Меч из Сюйсу: Яд — Острей Лезвия — Глава 66

Глава 66. Небесный пирог сам упал в рот Едва прозвучал этот голос, как Цзян Минчжэ почувствовал, будто весь мир внезапно озарился светом. Он поднял голову: ветер разогнал облака, луна омыла гору своим сиянием — и вправду стало светло. Он даже подумал, не от радости ли так ярко вокруг. Мелькнув, как тень, он поспешил навстречу. В это мгновение к вершине устремились две стройные фигуры. Одна из них была одета в фиолетовое, её большие чёрные глаза искрились озорством, а личико было изумительно изящным — это была А-Цзы. Рядом с ней шла более высокая девушка с густыми чёрными волосами; лицо её было закрыто чёрной тканью, виднелись лишь два ярких, как лакированные точки, глаза. А-Цзы бежала и кричала: — Чжун Лин, ты, дурочка, с тобой всё в порядке?! Внезапно перед ней мелькнула тень. А-Цзы подскочила от испуга, а Цзян Минчжэ весело произнёс: — Сестра-наставница, я… Чёрная девушка взмахнула левой рукой — раздались два тихих «ши-ши», и две короткие стрелы со свистом полетели прямо в лицо. Му Ваньцин! Цзян Минчжэ сразу догадался, кто она, увидев повязку на лице, а после выстрела стрел — убедился окончательно. Когда он читал оригинал, образ этой девушки запомнился ему особенно ярко. По характеру она была проста — жестокая, безжалостная и совершенно несведущая в людских делах глуповатая старшая сестра! Её мать, Цинь Хунъмиань, прозванная «Ножом Асуры», была не в своём уме: восемнадцать лет она разыгрывала перед собственной дочерью спектакль, утверждая, будто Му Ваньцин родилась без отца и матери, её бросили в диком лесу, а Цинь Хунъмиань доброго сердца подобрала и растила. Поэтому Му Ваньцин называла её «учительницей» и восемнадцать лет жила с ней в глухой горной глуши. Заодно мать вдолбила ей кучу всякой чуши и заставила поклясться: ни одному мужчине нельзя показывать лицо. Если увидит — либо убить его, либо выйти за него замуж, словно какая-нибудь воительница-дева. Если же тот откажется жениться или впоследствии предаст — убить его собственноручно. А если Му Ваньцин нарушит клятву, Цинь Хунъмиань немедленно наложит на себя руки! Тем не менее, следует признать, что искусство метания коротких стрел у Му Ваньцин действительно было великолепно: многие мастера, чьи боевые навыки намного превосходили её, пали от её стрел. На самом деле эти стрелы были скрытым оружием с пружинным механизмом, спрятанным в рукавах. При выстреле она делала вид, будто просто машет рукой, но на деле стрелы вылетали с невероятной скоростью, пропитанные смертельным ядом, и их можно было выпускать сериями. Ещё более впечатляло то, что механизмы были установлены на обеих руках, хотя обычно она стреляла левой, а правую оставляла на крайний случай. Му Ваньцин действовала решительно: едва А-Цзы успела вскрикнуть, как её стрелы уже вылетели. Зрачки Цзян Минчжэ мгновенно сузились. Будь у него в арсенале «Палец, проникающий в суть», он бы просто протянул руку и зажал стрелы — и выглядел бы при этом чертовски эффектно. Будь у него «Золотой колокол» или «Железная рубашка», он бы и вовсе не стал уворачиваться, позволив стрелам удариться о тело и отскочить — это тоже было бы впечатляюще. Но у него была лишь «Когти трёх иньских скорпионов» — техника для вырывания сердец и лёгких, но не для перехвата снарядов. Что до «Лёгкого шага по волнам», то, развёрни он его сейчас, не только эти стрелы, но даже арбалет Чжугэля не смог бы его ранить. Однако он только что остановился, и теперь, чтобы начать движение, нужно время — а стрелы не ждут. Цзян Минчжэ отчаянно откинулся назад и покатился по земле, чувствуя одновременно ярость и ужас: он и представить не мог, что, получив и «Божественную технику Бэйминя», и «Лёгкий шаг по волнам», всё равно вынужден спасаться «перекатом ленивого осла». И всё же не забыл крикнуть: — Свои! Не стреляйте! Он боялся, что Му Ваньцин продолжит атаку: если она выпустит ещё одну стрелу, уворачиваться будет уже невозможно. А-Цзы тут же бросилась её останавливать: — Му-деревяшка, прекрати немедленно! В это время Чжун Лин тоже подбежала, смеясь сквозь слёзы: — Сестра Му, А-Цзы, вы пришли меня спасать! Раздался пронзительный писк, и маленькая тень метнулась вверх, влетев прямо в объятия Чжун Лин — это была Белка-Молния. Увидев Чжун Лин, Цзян Минчжэ вскрикнул: — Плохо! Он резко подскочил, как рыба, выполнив «прыжок карпа», и тут же развёрнул «Лёгкий шаг по волнам». В лунном свете за ним потянулись почти осязаемые двойники. А-Цзы разинула рот так широко, что, казалось, туда можно было положить яйцо: — С каких это пор у имбирного братца такая лёгкая поступь? Облако-Журавль! — в голове Цзян Минчжэ вспыхнул тревожный звон. Он думал, что Облако-Журавль, отравленный и тяжело раненый, не представляет угрозы даже для одной Чжун Лин, и не ожидал, что та последует за ним сюда. А оставшийся Дуань Юй… был хуже, чем если бы никого не осталось. Цзян Минчжэ стремительно помчался обратно на вершину и увидел: Облако-Журавль одной рукой прижимал рану в боку, другой — сжимал грудь Дуань Юя, и с диким выражением лица прорычал: — Стой! Иначе раздавлю этого мальчишку! Цзян Минчжэ резко затормозил и чуть не ударил себя кулаком по голове: перед уходом следовало полностью обезвредить Облако-Журавля! Он громко рассмеялся: — Ха-ха! Да я с этим парнем только сегодня познакомился! С чего ты взял, что я стану из-за него колебаться? Облако-Журавль зловеще усмехнулся: — Если тебе всё равно, что с ним станет, зачем же ты остановился? Улыбка Цзян Минчжэ погасла: такие уловки, конечно, не сработают на старых волках вроде него. На лице Облако-Журавля читалась злоба, смешанная с торжеством. Увидев, что Цзян Минчжэ собирается что-то сказать, он грубо перебил: — Меньше болтай! Отдавай мне метод лёгкой поступи и противоядие! Как только я окажусь в безопасности, отпущу этого юнца. А если нет… Он резко влил внутреннюю ци в ладонь, намереваясь заставить Дуань Юя завопить от боли. Но к его изумлению, ци исчезла, будто вода в бездонную пропасть. Дуань Юй моргнул и удивлённо спросил: — Что это за штука попала ко мне в тело? Облако-Журавль в ужасе отпустил руку: — Тебе не больно? Дуань Юй на мгновение задумался, потом покачал головой: — Нет, просто немного распирает. Ранее он не хотел учиться боевым искусствам, чтобы убивать людей, и передал «Божественную технику Бэйминя» Цзян Минчжэ. Но, будучи выходцем из воинской семьи, он хоть и не ел свинины, но часто видел, как свиньи бегают, и знал: в практике внутренней ци нельзя допускать ни малейшей ошибки. Поэтому, объясняя Цзян Минчжэ технику, он перечитывал и перепроверял каждую деталь снова и снова, пока образ метода не отпечатался у него в голове с кристальной ясностью. Правда, сам он не обладал никакой внутренней ци, и активно впитывать чужую энергию не мог — это было всё равно что пытаться накачать воду из сухого колодца. Однако Облако-Журавль схватил его именно за точку Даньчжун — ключевую точку «Божественной техники Бэйминя», где накапливается и перерабатывается впитанная энергия. Влив ци в эту точку, он словно сам поднёс небесный пирог прямо в рот Дуань Юю — тот даже сопротивляться не успел. Дуань Юй почувствовал, как в области Даньчжуна нарастает давление, грудь сдавило, и тут же вспомнил метод переработки чужеродной ци из «Божественной техники Бэйминя». Он сосредоточился на меридиане Жэньмай и меридиане руки — Тайинь лёгких, и почувствовал, как поток ци стремительно циркулирует по этим двум каналам. Вернувшись в точку Даньчжун, он полностью рассеял ощущение давления и удушья. А ци Облако-Журавля навсегда перешла к новому владельцу — Дуань Юю. Облако-Журавль решил, что из-за отравления его ци стала нечистой, и в ярости зарычал: — Сегодня я заставлю тебя закричать от боли! Он выхватил стальной коготь из-за пояса и занёс его над ухом Дуань Юя. Тот в ужасе инстинктивно схватил руку Облако-Журавля за предплечье. Зная, что тот мастер боевых искусств, Дуань Юй напряг все силы, и только что переработанная ци Бэйминя закрутилась в его ладони. Облако-Журавль рванул рукой, чтобы отбросить его, но вдруг почувствовал, как его ци вырвалась из-под контроля, словно поток, прорвавший плотину, и устремилась в точку Шаошан на большом пальце Дуань Юя. Это потрясение было ужасающим: его собственная ци и так едва сдерживала яд, а теперь, когда Дуань Юй начал её впитывать, внутренние потоки мгновенно нарушились, рука одеревенела и он не смог вырваться. В панике он вспомнил легенду о некоей зловещей технике и завопил, захлёбываясь от ужаса: — Секта Сюйсу! Вы — демоны из Секты Сюйсу! Глава! Отмсти за меня! Едва он договорил, как с горы раздался пронзительный свист, заставивший эхом отозваться все окрестные вершины, а затем громовой голос пророкотал: — Четвёртый! Это ты воёшь, как на похоронах? Говори чётче, а то никто не разберёт твоего бормотания! * * * Сегодня днём постоянно выбивало пробки — причина неизвестна. Вызвал электрика на завтра. Без кондиционера совсем невыносимо, пойду переночую в бане. Сегодня, пожалуй, выложу сразу две главы. Братья! Поддержите меня рекомендательными и месячными голосами! Я уже несколько дней застрял на пятидесятом месте в рейтинге новых книг — каждый день кто-то падает с рейтинга, а я стою, как скала. (Глава окончена)