Бездельничать в мире Небесных Демонов — Глава 32

Глава 32. Тридцать два — и вдруг стал лакомым кусочком Удовольствие получил, источник благовоний нашёл — пока другие всё ещё колебались, Нин Сюань вновь вернулся к своей обычной жизни. Однако вскоре он начал тосковать. Его Золотокрылого Лэйгуна привезли, но интереса он уже не вызывал. Слуга, отвечавший за птиц, изо всех сил старался угодить: рассказывал, что в одной деревне обнаружил необычного петуха, но Нин Сюаню было всё равно. Он лишь слегка поиграл с Золотокрылым Лэйгуном и велел слуге унести птицу обратно. Раньше его любимый конь звался «Догоняющий Ветер». Он обожал скакать на нём по окрестностям, а за спиной шумно восхищались придворные льстецы. Тогда он чувствовал себя настоящим юным аристократом — в ярких одеждах, на резвом коне. Но теперь и это перестало радовать. Спросите любого: если слабое животное изо всех сил мчится, но всё равно не достигает и половины вашей скорости, разве это ещё интересно? Он ведь не маленький ребёнок, чтобы играть в «дочки-матери». Ему нужны были настоящие игры. Кроме птиц и коней, он любил ястребов и гончих. «Слева — жёлтая гончая, справа — сокол на руке» — кто бы не мечтал? Ястребов приходилось «выдерживать» — терпеливо ломать их волю. Он однажды пробовал. Птица тогда с вызовом смотрела на него, будто готова бороться до конца. Но в какой-то момент он понял, что это занятие ему скучно, и бросил затею. Вместо этого нанял в доме Нин двух охранников, специализирующихся на выдержке ястребов. Охранники выдерживают ястребов, а он — возглавляет охранников. Вот это и есть подлинный стиль молодого господина. Во время охоты он звал друзей, за ним следовала свора гончих, а рядом шли охранники с ястребами на перчатках. Это доставляло настоящее удовольствие. Но теперь и ястребов, и собак он мог раздавить одним движением руки. Всё это снова превратилось в детскую игру. Нин Сюань вдруг осознал: всё, что раньше ему нравилось, в одно мгновение стало примитивным. Слуги, охранники и прихвостни, видя такое поведение молодого господина, растерялись. Только господин Нин с удовольствием наблюдал за этим и даже обрадовался: сын, кажется, наконец обретает осанку настоящего генерала — перестал увлекаться пустыми забавами бездельника. Пока Нин Сюань отдыхал, отец тем временем использовал свои связи и терпеливо ждал решения сверху. По правилам, если в каком-либо уезде появляется человек с потенциалом генерала, местный чиновник обязан доложить об этом. Дальше решение принимают вышестоящие власти. Разумеется, способов доклада существует несколько. Можно просто «обнаружить» и сообщить. А можно «просить награды» за заслуги. Первый вариант означает, что человека могут отправить туда, где действительно нужен генерал — обычно в опасные регионы. Второй же подразумевает, что действующий генерал должен «пожертвовать» своим подчинённым. Хотя власть императора велика, он — человек, у которого больше всего талантов в мире. Ради стабильности в регионе император обычно оставляет такого человека на месте, если речь идёт о «просьбе награды», разве что сам император почувствует особую симпатию к таланту — тогда генералу придётся «пожертвовать». Для Нин Тайи родина семьи — Уездное управление Ваньюэ. Он строил здесь своё влияние более тридцати лет и не хотел никуда переезжать. Поэтому он и не собирался терять голову от радости и докладывать напрямую, минуя генерала Цинь. Он ждал. Пока господин Нин ждал, молодой господин Нин ждать не стал. Побаловавшись немного, он вернулся к тренировкам. Благодаря «Тёмной скрижали демона» с телосложением «3,5» — «Медведь Зловещего Ветра» и «Макака-призрак» — его собственное тело постепенно приближалось к их качествам. Он намеренно избегал горы Маньфэн. Он знал: там скоро должна появиться ещё одна «Крыса-воровка благовоний». Этот демон был опасен. Хотя в кошмаре он убил самого сильного из них, кто знает — может, пришла целая стая? Тогда по всему склону взметнулись бы золотые статуи бодхисаттв — от одного вида можно было бы умереть от страха. Даже если пришла всего одна особь — ведь, судя по трём демонам, устроившим пир, они приглашали не целый род, а конкретное существо — всё равно это было рискованно. «Медведь-разрушитель гор» обладал парчовым кафтаном, «Медведь Зловещего Ветра» — знаменем Зловещего Ветра. А «Крыса-воровка благовоний», специализирующаяся именно на благовониях, наверняка несла с собой какое-нибудь особое сокровище. Нужно было хорошенько всё разведать, прежде чем действовать. Прошло полмесяца. На закате Нин Сюань с удовольствием потянулся и с любопытством взглянул в сторону горы Маньфэн. Его очень удивляло: почему «Крыса-воровка благовоний» до сих пор не появилась? По крайней мере, до сегодняшнего дня он не слышал ни об одном исчезновении в окрестностях. Но демоны ведь не могут появиться и не начать пожирать людей! Он глубоко выдохнул, сделал на месте несколько сотен подъёмов коленей, затем заглянул в свой интерфейс. 【Нин Сюань】 【Жизнь (телосложение): 3,5】 【Дух (психика): 1】 Его физическая сила уже сравнялась с «Медведем Зловещего Ветра». А сам «Медведь Зловещего Ветра» теперь давал всего «1,75». Прогресс в теле шёл гладко, как по маслу. Но с духом всё было иначе. За эти полмесяца он пытался использовать «дух Крысы-воровки благовоний», чтобы поднять свой собственный, но безрезультатно. Никакие усилия не приносили даже 0,01 роста. Точно так же он пытался постичь «Зловещий ветер» и «Технику Исчезновения», как раньше постигал «Обвал горы медведем», но тоже тщетно. Очевидно, он упёрся в бутылочное горлышко. И не знал, в чём причина. Нин Сюань не спешил. Ведь он всё равно стал сильнее. Четыре статуи бодхисаттв дали немало благовоний — он впитал их полностью, но, похоже, достиг предела. Ведь количество украденных благовоний не безгранично — как у каждого есть свой аппетит, так и у кражи благовоний есть свой лимит. Этот лимит — «дух». Сколько у тебя духа — столько и благовоний ты можешь впитать. После активации «Тёмной скрижали демона» его дух составлял 5,5, поэтому его статуи бодхисаттв теперь чуть-чуть превосходили те, что были у «Крысы-воровки благовоний». Такая оболочка из статуй плюс усиленное тело — всё это значительно превосходило его состояние во время первого посещения горы Маньфэн. Однако «Искусство «Хм! Ха!»» он по-прежнему использовать не мог. Только если бы пожертвовал благовониями и повредил бы оболочку бодхисаттвы, тогда смог бы насильно поднять свои способности. Это была ещё одна козырная карта. Ведь именно так он тогда и выжил: «Крыса-воровка благовоний» была уже мертва, но он применил этот приём, выкрикнул «Хм! Ха!» и добил её. Чем толще основа — тем больше козырей. Нин Сюань чувствовал себя прекрасно. Он уже думал, какую мелодию закажет сегодня вечером в Павильоне Чэньсян. Последнее время было очень спокойно. Даже Люй Широн, старший сын Торгового дома Фугуй, который собирался «продать» свою сестру, перестал к нему являться. Такая практичность нравилась Нин Сюаню. Если бы Люй Широн вдруг пришёл, заявив, что, несмотря ни на что, всегда будет его братом и Торговый дом Фугуй навеки на его стороне, Нин Сюань бы сильно занервничал. Он бы подумал: «Не сошёл ли Люй Широн с ума? Или получил какие-то слухи и хочет сделать первоочередную инвестицию? Или вляпался в историю с кем-то, кого не может себе позволить обидеть, и теперь хочет поставить всё на карту?» К счастью, этого не произошло. Такие друзья, как Люй Широн, Нин Сюаню очень нравились. С ними легко общаться. Если есть выгода — собираетесь вместе, веселитесь, называете друг друга братьями. А когда приходит беда — каждый спасается сам. Никто никого не ждёт. Вот это — идеально. Что до старшего брата: после того как он помог отцу добыть два потока драконьего ци с горы Маньфэн, отец отдал их ему целиком. Сейчас брат закрылся в уединении, чтобы переварить энергию и прорваться на новый уровень. Место его уединения называлось Даосский храм Цзыся. Цзыся — не просто храм в Уездном управлении Ваньюэ, а огромная организация, охватывающая сотни уездов, десятки префектур и несколько провинций. Нин Сюань узнал об этом от Чоу Ну. — Много лет назад храмов было множество, — рассказывал Чоу Ну, — но с тех пор как появился Цзыся, он молниеносно объединил все даосские храмы под своим именем. Нин Сюань сразу насторожился. Такая мощная организация наверняка страшна, а процесс объединения, вероятно, был кровавым. Но Чоу Ну добавил: — Господин Тайи сказал: это приказ сверху. Без разницы, как раньше назывался храм — все обязаны переименоваться в Цзыся. В ту ночь на всех храмах сменили вывески — и так объединили даосские храмы Поднебесной. — Ага, — коротко ответил Нин Сюань. Сейчас Чоу Ну тренировался именно в том храме, что формально носил имя «Цзыся», но на деле принадлежал отцу. Даже простой уездный чиновник — всё равно местный император. Перед заходом солнца Нин Сюань вернулся в резиденцию. Едва переступив порог, он услышал знакомый голос — голос отца. Кроме отца, в доме явно был ещё и гость. Отец весело говорил: — Мой сын Сюань увлёкся буддийскими учениями, поэтому переехал из дома, чтобы избежать мирской суеты, и теперь регулярно посещает храм Куши Шань Юань, чтобы возносить молитвы и приносить благовония. Гость несколько раз одобрительно промычал: «М-м-м-м». Отец продолжил: — Взгляните прямо на главные ворота. Перед ними — Павильон Чэньсян, крупнейшее увеселительное заведение на десять ли вокруг Уездного управления Ваньюэ. Господин Тан, вы ведь знаете: для даоса женщина — это соблазн, искушение для сердца. А мой сын построил свою резиденцию именно здесь... Он захлопал в ладоши: — Прекрасно! Даже я, его отец, должен признать... прекрасно! Гость наконец слегка кивнул: — Испытывать своё сердце через соблазны — действительно неплохо. Отец улыбнулся: — Господин Тан, вы сейчас в расцвете сил и управляете Уездом Пинъань. Ваш срок полномочий продлится ещё как минимум двадцать лет. Если бы моему сыну удалось породниться с вашей семьёй — это было бы неплохо. Господин Тан рассмеялся: — Что бы ни случилось, моя семья Тан сможет гарантировать безопасность вашему дому Нин на двадцать лет. Нин Сюань слушал издалека. Он сразу всё понял. Похоже, его кандидатура на звание генерала движется в правильном направлении, и господин Тан пришёл заранее делать инвестицию. Семья Тан обеспечит дом Нин на двадцать лет, а потом уже он должен будет обеспечивать семью Тан. Такой союз казался довольно надёжным. Но ему не хотелось соглашаться. Он не желал ввязываться в чужие дрязги. Ему не нужны были чужие ресурсы. Если бы не необходимость для дома Нин, чтобы он стал генералом, он бы и генералом быть не захотел. Однако он не стал кричать что-нибудь вроде: «Сяо Цзе, сегодня я снова останусь в Павильоне Чэньсян!» Раз отец привёл гостя, значит, у него есть на то причины. Если он и будет отказываться, то точно не таким самоуничижительным способом и не сейчас. Поэтому он поправил одежду, повернул за угол, вошёл в главный зал и, увидев в гостиной отца и богато одетого важного гостя, поклонился. Отец сказал: — Это твой дядя Тан. Нин Сюань поклонился: — Дядя Тан. Затем улыбнулся: — Только что вернулся с тренировки, весь в поту и запахе — прошу прощения за неприличный вид. Богато одетый гость внимательно посмотрел на него, кивнул с улыбкой: — Отлично, отлично! Хороший парень! Потом добавил: — Нин Сюань, ты, вероятно, ещё не знаешь меня. Я прибыл из Уезда Пинъань — там я занимаю такое же положение, как твой отец здесь, в Уездном управлении Ваньюэ. Мы с твоим отцом — давние друзья. Моя дочь Бинъэр почти твоих лет. Она не из тех, кто сидит взаперти. Многие из твоих местных ловушек и метательных механизмов — её работа. Например, «Ливень из грушевых цветов», «Четыре поколения под одной крышей», «Пять стрел, преследующих сердце». В будущем она, возможно, создаст для тебя оружие, идеально подходящее именно тебе. Как насчёт того, чтобы познакомиться? Едва он договорил, как Нин Тайи рядом слегка опешил. Он привёл этого гостя лишь для поддержания хороших отношений, не желая обидеть. Он прекрасно понимал: чтобы дом Нин был неприступен, нужно женить сына на дочери генерала Цинь. К тому же у самого генерала Цинь есть методики культивации для генералов — это принесёт Сюаню огромную пользу. С другой стороны, Нин Сюань тоже не собирался давать поспешных обещаний. В зале воцарилась тишина. Богато одетый гость нарушил молчание смехом. — Бинъэр днём и ночью увлечена механизмами. Возможно, она даже не знает, что я приехал, чтобы устроить ей помолвку. Нин Сюань, я прибыл несколько поспешно. Скоро пришлют её портрет по всем правилам. А даже если брак не состоится, сегодня ты всё равно назвал меня «дядей». Значит, в будущем, если у тебя возникнут трудности, я, как дядя, не останусь в стороне. Нин Сюань улыбнулся: — Дядя Тан, у меня уже есть одна просьба. Гость удивился. Нин Сюань продолжил: — В доме недавно появилось новое вино, но всё это время некому было разделить его со мной. Не соизволите ли вы выпить со мной чашу? Богато одетый гость рассмеялся, указывая на него пальцем: — Скоро тебе не придётся беспокоиться об отсутствии собеседников за кубком. (Глава окончена)