Верховный Маг — Глава 148

После того как королю пришлось оборвать разговор с карантинной зоной, до конца того долгого дня должно было произойти ещё множество событий. Сославшись на усталость, Лита проводили в его новые апартаменты. Это была маленькая одночеловечная палатка высотой около двух метров и диаметром едва ли три. Внутри не было ничего, кроме кровати и тумбочки. Это было самое тесное жилище, в каком он когда-либо оказывался; единственным утешением было хотя бы то, что здесь он мог остаться наедине с собой. Если бы даже спальный мешок попытались втиснуть внутрь, второму человеку просто не хватило бы места. Первым делом он проверил свои способности. Как и ожидалось, вся стихийная магия, кроме светлой и тёмной, оказалась заблокированной — как для поддельной, так и для истинной магии. Однако если поддельная магия просто не давала никакого результата, то при попытке использовать истинную он ощущал некое препятствие. Было похоже на то, будто он касался предмета сквозь полиэтиленовую плёнку: энергия мира всё ещё окружала его, но достать до неё обычными средствами он не мог. Лит не имел ни малейшего понятия, как работает Малый Мир, но был уверен: в случае крайней необходимости он всё же сможет применить магию — стоит лишь надавить с достаточной силой, чтобы преодолеть невидимый барьер. — Проблема в том, насколько сильно артефакт повышает осознанность Варегрейва, — сказал он. — Существует большая вероятность, что даже попытки использовать истинную магию — не говоря уже об успешном применении — могут быть замечены. Лучше оставить это как крайнюю меру. К его удовлетворению, и духомагия, и магия слияния работали без сбоев. Либо Кузнец-мастер, создавший Малый Мир, сам был поддельным магом, либо намеренно оставил лазейки, чтобы не стать жертвой собственного творения. Лит вздохнул. Какой бы ни была причина, это всё равно было слабым утешением по сравнению с осознанием того, что он теряет контроль над собственной жизнью и превращается в марионетку в играх, в которые не хотел играть. — Знаешь, Солюс, этот день вполне может оказаться худшим за мою третью жизнь. Сначала меня увезли из академии, потом я чуть не погиб, а теперь меня объявили государственной тайной. И всё это — за один день. Представь, что может случиться завтра. — Тебя же не похитили, — возразила Солюс, сама не веря своим словам. Она просто пыталась разрядить обстановку. Она знала: пока они живут в любой стране, всегда будут предложения, от которых невозможно отказаться. — После этого всё пошло наперекосяк, но, по крайней мере, тебе должны заплатить за услуги. Может, даже дадут хороший дом и дворянский титул. — Ты шутишь? — фыркнул он. — Это было бы хуже всего. Если уж выбирать, я без раздумий возьму деньги. Титул означает подчинённых, обязанности, активное участие в системе, от которой я пытаюсь сбежать с самого первого дня. Не говоря уже о том, что придётся участвовать в светской жизни, жениться и ввязываться в политику. Он ударил ладонью по тумбочке, и та ушла на пару сантиметров в мягкую землю. — Чёрт возьми, я никогда не хотел быть героем и не стремился покорять этот дерьмовый мир. Моей целью всегда было найти способ решить проблему с перерождением, а потом жить счастливо и спокойно. А теперь я на грани того, чтобы быть лично признанным короной, и если это случится, мою семью всегда будут использовать как рычаг давления на меня. Я уже чувствую, как оковы на моём теле сжимаются всё туже и туже. Но какие у меня есть варианты? Убить свою собственную семью, чтобы больше не иметь привязанностей? И что дальше? Жить всю оставшуюся жизнь монстром, в одиночестве, бегая и сражаясь, как бешёная собака? Какой смысл во всей этой чёртовой силе, если я не могу защитить даже тех четверых, кто мне действительно дорог? Вдали от дома, вдали от друзей Лит никогда ещё не чувствовал себя таким беспомощным и одиноким. Солюс вновь столкнулась с пределами своего положения. Она знала: именно в такие редкие моменты, когда Лит позволял себе проявить уязвимость, простое прикосновение — сжать его руку или просто обнять — помогло бы ему разрушить стены, которые он воздвиг вокруг себя для защиты. Но она была всего лишь куском камня с голосом, и никакие слова не могли изменить ситуацию. В первой жизни Лит переходил от одной беды к другой, и все вокруг твердили ему: «Держись, всё наладится». Сейчас, как и тогда, ему не требовалось утешение. Литу нужен был кто-то, кто мог бы стоять рядом и помочь ему встретить надвигающийся прилив. Из-за Малого Мира она не могла ни изменить форму, ни воспользоваться своим межпространственным карманом. Солюс чувствовала себя бесполезной и на мгновение пожелала быть просто бездушным инструментом — чтобы не видеть страданий тех, кого любит, и не мучиться от невозможности хоть как-то их утешить. * * * В палатке полковника Варегрейв и Килиан планировали будущее, попивая Драконью Воду — один из самых крепких и дорогих напитков в Королевстве Грифонов, с содержанием алкоголя почти пятьдесят процентов. Килиан слушал отчёты своей команды, а Варегрейв перечитывал своё завещание. — История парня сходится, — сказал он. — Разведчики нашли место, где, по всей видимости, произошёл последний бой Велагроса. Действительно есть следы применения фиолетового пламени. Кто бы ни были нападавшие, они не хотели рисковать. — Выжившие есть? — формально спросил Варегрейв, не поднимая глаз и не прекращая писать пером. — Никого. Честно говоря, не верится, что ты можешь писать своё завещание с таким невозмутимым лицом. Варегрейв одним глотком осушил бокал, после чего налил себе ещё. — Я солдат, старый друг. Я прекрасно понимаю, что допустил ошибку, позволив личным делам вторгнуться в мои обязанности, и готов понести последствия. Он поднял бокал в небольшом тосте, прежде чем снова его опорожнить. — Ну и, конечно, пять бокалов Драконьей Воды могут превратить любого мышонка во льва. Иначе я бы уже обмочился от страха, — признался он. — Уж так плохо? — Килиан чаще бывал в полевых условиях, чем при королевском дворе, и не знал, что недавние события сделали королеву особенно безжалостной. — Очень, — вздохнул Варегрейв. — Сегодня сильный маг стоит сотен солдат. Давай будем честны: наши маги не обладают слепой преданностью, которой отличаются племена Кровавой Пустыни по отношению к своему таинственному вождю, да и мы не вкладываем столько ресурсов, сколько Империя Горгон, в развитие талантливых. Мы уже проигрываем в этой холодной войне с соседями за накопление знаний и силы. Если бы моя судьба зависела только от короля, я мог бы надеяться на понижение в должности или на очень трудное, но выполнимое задание, чтобы доказать свою ценность. Но, увы, впервые за более чем двадцать лет безупречной службы я допустил глупость — перешёл дорогу королеве на её собственной территории и чуть не убил её нового золотого гуся. Боги, я отдал бы всё, чтобы повернуть время вспять и дать пощёчину своему глупому прошлому «я». Варегрейв сложил завещание, вложил его в конверт и протянул Килиану. — Когда всё это закончится, передай это моей жене. Скажи Шье, что виноват только я, и чтобы она не растила наших детей с ненавистью к Королевству. Килиан сжал его руку, отказываясь брать конверт. — Ты выдающийся солдат и друг. Я уверен, мы найдём способ заставить их понять, что казнить тебя — ошибка, и вытащим тебя из этой передряги. Пока есть жизнь, есть и надежда. И кстати, если ты отбросишь копыта, я первым претендую на твой меч.