев, как Цзи Хуайсу нанесла удар мечом, он начал размышлять над этой техникой и лишь спустя целый день наконец уловил её суть. По нынешним меркам это было почти мгновенно, но в те времена, когда он только достиг уровня «Ловкие руки», на это уходило не больше получаса. Только вернувшись в обычное состояние, он понял, насколько драгоценным было то вдохновение, охватившее его сразу после повышения. Решение выучить три тысячи техник за три дня стало самым верным шагом с тех пор, как он прибыл в Город Хуэйлун. Чу Хэнкун, с тоской вспоминая утраченное вдохновение, продолжил доедать остывшую, но всё ещё вкусную лапшу. Чёрные нити из грубой муки и корней растений подавались с ломтиками курицы, разными видами солений и ложкой острого масла. Одна миска — и ты полон сил от макушки до пяток. — Не ожидал, что в болотах растут перцы. — Это же житница Города Хуэйлун! — Цзи Хуайсу с наслаждением посасывала палочки. — За пределами города полно иноземных видов — кроме крупного скота тут есть всё. — Мечтаешь о свиньях, коровах и овцах, как только порядок в городе восстановится? Чу Хэнкун лопнул её воздушный пузырь: — При условии, что в городе вообще останутся живые поросята. — Я надеюсь, что да, — с ненавистью процедила Цзи Хуайсу. — А если нет — пойдём вместе грабить чужие стада! — Погромче не надо, разведчики у двери уже смеются. Цзи Хуайсу повернулась к выходу и скорчила рожицу. Один любопытный юноша, выглядывавший из-за угла, в ужасе бросился прочь. Она фыркнула: — Везде шпионы! Как будто от понижения голоса что-то изменится. Она была права: вражеское наблюдение достигло степени наглой откровенности. Посетители напротив, уличный торговец кальмарами, старик в чайхане… Чу Хэнкун одним взглядом вычислил трёх шпионов, а сколько их ещё притаилось в засаде — не сосчитать. Если бы не шумный «вентилятор» из щупальца, они, вероятно, уже вломились бы внутрь. Допив бульон, Чу Хэнкун небрежно бросил: — Напиши ордер на арест Адари. Сомнений не было: только Верховный Жрец Собрания духов мог позволить себе использовать тактику «человеческого моря» в болотах. Утром убили бабушку Санцзя — значит, убийца — Адари. Цзи Хуайсу тоже колебалась: несколько раз она подняла палочки, но в итоге положила их обратно. — Не получится. — Почему? — Религиозное правление — тоже своего рода порядок, хоть и извращённый, — сказала Цзи Хуайсу. — В прошлый раз я не разгромила Собрание духов не только потому, что бабушка Санцзя была хорошим человеком, но и потому, что после её падения болота погрузились бы в хаос. Людям в низах и так тяжело, им хоть во что-то надо верить. У того старика огромный авторитет в болотах. Боюсь, если мы просто уберём его, начнётся бунт. — Старик? — Чу Хэнкун уловил несоответствие. — Ему уже почти шестьдесят! — с отвращением воскликнула Цзи Хуайсу. — Либо он пользуется силой демонов, либо принимает какие-то отвратительные снадобья. В любом случае — ничего хорошего. Шестьдесят лет… Мудрый, авторитетный и при этом умный «Краеугольный камень» — значит, основа власти в болотах прочна. Надеяться, что он совершит ошибку, бесполезно. Здесь слишком много людей. Если из-за бунта город погрузится в хаос, общий уровень порядка в Городе Хуэйлун упадёт, а вместе с ним и сила Хуэйлуна… В худшем случае Храм Исцеления станет недоступен. А если отправить крупный отряд для подавления восстания в болотах, Центральный Двор останется без защиты — и тогда нас ударят в спину… Чу Хэнкун всё больше морщился: — Теперь я понимаю, почему ты не хотела приезжать сюда. — Я же говорила — сначала надо разобраться с клубом! — вздохнула Цзи Хуайсу. — Ладно, пошли, пора работать. При выходе Чу Хэнкун услышал шёпот, явно предназначенный для его ушей: — Этот инспектор убил Верховного Жреца Алекса… — Его щупальца украдены. — Он не сын бога. — Этот человек нарушил ритуал нисхождения божества. — Конечно, он сообщник Рыцаря бедствий… Он лишь усмехнулся и направился к лавке влажного чая, как и планировал. * «Влажный чай» — местный деликатес района Бицзэ. Болотистая местность с её сыростью и ядовитыми насекомыми часто порождала эпидемии. Когда Город Хуэйлун только основали, Храма Исцеления ещё не существовало, и болотные болезни доставляли немало хлопот городской администрации. К счастью, в болотах риск шёл рука об руку с возможностями. Переселенцы привезли с собой не только обычаи и верования, но и лекарственные травы родных земель. Семена со всего мира пустили корни в болотах, и теперь здесь росло столько целебных растений, что любой лекарь приходил в восторг. Великий Бодхисаттва Цзинцзан первым заметил это. Он лично исследовал болота и научил людей варить травы вместе с чаем, создавая напиток, изгоняющий сырость и яд. Именно этот чай спас болота во время эпидемии, и благодарные жители распространили рецепт «влажного чая» по всему региону. Сегодня в каждом крупном поселении болот есть знаменитые лавки влажного чая. Говорят, у каждой — свой секретный рецепт, не передаваемый посторонним. Первой, которую посетили наши герои, была «Хэчуньтан». Лавка находилась в оживлённом районе, и утром, едва открывшись, уже собрала очередь. Крепкий серокожий подмастерье принимал жемчужины потока и вручал покупателям деревянные миски с холодным чаем. Чу Хэнкун встал в очередь и, получая свою порцию, спросил: — Хотим заказать рецепт. Доктор здесь? Подмастерье даже не поднял головы: — Вам повезло. Заходите скорее, через минуту он уйдёт собирать травы. Поблагодарив, Чу Хэнкун приподнял занавеску и вошёл внутрь. В нос ударил аромат трав. Внутри лавка напоминала аптеку прошлого века: большие деревянные шкафы с ящиками, помеченными бирками, и доктор с головой жука-носорога, собиравший рюкзачок. Маленькие глазки доктора были размером с горошину, но выражение его жучьего лица было доброжелательным: — Присаживайтесь. Что болит? Чу Хэнкун улыбнулся: — Да ничего. Друг хочет открыть чайную в Центральном Дворе и просит узнать, какие рецепты пользуются наибольшим спросом. Жук-доктор рассмеялся: — Ваш друг — настоящий профан! Климат в Центральном Дворе и болотах разный, как и расы с телосложением жителей. Даже самый лучший рецепт нельзя просто скопировать! Цзи Хуайсу, снова накинув дождевик, мрачно добавила: — Ну, знаете, купцы… Глаза на деньги. Мы просто передадим ему пару слов — и наш долг исполнен. — Видите тот напиток у вас в руках? — доктор кивнул на чашку Чу Хэнкуна. Тот сделал глоток: чай был прохладным, с лёгкой сладостью под горьковато-травяным вкусом, отлично утолял жажду и жару. — Вкусно. — Так и должно быть. Этот напиток расходится лучше всех, — сказал доктор. — Какой бы ни была лавка, «Панацея» всегда на первом месте. — Это называется «Панацея»? — удивился Чу Хэнкун. — Рецепт от самого Великого Бодхисаттвы Цзинцзана? — Не смейтесь! Вы, молодёжь, не знаете. Это настоящая панацея! Даже если вас укусит змея, от которой через несколько шагов наступает смерть, одна чашка — и вы снова на ногах. Сколько жизней она спасла!.. — Доктор стал серьёзным, но тут же поник: — Только со временем перестала помогать… Теперь её пьют просто как освежающий напиток. Не пойму, в чём дело… Вздыхая, доктор вышел из лавки. Чу Хэнкун заметил, что тот направляется на восток, и удивился. К востоку от поселения «Глубокий Корень» начиналась та самая тропинка, по которой они приехали на велосипедах, — вокруг лишь сухие кусты и пустырь. А если посмотреть с высоты на запад, видны густые леса и холмы, усыпанные цветами. Этот холм был единственным ярким пятном в округе — ясно, что редкие травы растут именно там, а не на выжженной земле. — Доктор, вы не ошиблись дорогой? — спросил Чу Хэнкун. — Ошибиться-то как раз нельзя! — холодно усмехнулся доктор. — Вы явно из Центрального Двора, раз не знаете болотных законов. Чу Хэнкун недоумевал, но Цзи Хуайсу дернула его за рукав: — Это частные владения Адари, — сказала она ледяным тоном. — После того как он отстранил бабушку Санцзя, все плодородные земли болот перешли к нему. Всё сделано легально, деньги заплачены… Но когда люди это осознали, уже было поздно — собирать травы стало негде. Теперь девять из десяти лекарственных растений в болотах принадлежат Адари. Жители платят за них бешеные деньги и при этом благодарят Верховного Жреца за милосердие. Чу Хэнкун заметил на склоне холма длинную вереницу людей, похожую на гигантского червя. Это были те, кто карабкался за лекарствами. Их одежды были серо-чёрными, лохмотья и грязь. А на вершине холма белели несколько точек — белые одеяния с золотой вышивкой, в которых ходили культиваторы. Среди цветущих садов выглядывал бронзовый шпиль церкви. Возможно, прямо сейчас Верховный Жрец сидел там и подсчитывал, сколько ещё жира можно выжать из костей бедняков. — Жаль, что не убил его при первой встрече, — сказал Чу Хэнкун. — Если ты посмеешь поднять на него руку, люди сами станут ему живым щитом, — спокойно ответила Цзи Хуайсу. — Я уже пробовала. Они вернулись в «Хэчуньтан», чтобы купить ещё несколько рецептов у молодых подмастерьев. Очередь за «Панацеей» стала ещё длиннее, глаза людей горели надеждой. Серокожий подмастерье, устав разливать чай, раздражённо крикнул: — Если у вас дома световой яд — не тратьте время! Это просто освежающий напиток, он не спасёт жизни! Надежда в глазах угасла. Часть людей ушла, но почти половина осталась в очереди. Среди них шныряли несколько старух-колдуний, шепча покупателям, что лучше молиться богам, чем тратить деньги на лекарства. Одна женщина колебалась: — Но ведь болезнь надо лечить! Мой дедушка говорил, что именно этот чай спас ему жизнь… — Твой дедушка уже старый дурак! — громко перебила колдунья. — Ты веришь старику? Он ещё говорит, что Хуэйлун милостив! Ты хоть раз видела, как он проявлял милость? Всё это обман — и Великий Бодхисаттва, и дракон-бог! Пойдёшь со мной молиться — хоть душа успокоится! Женщина сдалась. Очередь поредела ещё больше, и подмастерье обрадовался: теперь можно было немного отдохнуть. Цзи Хуайсу заметила торжествующий взгляд колдуньи и молча сжала кулаки. Чу Хэнкун легонько похлопал её по руке: — Не стоит связываться с глупцами. Они отправились в следующую лавку. Поселение «Глубокий Корень» оказалось менее переполненным, чем они ожидали, но лица прохожих выдавали тревогу и беспокойство. Их одежды были выцветшими до серости — возможно, когда-то они были яркими, но годы жизни в болотах стёрли все краски. Многие прятались за дверями и окнами, лежали на постелях. Чу Хэнкун слышал их тяжёлое дыхание и видел сквозь щели зловещее свечение. Флуоресцентных зомби в «Глубоком Корне» было даже больше, чем в поселении «Урожай», но местные не верили ни врачам, ни властям. Это были неудачники, изгнанные из Центрального Двора, беженцы с далёкого пыльного острова. Их доверие давно истощилось в череде несчастий и войн. Но человеку нужно во что-то верить, и, потеряв веру в себя и других, они робко, с сомнениями, начали верить в призрачных богов. Остаток дня они обходили все лавки влажного чая в поселении, собирая у докторов и подмастерьев десятки рецептов. Лишь глубокой ночью они вернулись в укрытие. Кровати здесь были липкими, а кондиционер гудел, как вертолёт, — уснуть было почти невозможно. — Будем дежурить по очереди, — предложил Чу Хэнкун. — Я начну, в два тридцать разбужу тебя. — В три! Чу Хэнкун согласился. Лишние полчаса подняли настроение золотоволосой девушке. Она рухнула на кровать, зарывшись лицом в подушку, и глухо пробормотала: — Каждый раз, когда я приезжаю в болота, мне кажется… — Не отвлекайся. Мы здесь за золотом. Размышления ни к чему. — Я знаю, — через некоторое время тихо ответила Цзи Хуайсу. — Я знаю. После простого туалета золотоволосая уснула — и даже здесь спала крепко, будто обладала стальным сердцем. Чу Хэнкун немного подумал и позвал дежурного к двери. — Что случилось, инспектор? — юноша нервничал. — Предупреди всех: сегодня спим в снаряжении, — Чу Хэнкун вручил ему несколько жемчужин потока. — Премия за сверхурочные. Спасибо за труд. Юноша стал ещё нервнее, спрятал жемчужины и поспешил вниз. Чу Хэнкун вернулся на кровать, сел в позу лотоса и стал медитировать, слушая, как его напарница изредка скрипит зубами во сне. * Цзи Хуайсу спала плохо. Ей снилось, что за ней кто-то следует. Обернувшись, она увидела старого, уродливого осьминога. Его грязные щупальца ползли к ней, и каждое обвивало человека — она не знала, куда ударить. Вдруг её встряхнули. Лицо старого осьминога превратилось в лицо Чу Хэнкуна. Она моргнула, оглушённая: — …Разве не три часа? — Контролируй эмоции, — серьёзно сказал Чу Хэнкун. — Уходим. Она растерянно посмотрела в окно. За стеклом плясали алые отблески пламени.