Освоение земли: Свободный земледелец гор — Глава 53

Глава 53. Правила Торговый караван вернулся в деревню лишь ближе к четырём часам дня. У входа в деревню несколько женщин и детей работали и болтали между делом. — Мама! Вождь рода вернулся! Несколько ребятишек, игравших у края деревни, заметили отряд в нескольких сотнях метров и закричали во всё горло. Тётушка Сун, плетущая корзины, подняла голову и встала, всматриваясь вдаль. С такого расстояния было совершенно не разглядеть лиц. Всё, что дальше пятидесяти метров, уже казалось расплывчатым и неясным. Сто метров — предел досягаемости лучника, а в повседневной жизни такой отрезок воспринимается как весьма значительное расстояние. — Это точно вождь рода? — с тревогой спросила тётушка Сун. У неё, видимо, остались неприятные воспоминания, и она боялась, что в деревню могут войти чужие люди. Другая женщина, работавшая неподалёку, пригляделась к приближающейся группе и улыбнулась: — Похоже, что да. Тётушка Сун не сводила глаз с отряда и не позволяла им просто так подойти ближе — она всё пыталась опознать их. Когда те приблизились ещё немного, детишки радостно побежали им навстречу. — Вождь рода! Ребята уже встретили караван за сто метров от деревни — все они прекрасно знали: стоит вождю привезти котлы, как в деревне наконец устроят общую кухню и все наедятся досыта! Бэйцзи У, ехавший верхом, чувствовал боль от трения между седлом и ягодицами и выглядел крайне недовольным. Дети подбежали и закричали ему: — Вождь рода! — Вождь рода! — Вождь рода! Они кричали без умолку, будто звали родителей, ожидая ответа от Бэйцзи У. Тот рявкнул: — Заткнитесь и проваливайте! Мальчишки и подростки мгновенно притихли. Перед ними стоял парень, всего на несколько лет старше их самих, но такой грозный, что мог заставить плакать даже их родителей. Бэйгун Динбянь и остальные тоже молча следовали за ним, не осмеливаясь вызывать гнев этого «царя-вождя». Даже если обижали их собственных сыновей или братьев, все держались тихо и не смели сопротивляться. Когда Бэйцзи У подъехал к краю деревни, женщины уставились на него. Он закричал: — Вы, бабы, совсем без правил! Дедушка тут из кожи вон лезет, чтобы всё уладить, а вы, вернувшись, даже не удосужились поклониться и поздороваться! Женщины растерялись — никто не понял, чего он от них хочет, но все ясно ощутили его раздражение и поняли: он срывает злость на них. Глядя на перепуганных женщин, Бэйцзи У холодно прикрикнул: — Впредь, как увидите меня, сразу падайте на колени и кланяйтесь! Кланяйтесь сейчас же! Иначе дедушка слезет с коня! Все инстинктивно упали на колени, испугавшись, что он спрыгнет с коня и начнёт всех избивать. — Дедушка-вождь рода! — закричали старшая госпожа Бэйгун, тётушка Сун и другие, кланяясь ему в землю. — Не смейте со мной фамильярничать! — рявкнул Бэйцзи У. — Зовите просто «вождь рода»! А уж «дедушка» — это вы должны шептать про себя, когда никто не слышит! — Кто накормил вас мясом? Кто позволил вам спокойно жить? Я! — Вам кланяться и падать ниц — это ваш долг. Хотите сытно есть и жить в покое? Одних поклонов мало — вы обязаны слушаться и вести себя тихо! — Запомните: вы кланяетесь ради самих себя, а уважение ко мне — ваша естественная обязанность. Если чувствуете обиду — сначала посмотрите в лужу, чтобы понять, кто вы такие! Бэйгун Динбянь ехал рядом с Бэйцзи У верхом, но, глядя на то, как его мать кланяется этому человеку, и слушая его брань, он уже не чувствовал ни унижения, ни возмущения — всё это стало привычным. Раньше, когда его били, он чувствовал оскорбление и упорно отказывался кланяться. Потом сам начал кланяться, и вся семья последовала его примеру. А теперь, когда Бэйцзи У одним словом заставил его мать пасть на колени, Бэйгун Динбянь даже не мог понять, что именно он чувствует. Конечно, не радость. Но и ненависти не было. Это было похоже на привычку — как если бы родители кланялись начальству или вся семья склонялась перед военными или чиновниками. Сейчас Бэйцзи У и был этим самым военным, этим чиновником, от которого вся деревня зависела в вопросе пропитания. Бэйцзи У въехал в деревню верхом. — По одному котлу на семью — забирайте и несите домой. Остались десять котлов: два оставлю себе, остальные восемь отнесите на склад общей кухни. Пусть все установят котлы! — Котлы спишутся с ваших трудодней. Сегодня на общей кухне каждому выдадут по три миски жидкой каши и по три лепёшки. Дети пусть собирают хворост. Отныне едим три раза в день — только в общей кухне! — Все, кроме больных и маленьких детей, обязаны работать. Женщины — ткать, плести верёвки или делать всякие горшки, банки и корзины для деревни. Дети — собирать хворост. После этих кратких распоряжений Бэйцзи У добавил: — Этих двух волов и лошадей поставьте у общей кухни. Назначьте кого-нибудь ухаживать за ними. Если скотина сбежит или оголодает — я с вас спрошу! Бэйцзи У не хотел слишком утруждать себя, поэтому оставил котлы и скот у склада и общей кухни, поручив другим за ними ухаживать. Бэйгун Динбянь обрадовался: — Вождь рода, не волнуйтесь! В нашей деревне много кто умеет ухаживать за лошадьми и волами. Я скажу своей жене — она будет присматривать за ними, всё будет в порядке! Женщины, всё ещё стоявшие на коленях, подняли головы и увидели в отряде больше скота, чем раньше! Волы и лошади — крупный скот, отлично подходящий для пахоты. Ещё два вола и две лошади — значит, распахивать новые земли станет гораздо легче! Когда Бэйцзи У уехал на телеге с волами, увозя одеяла, одежду и два чугунных котла, остальные поднялись и стали рассматривать добычу на телеге. Один мальчик указал на деревянную конструкцию с железными частями: — Бабушка! Это плуг! Старшая госпожа Бэйгун увидела новые сельхозорудия на телеге и взволнованно закричала: — Плуг! Это плуг! Чугунные котлы, волы, лошади, плуги... Все жители деревни направились к общей кухне. Кухня, школа и амбар находились в разных местах, но по мере того как деревенские привыкали к их назначению и ценили их пользу, появилось понятие «общинное». «Общинное» — это то, что принадлежит вождю рода Бэйцзи У и то, что он предоставляет остальным для общего пользования. Никто не злился на то, что теперь им придётся ухаживать за скотом Бэйцзи У. Ведь и при дворе существовали аналогичные повинности — деревни обязаны были содержать коней для армии и платить налоги. Такие вещи были обычным делом. А раз Бэйцзи У кормит всех, то и помогать ему в работе — естественная обязанность. Дома Бэйцзи У встретили Ли Бин и другие девушки, которые завели волов во двор на отдых. Ли Хун, Цзян Жун и Гао Цунлянь помогли Бэйцзи У войти в дом и устроиться. Когда Бэйцзи У уже обнимал взрослых девушек и замужних женщин в комнате, Ли Хун и остальные вынесли одеяла с телеги и понесли их в дом. Бэйцзи У уже снял одежду и лежал на кровати вместе с Гао Цунлянь, которая ещё не успела полностью раздеться. Девушки смотрели на его наглость, и Сюйлань первой спросила: — Господин, куда положить эти одеяла? — Положите где-нибудь. Четырёх одеял хватит нам на всю зиму. Бэйцзи У гладил грудь замужней женщины, на лице его играла лёгкая улыбка. Ли Хун сказала: — Двух-трёх одеял будет достаточно. Завтра я их просушу. Сегодня мы с Жун-сестрой сделали много саманного кирпича. Как просохнет — сложим кангэ в соседней комнате. Бэйцзи У взглянул на соседнее помещение. За домом находились кухня и общая комната, напротив — недавно построенная хижина. Теперь во дворе стояло восемь комнат — пять добавили к прежним трём. Две западные спальни объединили в одну большую — для будущей жены и детей. Рядом с восточным туалетом пристроили длинный склад. Вдоль обеих стен двора тоже построили длинные пристройки: западные — для жилья, восточные — чтобы дети там учились. Пока волы оставались в доме, но скоро планировали построить новое здание для общинной бригады, где будут держать скот коллективно. Жители деревни продолжат работать на Бэйцзи У — работы хватит надолго.