Меч из Сюйсу: Яд — Острей Лезвия — Глава 55

Глава 55. Предать доброго старшего брата Цзян Минчжэ хлопнул себя по груди и с великодушным пылом воскликнул: — Раз ты назвал меня старшим братом, можешь доверить мне даже жизнь, не говоря уже о прочем! Кто тебя обидел? Скажи — старший брат отомстит! Дуань Юй поспешно замотал головой: — Нет-нет! Месть за обиду порождает лишь новую месть — когда же это кончится? Даже если кто-то и обидел меня, я уже не злюсь, стало быть, и обиды никакой не было. Я прошу тебя, брат, совсем о другом. Смотри-ка… Он присел на корточки и указал на обувь нефритовой статуи. Цзян Минчжэ наклонился и увидел, что на внутренней стороне каждой туфельки вышиты надписи. На левой стояло: «Поклонись тысячу раз и будь готов служить мне», а на правой — «Исполняй мои приказы, даже если придётся умереть сотню раз». — Когда я впервые сюда пришёл, — продолжал Дуань Юй, — перед статуей Волшебной Сестры увидел два циновочных коврика и подумал, что стоит поклониться ей. Как только опустился на колени, сразу и заметил эти надписи. Он подтащил меньший из ковриков — верхний слой циновки на нём был полностью изорван. — Я, как Волшебная Сестра велела, совершил ровно тысячу поклонов, — указал Дуань Юй, — и так износил коврик, что внутри что-то обнаружилось. С этими словами он расстегнул одежду и бережно извлёк шёлковый свёрток, протянув его Цзяну Минчжэ. На шёлке мелким почерком было написано несколько строк: внутри находится свиток, в котором изложены сокровенные основы боевых искусств секты Сяосяо. Тот, кто добровольно совершил тысячу поклонов и согласился служить, обязан ежедневно в часы Мао, У и Ю (примерно 5–7, 11–13 и 17–19 часов) усердно тренироваться, не допуская лени. Освоив эти техники, он должен отправиться в Ланхуань Фу-ди и изучить там секретные манускрипты всех школ Поднебесной, после чего выйти в мир и уничтожить всех учеников секты Сяосяо. Цзян Минчжэ невозмутимо улыбнулся: — Да это же невероятная удача! Так тщательно спрятанный свиток, наверняка содержит какое-то необычайное божественное искусство. Если ты, младший брат, освоишь его, непременно войдёшь в число величайших мастеров Поднебесной. Ха-ха, видно, твоя невеста тебя очень любит! Лицо Дуань Юя вспыхнуло, и он замахал руками: — Братец, не говори так! Какое у меня достоинство и заслуги, чтобы быть достойным Волшебной Сестры? Да и вообще, я никогда не занимался боевыми искусствами и уж точно не хочу учиться убивать людей. Кстати, брат, иди за мной! Он провёл Цзяна Минчжэ в боковую комнату. Тот бегло огляделся и подумал про себя: «Видимо, это спальня У Яцзы и Ли Цюйшуй. Интересно, где именно мой учитель и Ли Цюйшуй изменяли мужу — здесь или снаружи?» В комнате стояла каменная кровать и деревянная люлька для младенца. На стене висела семиструнная цитра с оборванными струнами. Слева от кровати находился каменный столик, на котором был вырезан шахматный полигон, усыпанный более чем двумя сотнями фигур — остатки незавершённой партии в вэйци. Дуань Юй, заметив, как Цзян Минчжэ осматривается, вдруг указал на люльку и заикаясь произнёс: — Брат, смотри… Это та самая кроватка, в которой Волшебная Сестра спала в детстве. А те надписи снаружи написал некий господин У Яцзы для своей Цюйшуй-мэй. Эти двое — родители Волшебной Сестры. Цзян Минчжэ про себя вздохнул. Он понял, что Дуань Юй влюбился в статую с первого взгляда и упорно отказывается признавать, что у неё был муж и ребёнок. Поэтому он сам себе вообразил эту счастливую семью из трёх человек и теперь торопится вдолбить эту выдумку в голову Цзяну, боясь, что тот усомнится, увидев детскую люльку. Цзян Минчжэ кивнул: — Только что я взглянул на твою невесту — ей, наверное, лет восемнадцать-девятнадцать. Видимо, с рождения она жила здесь в уединении с родителями и, повзрослев, так и не видела посторонних. Наверняка она тихая, скромная и благовоспитанная. Если она велит тебе изучить боевые искусства секты Сяосяо и уничтожить всех её последователей, скорее всего, её отец был главой этой секты, но был убит собственными учениками. Поэтому она и клянётся отомстить. Раз уж предатели нашли эту долину, жить здесь больше нельзя. Интересно, куда она перебралась? Услышав это, Дуань Юй просиял, хлопнул себя по щеке и радостно воскликнул: — Точно! Точно! Братец, ты гениален! Я же дурак — думал, раз статуя здесь, значит, сама Волшебная Сестра уже ушла в бессмертие. Конечно! Раз враги знают это место, она наверняка уехала! Но… Внезапно он снова омрачился и покачал головой: — Но жёлтое платье на ней выглядит так, будто сшито много лет назад. — Она родилась здесь, — сказал Цзян Минчжэ, — и, вероятно, носит одежду своей матери. — Вот именно! — обрадовался Дуань Юй. — Конечно, это платье её матери! Ах, брат, как же ты всё понимаешь! Услышав эти слова, Цзян Минчжэ слегка нахмурился — вдруг вспомнил, как А-Цзы часто с таким же восхищением хвалила его за ум. В груди заныло от тревоги. «Надо быстрее закончить здесь и найти А-Цзы, — подумал он. — Пусть эта девчонка и хитра, но сейчас в округе кипят страсти: все Четыре Злодея появились! Пусть она и ловка, но слабые боевые искусства — это серьёзный недостаток… Чёрт, да и мои-то боевые искусства тоже никуда не годятся!» Дуань Юй был наивен в одних вопросах, но в других соображал быстро. Увидев, как Цзян Минчжэ нахмурился, он сразу спросил: — Брат, ты, неужели, вспомнил свою возлюбленную, увидев меня и Волшебную Сестру? Цзян Минчжэ опешил, но тут же покачал головой: — Ты слишком много думаешь. Просто я потерялся с младшей сестрой по школе и переживаю, вдруг она попадёт в руки злодеев. — Не волнуйся, брат, — утешил его Дуань Юй. — Добрых людей небеса берегут. Ты такой красивый, значит, и твоя сестра по школе наверняка прекрасна. А таких красавиц небеса особенно опекают! Как только выберемся отсюда, я помогу тебе её найти. Про себя же он подумал: «Когда братец опустил глаза, в них ясно читалась глубокая привязанность. Он точно влюблён в свою сестру по школе, просто сам ещё не осознал этого. Ладно, когда найдём её, я обязательно всё им объясню!» Юношеская душа Дуань Юя вдруг почувствовала на себе великую миссию, и дыхание его стало тяжёлым от волнения. Цзян Минчжэ же был куда рассудительнее. Раз уж он оказался в этом месте, глупо уходить с пустыми руками. Он на время отогнал тревожные мысли и подошёл к шахматной доске. «Эта партия, скорее всего, и есть знаменитый „Чжэньлун“, который позже Су Синхэ использовал, чтобы выбрать преемника У Яцзы, — размышлял он. — Сюй Чжу случайно сделал ход и разрешил загадку. Надо запомнить позицию, а потом, когда будет время, попробую повторить ход Сюй Чжу — вдруг пригодится». Но Цзян Минчжэ плохо разбирался в вэйци, и запомнить всю доску было нереально. Через несколько минут он сдался. «Ладно, не спешу, — решил он. — Раз уж знаю, где это находится, вернусь с А-Цзы и просто перепишу всё на бумагу». Он спросил Дуань Юя: — Так ты хотел просто показать мне дом твоей невесты? Дуань Юй как раз думал, как бы устроить встречу брата с его сестрой по школе, и, услышав вопрос, вдруг очнулся: — А? Нет-нет! Иди за мной, брат! Он провёл Цзяна к изголовью кровати, где в стене виднелась лунная арка с надписью «Ланхуань Фу-ди». Цзян Минчжэ вошёл вслед за ним в огромное каменное помещение, заполненное пустыми деревянными стеллажами. На некоторых ещё висели бумажки с названиями боевых искусств разных школ. — Волшебная Сестра велела мне выучить божественные техники секты Сяосяо, а потом прийти сюда и изучить все боевые искусства Поднебесной, чтобы уничтожить предателей секты, — пояснил Дуань Юй. — Но, похоже, все манускрипты украли те самые предатели! Как же я теперь выполню её волю? Но и ослушаться Волшебную Сестру я не смею… А ты, брат, ведь умеешь воевать! Почему бы тебе не выучить боевые искусства секты Сяосяо и не взять на себя эту миссию вместо меня? «Ох, братец, да ты что, с ума сошёл?!» — подумал Цзян Минчжэ и невольно сглотнул слюну. «Таких братьев хоть сотню — не откажусь!» Он замахал руками: — Нельзя, нельзя! Во-первых, эти боевые искусства предназначены тебе от твоей невесты, а я ведь даже не кланялся ей. Во-вторых, у меня есть свой наставник и своя школа — как я могу учить чужие техники? Ни в коем случае! Учись сам и сам убивай этих людей! Дуань Юй в отчаянии замахал руками. Он искренне ненавидел боевые искусства — ради этого даже из дома сбежал, не желая изучать знаменитый „Один Ян Палец“. А уж убивать людей он предпочёл бы умереть, чем делать. Хотя он и восхищался благородством Цзяна Минчжэ, тревога его только усилилась. Но Дуань Юй был не промах. Подумав немного, он хитро прищурился: — Брат, я слышал, что в боевых кругах ради свитка с божественным искусством люди готовы на любую подлость. А тут свиток прямо под носом, а ты, соблюдая правила своей школы, даже не хочешь на него взглянуть! Такое благородство я в жизни видел лишь у двоих: у тебя и у себя! Хотя я-то и не умею воевать, так что ты, конечно, круче! Он поднял большой палец, как это делал Цзян Минчжэ, и в глазах его мелькнула детская хитринка: — Но ведь тебя же преследовали злодеи, когда ты со мной встретился? Значит, их мастерство выше твоего. Ты-то спасся, но что, если они всё ещё здесь и встретят твою сестру по школе, когда она тебя искать придёт? — Да как он посмеет! — взревел Цзян Минчжэ, и его голос эхом отразился от стен пещеры. — Если он посмеет тронуть мою сестру по школе, я, Цзян, вырву у него кусок мяса, даже если сам погибну! Он начал с притворства, но, вспомнив, что А-Цзы может столкнуться с Богом Крокодилом из Южно-Китайского моря, искренне занервничал и сжал кулаки до побелевших костяшек. Дуань Юй аж подпрыгнул от страха, услышав этот громовой рёв, но в душе потихоньку радовался: «Ах, братец, хоть и умён ты, а всё равно попался на удочку! Прости, но ради исполнения желания Волшебной Сестры придётся тебе немного пострадать!»