Меч из Сюйсу: Яд — Острей Лезвия — Глава 35

Глава 35. Ярость демоницы А-Цзы и бровью не повела, весело рассмеялась: — Ладно, ладно! Будем вместе монахами при жизни и привидениями-монахами после смерти — вот это по-настоящему дружба! Она взмахнула обломком меча и смело бросилась вперёд. Цзян Минчжэ стиснул зубы. «Ладно уж, — подумал он, — раз уж дошло до того, что выживет только один из нас, к чему теперь спорить, кто прав, а кто виноват? Да и правила везде свои: навязывать современные моральные нормы этому жестокому миру, где человеческая жизнь стоит не больше травинки, — значит быть наивным глупцом!» Пусть А-Цзы хоть демоница, хоть ведьма — сейчас она его самый надёжный союзник! Осознав это, Цзян Минчжэ словно прозрел. Он громко заревел, в глазах вспыхнула ярость, пальцы сжались в когти — и он уже готов был вступить в бой, как вдруг услышал отчаянный крик А-Цзы: — Имбирный братец, не подходи! Она тем временем метнулась прямо в центр группы из пяти лам. Под лучами солнца Цзян Минчжэ отчётливо видел, как при каждом её резком движении из одежды А-Цзы в воздух поднимается лёгкая пыльца. Он тут же всё понял, остановился и, не чувствуя себя в безопасности, отступил ещё на несколько шагов. В этот момент по небу проплыло облако и закрыло солнце — пыльца исчезла из виду. Сердце Цзян Минчжэ ёкнуло: «Такой незаметный яд… Как могут противники, находясь в самой гуще боя, хоть что-то заподозрить?» С тех пор как он вступил в Секту Сюйсу, его прогресс в боевых искусствах был стремительным. Всего за несколько дней он сначала хитростью одолел Минчжуцзы, затем сумел выдержать удар Чжай Синцзы, а внутренняя ци даже превзошла ту, что накопила за годы А-Цзы. Было бы странно, если бы он совсем не возгордился. Но сегодня, увидев, как А-Цзы убивает с лёгкостью призрака или духа, Цзян Минчжэ наконец осознал: ужас, исходящий от учеников Секты Сюйсу, невозможно по-настоящему понять, просто прочитав об этом в книге. Он всего лишь Цзян Минчжэ, а не Сяо Фэн, не Сюй Чжу, не Дуань Юй. Даже Минчжуцзы в настоящей схватке на смерть непременно убил бы его. «То, что узнаёшь из книг, всегда кажется поверхностным; чтобы постичь суть, нужно действовать самому», — подумал он. И в одно мгновение его сердце, до этого слегка возбуждённое и самоуверенное, снова обрело ту осторожность и собранность, с которой он впервые встретил Дин Чуньцюя. На поле боя звенели клинки. Противников было много, и А-Цзы, ловко уворачиваясь, время от времени парировала их удары коротким мечом. Однако уже через несколько обменов ударами нападавшие заметно замедлились. А-Цзы чувствовала себя всё увереннее и весело пропела: — Руки и ноги будто свинцом налились? Так и должно быть! Скажу вам по секрету… Её улыбка исчезла, голос стал низким и угрожающим: — Я — великая белая змея с горы Куньлунь, просветлённая тысячу лет, монашеское имя Бай Сучжэнь! Я специально убиваю таких вот вонючих лам, что любят изгонять демонов и уничтожать духов. Вы уже отравлены моим тысячелетним змеиным ядом и теперь непременно станете привидениями-монахами! Она говорила медленно и чётко. В этот момент один из лам, размахнувшись мечом вхолостую, рухнул на землю. А-Цзы ткнула в него пальцем и крикнула: — Умри! Лама пару раз судорожно дёрнулся и затих. Открытая кожа его начала слегка синеть. А-Цзы радостно засмеялась: — Опять один мёртв! Кого убивать дальше? Успею всех съесть к Новому году! Эти ламы и без того были суевернее обычных людей. А-Цзы говорила уверенно, называла своё имя и происхождение, а главное — её метод убийства был настолько загадочен, что ламы поверили без тени сомнения и пришли в панику. Один из них закричал: — Я задержу эту змеиную демоницу! Бегите! Он начал громко читать мантру и изо всех сил рубанул мечом. А-Цзы легко уклонилась. Заметив, что глаза ламы уже начали синеть, она поняла: яд достиг костного мозга. Она высунула язык и зашипела: — Ш-ш-ш! Лама в ужасе завопил: — Плохо дело! Змеиная демоница дунула на меня ядовитым дыханием! Он запрокинул голову и рухнул замертво. Оставшиеся ламы окончательно потеряли голову и бросились бежать, но не успели сделать и нескольких шагов, как один за другим падали замертво. В живых остался лишь один — тот, что сражался железным жезлом. Его тело было мощным, как у медведя, и внутренняя сила у него была сильнее всех. Увидев, как погибли все товарищи, он впал в отчаяние и закричал: — Лучше уж умереть, чем стать привидением-монахом этой змеиной демоницы! Его знание китайского было слабым, и, услышав от А-Цзы то «привидение-монах», то «привидение-монах», он решил, что после смерти станет одним из тех рабов-призраков, что служат демонам. В ярости он занёс жезл себе на голову, но силы уже покинули его — удар лишь разорвал ему лицо в кровь. Он в ужасе забормотал: — Будда, спаси меня! Будда, спаси меня! Будда… Умер он с широко раскрытыми глазами и открытым ртом, на лице застыл ужас. Державший лук лама вдалеке, увидев, как А-Цзы проявила всю свою демоническую мощь, да ещё и то, что даже самоубийство не спасает от её власти, пришёл в такой ужас, что инстинктивно пустил стрелу, бросил лук и пустился бежать. А-Цзы подняла обломок меча, чтобы отразить выстрел, но стрела пролетела над её головой на три чи. Она презрительно покачала головой, но тут же на лице её появилось возбуждение, и она дико закричала: — Это великая змеиная демоница Бай Сучжэнь явилась! И, развив максимальную скорость, помчалась за ним. Услышав, что за ним гонится демоница, лама побледнел как полотно. Но когда он пробегал мимо повозки, возница вдруг схватил его и умоляюще воскликнул: — Лама Цинси, скорее увези принцессу! В этот момент ламе хотелось иметь четыре ноги, чтобы бежать быстрее, а тут ещё возница его задерживает! В ярости он одним ударом сбил возницу с ног, вторым разнёс дверцу повозки и вытащил наружу двух женщин в плащах, швырнув их на землю. При этом он истошно кричал: — Они вкусные! Я — невкусный! Затем он вскочил на коня ламы с жезлом и поскакал прочь. А-Цзы, увидев, что её действительно приняли за змеиную демоницу, громко рассмеялась. Она уже собиралась метнуть свой обломок меча, чтобы убить беглеца, как вдруг возница, словно обезумев, вскочил и бросился обнимать её, крича: — Принцесса, беги! А-Цзы ловко уклонилась, и её меч вонзился тому в горло. Возница хрипло закричал, но всё ещё пытался схватить её за руку. Не ожидая такой отваги, А-Цзы быстро отпустила меч и отдернула руку. В этот момент сзади раздался пронзительный крик. А-Цзы мгновенно увернулась и едва успела избежать удара короткого ножа, которым пыталась её поразить одна из женщин. Конь ламы с жезлом был очень резвым — за считаные мгновения он набрал огромную скорость и, словно ветер, помчался на север. А-Цзы поняла, что не догонит, и пришла в ярость. Но та женщина, не ведая страха, снова подняла свой украшенный драгоценными камнями кинжал и бросилась на А-Цзы. Её движения были совершенно неумелыми. А-Цзы холодно усмехнулась, схватила её за обе руки, вырвала нож и уже занесла лезвие к горлу. Женщина была на волоске от смерти, но вдруг А-Цзы вспомнила: «Ах да! Если я всех перебью, как тогда имбирный братец будет растворять яд?» Она тут же остановила руку — лезвие замерло у белоснежной, словно у лебедя, шеи женщины. А-Цзы бросила взгляд на неё и удивилась: «Кожа у неё даже белее, чем у меня!» Плащ скрывал большую часть лица женщины, и А-Цзы резко сорвала его. «Ах!» — вырвалось у неё от изумления. Она обернулась и закричала: — Имбирный братец, скорее иди сюда! Посмотри, какая красивая женщина! Цзян Минчжэ опасливо посмотрел на трупы лам и энергично замотал головой: — На дороге яд! Я не смею подходить. А-Цзы топнула ногой и засмеялась: — Трус! Моя невидимая пыльца, даже если была в воздухе, давно уже осела. Подходи смело! Затем она весело обратилась к женщине под ножом: — Сестрица, ты и правда красива! Мне даже жалко тебя убивать. Но раз имбирному братцу нужны живые люди для растворения яда, придётся извиниться перед тобой. Едва она договорила, как другая женщина в слезах закричала: — Прошу тебя, не убивай принцессу! Если тебе нужны живые для яда, убей меня! А-Цзы посмотрела на неё. Та была лет четырнадцати–пятнадцати, черты лица миловидные, но кожа потемнее, щёки румяные — далеко не так прекрасна, как принцесса. Очевидно, обычная служанка. Принцесса, с ножом у горла, дрожала всем телом, но в её глазах, цвета озёрной воды, светилась непокорность. Дрожащим голосом она произнесла: — Санчжу, не умоляй эту злодейку! Потомки Гусило никогда не сдаются! Государственный наставник отомстит за меня! А-Цзы весело хихикнула: — Я — тысячелетняя змеиная демоница! Мне и в страшном сне не приснится бояться какого-то там наставника! Затем с любопытством добавила: — Так ты принцесса? Вот почему такая красивая! Я впервые вижу принцессу! Имбирный братец, ты видел принцесс раньше? Э-э-э?.. Что это за взгляд у тебя?!