Верховный Маг — Глава 160

Килиан прекрасно понимал, что в высших эшелонах армии разворачивается политическая борьба. После того как Март создал лекарство при помощи Лита, страх перед инфекцией уступил место личным амбициям и мечтам о завоеваниях. Однако, в отличие от Лита, Килиан видел и светлую сторону: Варегрейв был одним из самых преданных людей короля, и если тот примет решение уничтожить всё, Варегрейв выполнит приказ без остатка — не оставит ни одного камня на другом. Генералы и стратеги могли сколько угодно возмущаться, но окончательное слово оставалось за королём. Несмотря на это, давление на него наверняка было колоссальным — ровно таким же, какое Магическая Ассоциация, несомненно, оказывала на королеву по тому же вопросу. Килиану легко было представить, что происходило в этот момент во дворце. Высшее командование армии против руководства Магической Ассоциации, а корона — зажата между ними. В правительстве Королевства Грифонов только что появилась ещё одна трещина. — Жизнь уж точно обладает извращённым чувством иронии, — подумал Килиан. — Подумать только, что столько жизней зависят от человека, лишённого милосердия. Если Лит быстро найдёт лекарство, политическую ситуацию ещё можно спасти. Благодаря информационной блокаде лагерь полностью отрезан от внешнего мира. Ничто не проникает внутрь и не выходит наружу — даже информация. Мы сможем истребить чуму, а потом делать вид, будто ничего не знаем о планах армии насчёт паразитов. В худшем случае Варегрейв возьмёт всю вину на себя, позволив королю выйти сухим из воды. — Не волнуйтесь, полковник. Даже если бы вы меня не просили, я всё равно приложил бы все силы, чтобы найти лекарство, — тон Лита был настолько полон решимости, что оба мужчины усомнились в достоверности его психологической оценки. Он действительно был холоден и циничен, но, казалось, искренне переживал за безопасность королевства. — Чёрт, вот почему я ненавижу армию. Они бы превратили в оружие даже грязные носки, если бы представился шанс. Если я не потороплюсь, нет никакой гарантии, какой ущерб эти идиоты успеют натворить, — именно так думал Лит на самом деле. В ту ночь у него и Солюса произошла одна из их редких ссор. — Ты правда готов убить всех пациентов в последнем корпусе? — прямо спросила она. — Честно? Я предпочёл бы быть в академии и переживать из-за экзаменов второго семестра, а не играть здесь в доктора Флеминга. Но что ты хочешь, чтобы я сделал? Просто умыть руки и надеяться на лучшее? — Но… там же женщины, дети и старики. Мы видели их во время обхода. Как ты вообще можешь думать о чём-то подобном? — Ты имеешь в виду: как я могу этого *не* сделать? Женщины ничуть не лучше мужчин, а старость не делает тебя святым. Что до детей — их ядра слишком слабы, риск Пробуждения ничтожен. Я больше беспокоюсь, что они умрут от паразитов. Я заметил, что у большинства из них красные ядра. Не знаю, что происходит, когда красное ядро деградирует, но уверен — ничего хорошего. Пожалуйста, Солюс, попробуй взглянуть с моей точки зрения. Ты не можешь знать, на что способен человек, пока ему не дадут возможность избежать последствий своих поступков. Хороший человек может просто скрывать свою истинную натуру или бояться следовать своим инстинктам. Закон и порядок работают лишь потому, что люди боятся наказания. На Земле один человек по имени Будда говорил, что зло даётся людям естественно, а добро нужно учить. Если мы правы, и именно алхимик Хаторн стоит за этой чумой, почему, по-твоему, она это сделала? Ради денег. Почему, по-твоему, армия готова пожертвовать невинными ради сохранения биологического оружия? Ради власти. Но знаешь, что самое страшное? Спроси любого задиру, любого жестокого мужчину или женщину — почему они делают то, что делают. Все отвечают одно и то же: потому что могут. Если ты действительно этого хочешь, я отпущу всех пациентов. Но помни: всё, что случится дальше — вся смерть и страдания, которые они принесут, — ляжет на твою совесть. Солюс знала, насколько суров взгляд Лита на человечество. После всего, что она повидала, она уже не могла полностью отвергнуть его доводы. Единственная её надежда была в том, что теория о побочном эффекте паразита, блокирующего ману, окажется ошибочной. На следующий день Лит принял дополнительные меры предосторожности. Ему предстояло встретиться со своим главным испытуемым, а первое впечатление нельзя было исправить. На случай удачи он подготовил удобную медицинскую кушетку, стул и немного лёгкой еды. За занавеской же спрятал носилки с кожаными ремнями, смирительную рубашку, кляп и даже немного навоза — на случай, если испытуемый окажется проблемным или окажется Гаритом Сенти. В палатку вошла женщина без пут. Лит сочёл бы это хорошим знаком, если бы не её осанка и взгляд, полный презрения, будто она владела этим местом и была крайне недовольна гостями. — Сэр, позвольте представить вам Ниндрю Люче. Она сильнейшая магиня Кандрии и председатель городского отделения Магической Ассоциации, — сказал Килиан, прекрасно зная, чего ожидать от обоих. Дипломатия не была сильной стороной никого из присутствующих. — Очень приятно, — Лит протянул руку, но его проигнорировали. — Вы из Корпуса Королевы, и даже капитан, — сказала она, узнав форму. — Почему меня заставляют жить в смешанной палатке, и кто этот мелюзга? Ниндра была ростом 167 сантиметров — всего на пару сантиметров выше Лита. Её замечание явно стремилось подчеркнуть разницу в статусе, а не в росте. — Простите, но по соображениям безопасности всех заражённых держат вместе, иначе наблюдение стало бы невозможным, — ответил Килиан сухо. — Он будет вашим новым целителем. Больше я не уполномочен говорить. — Ещё один шарлатан, который целый месяц будет щупать и тыкать меня? Нет, спасибо! — Она попыталась уйти, но стражники преградили ей путь, положив руки на рукояти оружия. Лит должен был признать: она действительно была приятна глазу. Ниндра — красивая женщина лет тридцати, с бронзовой кожей, светло-коричневыми волнистыми волосами до плеч и карими глазами. У неё были длинные ноги и достаточно изгибов, чтобы оставаться привлекательной даже в сером тюремном комбинезоне. На Земле Лит наверняка пригласил бы её на ужин, но в этом мире он был как минимум на десять лет слишком молод и совершенно лишился терпения. — Отлично! Женская версия того высокомерного идиота. К счастью, я подготовился, — подумал он. — Немедленно освободите меня! Я член Магической Ассоциации! Требую разговора с королевой! — закричала она в ярости. Килиан уже собирался объяснить ей, что она находится в карантинной зоне, а не в роскошном курорте, когда игнорируемая рука Лита сжалась в кулак и нанесла удар в печень. Резкое падение давления в сочетании с болью заставило её опуститься на колени и лишило способности вымолвить хоть слово. — Прикрепите её к столу и заткните рот. Мне надоело слушать её истерики, — приказал Лит. Он мог бы просто вырубить её ударом в челюсть, но хотел, чтобы Ниндра оставалась в сознании. После того как солдаты выполнили приказ, Лит заговорил: — Мне искренне жаль, если вам здесь причинили какие-то неудобства, но люди умирают. У меня нет времени лелеять ваше самолюбие. Давайте перейдём к делу: чтобы найти лекарство и вернуть вам магию, мне нужна ваша помощь, но это займёт некоторое время. Вы можете провести следующие дни, привязанной как животное, или вести себя как цивилизованный человек и получать соответствующее обращение. Выбор за вами. Лит игнорировал её полный ярости взгляд и бесчисленные приглушённые проклятия, сосредоточившись исключительно на задаче. Он применил Бодрость, чтобы определить состояние её ядра маны. По полосам было видно, что раньше оно было светло-голубым, но теперь стало значительно темнее. Лит решил сначала провести лечение, одновременно проверяя теорию Солюса. Он уже разработал способ победить последнего паразита, но между замыслом и реализацией лежало множество возможных ошибок. Первым этапом его плана было выяснить, вредят ли токсины ядру, просто находясь рядом с ним. Лит попытался извлечь токсины из её живота, а не из руки или ноги, как обычно. Не имея доступа к водной магии, он мог лишь заставить их выйти через пот и стекать в пробирки. Даже при всей своей внушительной магической силе заставить ману циркулировать в теле Ниндры было всё равно что толкать внедорожник в гору. Вскоре Лит был весь в поту, и лишь через четверть часа неустанной работы ему удалось вывести токсины на поверхность кожи. Он попросил Килиана подавать ему контейнеры для образцов, затем схватил её рубашку, готовясь взять пробу. Он почувствовал, как всё её тело напряглось, конечности натянули ремни до предела. — Если её здесь приставали, естественно, что она не любит, когда её трогают. Постараюсь быть быстрым, — подумал Лит. — Да, и, может, немного такта тоже помогло бы, — фыркнул Солюс. — Она связана, окружена четырьмя мужчинами, один из которых сейчас собирается её раздеть, — добавил он, поскольку Лит, похоже, не сразу уловил намёк. Лит обернулся и заметил, что все взгляды устремлены на его руку. Присутствующие наклонились, чтобы получить лучший обзор, затаив дыхание в ожидании. Даже Килиан с нетерпением ждал следующего шага — исключительно в научных целях, конечно. — Извините, ребята, — пожал плечами Лит, осознав свою оплошность. За годы обследования и лечения бесчисленных пациентов всех возрастов он стал совершенно нечувствителен к соблазнительным аспектам своей профессии. — Врачебная тайна. Звук задёрнутой занавески сопровождался громкими стонами разочарования — зрители поняли, что их жажда знаний останется неутолённой.