Бездельничать в мире Небесных Демонов — Глава 35

Глава 35. План Двенадцати Божественных Генералов. Даосская дева Яо Чжэнь Нин Сюань вернулся в усадьбу глубокой ночью. Обычно в это время Сяо Цзе зажигала лишь свет в его комнате, но сегодня всё здание было ярко освещено. Едва переступив порог двора, Нин Сюань сразу почувствовал присутствие людей в гостиной — там находились отец и незнакомец. Сначала он подумал, что снова пришёл очередной «дядя Тан», однако, обойдя ширму-иньби, увидел молодую даосскую деву с холодным, почти надменным выражением лица. В руках она держала фуцзэнь — даосский жезл с метёлкой из конского волоса, а её брови и глаза выражали полное безразличие. Это было безразличие, рождённое за облаками, в ледяной пустоте, лишённое малейшего отблеска мирской суеты. Казалось, ей совершенно наплевать на всё, что происходит в этом мире. Такое отрешённое спокойствие совершенно не вязалось с её юным возрастом. Ещё более примечательным было то, что эта безучастная дева была облачена в чёрную даосскую рясу с вышитыми змеями-мэнами. Хотя ряса, исполненная величия и строгости, была очень просторной и полностью скрывала её пышные формы и изящные изгибы тела. Увидев появление Нин Сюаня, Нин Тайи поспешно встал: — Сюань, это посланница из столицы — даосская дева Яо Чжэнь. Даосская дева? Нин Сюань слегка припомнил: старший брат рассказывал ему, что женщин-Небесных Учителей обычно называют «даосскими девами», но поскольку их крайне мало, он никогда раньше не встречал такую. Он внимательно разглядел эту деву — ей явно не было намного больше его самого. Стать даосской девой в столь юном возрасте… Неудивительно, ведь она из столицы. Холодная дева в чёрной рясе не стала тратить времени на вежливости и прямо встала, произнеся совершенно официальным тоном: — Нин Сюань, покажи один удар мечом. Нин Тайи добавил: — Сюань, сделай так же, как в прошлый раз. Нин Сюань тоже не стал возражать, взял клинок и одним движением, используя свою физическую мощь 3,5, выполнил «Слияние Ласточки». Длинный, пронзительный гул, напоминающий испуганный крик ласточки, долго не затихал в воздухе. Яо Чжэнь некоторое время пристально смотрела на него, кивнула, затем из рукава извлекла свиток из ярко-жёлтого шёлка и сказала: — Нин Сюань, прими указ императора. Нин Тайи поспешно подошёл и потянул сына за собой, чтобы тот опустился на колени. Яо Чжэнь начала зачитывать указ: — По воле Небес и по милости императора объявляется: «Мы узнали, что Нин Сюань из рода Нин обладает выдающимися дарованиями и непревзойдённой доблестью. Несмотря на юный возраст, он уже проявил отвагу, способную уничтожать демонов и покорять злых духов. Он — истинная опора государства. Поэтому Мы повышаем его в звании до генерала Аньюаня, вручаем тигриный жетон и поручаем управление уездами Ваньюэ и Пинъань для умиротворения региона. Пусть он усердно совершенствует боевые навыки, затачивает своё оружие и не подведёт доверие, возложенное на него Императором. Пусть его доблесть устрашает демонов, а верность защищает границы Империи. За будущие заслуги последует щедрое вознаграждение! Подписано собственноручно». Прочитав указ, Яо Чжэнь достала нефритовую шкатулку и, держа её вместе со свитком на вытянутых ладонях, протянула их Нин Сюаню. Тот прищурился. Всё остальное было стандартной формальностью, но ключевой фразой оказалась: «управление уездами Ваньюэ и Пинъань для умиротворения региона». Это означало, что ему дарована огромная власть и чётко определена зона ответственности. Под «огромной властью» подразумевалось, что он может по своему усмотрению командовать как официальными силами уездных управлений Ваньюэ и Пинъань, так и тайными силами фанши, используя тигриный жетон. Став генералом Аньюанем, он фактически превратился в безраздельного правителя этих двух уездов. Почему именно два уезда? Потому что Ваньюэ и так принадлежал его семье. Император таким образом подстраховывал род Нин, давая им то, о чём они мечтали, и тем самым говоря: «Если вы не хотите переезжать — не переезжайте. Более того, мы укрепим вашу позицию: не только управляющий уезда будет вашим, но и сам генерал над уездом — тоже из рода Нин». Такова была безмерная милость Императора. Что же касается уезда Пинъань — тут было интереснее. Ранее, судя по тому, что дочь Тан Чуаня служила в «Лагере Божественных Клинков» столицы, а сам Тан Чуань много лет провёл в столице и знал о реформах и императорских делах, было очевидно, что он принадлежал к партии самого Императора. Следовательно, когда Император назначил над ним генерала, Тан Чуань не станет возражать решительно. Однако в уезде Пинъань сейчас бушевала демоническая чума. Раз генерал Аньюань «управляет уездами Ваньюэ и Пинъань», он обязан будет решать и эту проблему. Отказаться он не мог — это было испытание его способностей. Только пройдя его, он станет настоящим генералом Аньюанем, управляющим двумя уездами. Если же провалится — род Нин лишится привилегии «прославленного рода на два поколения». Нин Сюань без промедления поднялся и произнёс: — Благодарю Его Величество за несказанную милость. Затем он взял нефритовую шкатулку и указ. Открыв шкатулку, он увидел внутри золотой жетон в форме дракона, от которого исходила таинственная аура. Увидев эту ауру, Нин Тайи тут же почтительно поклонился собственному сыну. Нин Сюань удивлённо нахмурился. Нин Тайи улыбнулся и пояснил: — Доложу генералу: все мы, отправленные на службу за пределы столицы, ранее были даосами при дворе Императора. После назначения мы рассеяли всю нашу силу, но всё же помним ауру дракона нашего прежнего повелителя. Увидев тигриный жетон, в сердце само собой рождается чувство верности. Правда, поскольку мы давно рассеяли силу и прошло много времени, принудительная лояльность ослабла, уступив место искренней преданности. Он говорил как подчинённый перед начальником, но любой мог заметить, как он буквально сиял от радости. Что может быть приятнее для отца, чем видеть, как его сын становится его непосредственным командиром? Затем он добавил: — Такой указ о назначении генерала будет обнародован по всей стране, так что генералу не стоит беспокоиться о законности своих действий. Нин Сюань тоже улыбнулся: — Отец, теперь ты можешь быть спокоен. Но Нин Тайи не был спокоен — в его глазах ещё оставалась тревога. Ведь он прекрасно понимал всё то же, что и сын. Нин Сюань сказал: — Отец, иди отдохни. Нин Тайи ответил: — Чоу Ну вот-вот прорвётся в новую стадию. Он может пойти с тобой. Нин Сюань кивнул. Только тогда Нин Тайи ушёл, всё ещё улыбаясь. Он отдал всю драконью ци старшему сыну, возложив на младшего задачу продолжения рода. Но вот младший сын оказался на удивление талантлив, и отец теперь надеялся, что старший всеми силами будет поддерживать младшего. В гостиной остались только двое. Нин Сюань спросил: — Когда вы покинете нас, даосская дева? Яо Чжэнь покачала головой. Нин Сюань продолжил: — Неужели вы также являетесь императорским инспектором и будете наблюдать, как я усмиряю уезд Пинъань, прежде чем уехать? Яо Чжэнь ответила: — Я не уеду. Нин Сюань удивлённо воскликнул: — О? Яо Чжэнь пояснила: — Двадцать лет назад Императорский Дом начал готовить группу даосов, у которых есть кровная ненависть к демонам, нет семейных связей и полная преданность Императору, чтобы реализовать «План Двенадцати Божественных Генералов» через двадцать лет. Сейчас как раз настал тот срок. И ты, и я — часть этого плана. Нин Сюань удивился: — Что за план такой? Яо Чжэнь ответила: — Демоны становятся всё сильнее. Императорский Дом намерен вложить все ресурсы в подготовку двенадцати Божественных Генералов. Нин Сюань спросил: — А генерал Цинь? Он участвует? Яо Чжэнь ответила: — Нет. Затем она добавила: — Все мы, даосы этого поколения, обладаем особым даром под названием «Шёпот». Мы можем общаться друг с другом на любом расстоянии, даже если нас разделяют десятки тысяч ли. Кроме того, каждый из нас может быть привязан к одному человеку и вести с ним «Шёпот» на расстоянии. Этот человек и есть наш Божественный Генерал. Нас готовили именно для того, чтобы быть рядом с будущим генералом, расти вместе с ним и стать неразлучными товарищами, готовыми разделить жизнь и смерть. Я могу получать важные сведения, помогать тебе запрашивать необходимые ресурсы и сопровождать тебя в походах. Я пришла передать указ — и принесла тебе указ, тигриный жетон… и саму себя. Нин Сюань на мгновение опешил, затем осторожно спросил: — Это что, императорское сватовство? Яо Чжэнь ответила: — Нет. Нин Сюань мягко сказал: — Тогда хорошо. И добавил: — Я не люблю, когда людей заставляют. Раз нам суждено стать партнёрами, я хочу, чтобы у тебя было больше свободы и собственных мыслей — даже в вопросах любви. Яо Чжэнь холодно ответила: — Моё сердце устремлено в бескрайнюю пустоту, не касается мирской пыли. В чистоте и покое я обретаю неиссякаемое блаженство. Первый раунд завершился. Нин Сюань хотел проверить, не страдает ли она от недостатка любви — ведь «сирота, воспитанная как инструмент», часто оказывается уязвимой в этом плане. Но Яо Чжэнь сразу поняла его замысел и прямо заявила: «Мне не нужна твоя любовь, спасибо». Тогда Нин Сюань сказал: — А если я захочу переспать с тобой — Император разрешит? Яо Чжэнь серьёзно ответила: — Я не согласна. Нин Сюань парировал: — Неужели ты не понимаешь, насколько важен План Божественных Генералов? Если ты рождена для этого плана, неужели откажешься от небольшой, но необходимой жертвы? Если бы ты позволила мне стать твоим поклонником, разве не стало бы тебе легче выполнять свои обязанности? Говоря это, он снова принял свой обычный развязный вид. Его глаза, способные «сражаться всю ночь в Павильоне Чэньсян», озорно заблестели и скользнули по её широкой рясе, будто пытаясь разглядеть, что скрыто под ней. Ледяное лицо Яо Чжэнь наконец дрогнуло — она никогда не сталкивалась с такими наглецами. Щёки её мгновенно покраснели. Она снова произнесла: — Моё сердце устремлено в бескрайнюю пустоту, не касается мирской пыли! А затем добавила: — Если генералу понадобится связаться со мной, просто позовите. Я уже установила с вами связь «Шёпота». Где бы вы ни находились, даже на краю света, стоит вам произнести «Яо Чжэнь» — и я услышу вас. С этими словами она мгновенно исчезла в вспышке золотого света. Нин Сюань облегчённо выдохнул. Хорошо хоть, что посланница Императора краснеет, когда её дразнят — значит, не кукла. Он слегка сосредоточился и почувствовал в своей душе новую таинственную нить. Вероятно, это и был тот самый «Шёпот». Он подумал немного, затем, вспомнив даосскую деву Яо Чжэнь, произнёс: — Я тебя люблю. Никакого ответа. Он повторил: — Яо Чжэнь, я тебя люблю. На этот раз пришёл ответ: — Генерал, не смейтесь надо мной! В голосе явно слышалось с трудом сдерживаемое раздражение. Нин Сюань громко рассмеялся. Отлично. Первое испытание завершено. Теперь у него сложилось первоначальное представление и о своём положении, и о характере новой напарницы. (Глава окончена)