Бездельничать в мире Небесных Демонов — Глава 65

Глава 65. Небо и земля перевернулись, чёрное и белое поменялись местами (огромная глава — 50 тыс. знаков) Нин Сюань поднял голову и посмотрел на бледно-белое солнце. Его тело инстинктивно напряглось: это солнце уже дало ему понять, что он вошёл в сновидение и что новый Небесный Демон пришёл. День — именно то время, когда появляется Небесный Демон. Он не ожидал, что окажется втянутым в запечатление фулу именно сейчас — это было слишком внезапно. Он также удивлялся, почему на этот раз не было ночи: ведь это противоречило всякой логике. Но… он всё равно был готов ко всему. В кошмарах он уже много раз пережил муки, когда его живьём проглатывали и грызли, много раз испытал боль, когда сам себе наносил удары клинком, вырезая кишки. Чего же ему теперь бояться? Что ещё могло вызвать у него страх? Он подождал несколько мгновений — ничего не происходило. Подождал ещё немного, и выражение его лица слегка изменилось. Он расширил восприятие — но снова не обнаружил ни малейшего движения. Перед ним простиралась мёртвая, безмолвная деревня огромных размеров. Многочисленные дома были деревянными, явно построенными из местного материала — древних деревьев, срубленных в глубоких горах. Всё указывало на то, что деревня была совершенно изолирована от внешнего мира. Сквозь приоткрытые двери он видел домашние алтари с буддийскими статуями и курильницами для благовоний. Статуи и курильницы были позолочены. Пусть даже остальная обстановка в домах была старой и потрёпанной, золото на статуях никуда не девалось. Более того, качество их изготовления явно превосходило уровень плотницкого мастерства, использованного при строительстве самих хижин. Здесь явно царили обычаи, совершенно отличные от тех, что бытовали в Уездном управлении Ваньюэ или уезде Пинъань. В последних тоже существовала вера, но она не проникала в каждый дом так глубоко, чтобы люди ставили её выше собственной жизни. Неужели это другой мир? Мир благовоний — это мир, совершенно отличный от мира драконьего ци? Тогда демоны, приходящие из мира благовоний, и есть Небесные Демоны, потому что они вторгаются в мир драконьего ци. Но сейчас он стоит на земле мира благовоний… Значит ли это, что Небесный Демон на этот раз придёт из мира драконьего ци? Сила Тёмной скрижали демона, разумеется, игнорирует Золотое Тело, подпитываемое благочестивыми подношениями. Хотя здесь он и проявился в теле из благовоний, наблюдал за всем всё равно его собственный дух. Поэтому Тёмная скрижаль демона и притянула его сюда — чтобы он сам прошёл через запечатление. Пока эти мысли мелькали в его голове, Нин Сюань ещё не успел как следует осмотреться, как вдруг заметил: бледно-белое солнце на небосводе чудесным образом исчезло. Вместо него появилась чёрная луна. Небо и земля переменились в одно мгновение. Луна напоминала глазное яблоко, которое медленно вращалось на небе, холодно взирая вниз. «Как быстро». «Прошло всего десяток мгновений с тех пор, как я оказался здесь». Нин Сюань никогда раньше не сталкивался с таким стремительным переходом ото дня к ночи. Это произошло настолько быстро, что он лишь успел провести поверхностный анализ, но даже не начал поиски — как ночь уже наступила. И если он не ошибается, вместе с ней пришёл и Небесный Демон. На этот раз Небесный Демон был чем-то совершенно новым, с чем он ещё никогда не встречался. Он даже не знал, чего ожидать. Ведь он всегда считал, что мир драконьего ци — это сторона, подвергающаяся нападениям. Он даже позволял себе фантазировать, будто эта «Тёмная скрижаль демона» — дар самого мирового духа мира драконьего ци, чтобы тот мог защититься. Так что же ждёт его теперь? Ш-ш-ш!! Размышляя, Нин Сюань тем не менее действовал быстро. Он щёлкнул пальцем и метнул три капли своей жизненной крови в разные стороны, чтобы создать аватары для внезапной атаки. Затем он провёл рукой по поясу и выхватил Клинок Желаний — тот самый клинок, перекованый из посоха Белого Юэ, наставника-отшельника. Как только он обнажил Клинок Желаний, всё небо окрасилось в фиолетовый, почти чёрный цвет. Он поднял голову. Небосвод начал падать, увлекая за собой кометный хвост, похожий на водоросли или длинные волосы. Эту картину он уже видел. Где? Ц-ц-ц-ц-ц! Вокруг Нин Сюаня вспыхнуло Золотое Тело, подпитываемое благочестивыми подношениями. Оно стремительно выросло до десяти с лишним чжанов, подняло руки и упёрлось в падающее небо. Ш-ш! Небо продолжало падать. Его Золотое Тело не задержало его и на мгновение. Будто они находились в разных временных потоках и просто прошли друг сквозь друга. Нин Сюань вспомнил. В тот день, в тот час, в тот миг — за пределами Управления Шаньяна. Это была Печать Небесного Наставника Тянь Юйцзы! Значит ли это, что пришедший — сам Тянь Юйцзы? Эта внезапная неожиданность вызвала в душе Нин Сюаня странное чувство. В следующее мгновение… БАМ!! Печать Небесного Наставника обрушилась и сокрушительно вдавила его в землю. Он растянулся на земле лицом вниз. Силы внутри него бурлили, но из-за подавления духа они не могли вырваться наружу и лишь накапливались внутри. Сразу же после этого он почувствовал, как Печать Небесного Наставника высвободила вторую волну силы. Давление усилилось настолько, что полностью сковало все его силы — ни он сам, ни его Золотое Тело не могли пошевелиться ни на йоту. Будто их туго перевязали верёвками. А те капли крови, что он ранее метнул, оказались совершенно бесполезны. В следующее мгновение он услышал шаги. Эти шаги звучали «мутно», будто слабый человек волочил ноги: «тук-тук-тук». Но тот, кто шёл, не подошёл к нему, а тихо скользнул внутрь одной из деревенских хижин. Скри-и-и… Хлоп! Дверь скрипнула, открываясь, а затем с силой захлопнулась. Воздух снова стал тихим. Но как только Нин Сюань убедился, что давит на него именно Печать Небесного Наставника, он мысленно выдохнул с облегчением. Его прежняя догадка — будто «Тёмная скрижаль демона» является продуктом мира драконьего ци — теперь сама собой рассыпалась. Очевидно, что «Небесный Демон» в «Тёмной скрижали демона» меняется в зависимости от того, где находится сам Нин Сюань. Любой, кто вторгается из другого мира, и есть Небесный Демон. Он почти наверняка определил, что пришедший — это Тянь Юйцзы. Ведь тот недавно говорил, что поведёт людей в атаку на это место. Однако отряд воинов чумы демонов так и не появился. Нин Сюань немного поразмыслил и понял. Если Небесный Демон уже здесь, то запечатление может начаться в любой момент. Если же он вот-вот придёт, значит, скорее всего, он сильнее Нин Сюаня — иначе система не сработала бы. А сейчас он даже немного расслабился. Ведь он хорошо знал Небесных Учителей. Он много общался со своим старшим братом Чоу Ну и не раз работал в паре с даосской девой Яо Чжэнь, поэтому прекрасно понимал их методы. Сами Небесные Учителя были крайне слабы физически. К тому же использование Печати Небесного Наставника требовало постоянных затрат энергии. Если поддерживать её непрерывно, рано или поздно силы иссякнут. Даже если этого не случится, Небесный Учитель всё равно должен спать! А спящий Небесный Учитель не может поддерживать Печать Небесного Наставника. Нин Сюань лишь дождётся, когда печать чуть ослабнет, и сразу же нанесёт удар. Он уже определил, в какую хижину вошёл тот, чьи шаги он слышал. Одним ударом он разнесёт всё внутри этой хижины! Пусть даже это и будет странным — убить старшего брата даосской девы Яо Чжэнь, но ведь это же запечатление. Такое вполне нормально. К тому же он очень хотел узнать, какие секреты скрывает Тянь Юйцзы. Ведь Цинь Шаньцзюнь в своём тайном письме чётко написал: «Даосский храм Цзыся» на самом деле является «Демоническим кланом Цзыся», и никто не может вступить в него. Если «Даосский храм Цзыся» действительно «Демонический клан Цзыся», то Тянь Юйцзы, очевидно, является одним из его членов. Скажет ли Цинь Шаньцзюнь правду или нет — он скоро узнает. Скоро. Скоро. Скоро. Один день… Десять дней… Один месяц… Печать Небесного Наставника давила на него целый месяц. Ни больше, ни меньше. В мире кошмаров невозможно умереть от голода или жажды, поэтому Нин Сюань всё это время сохранял позу, в которую его вдавила печать. Он даже не мог открыть рот, чтобы заговорить, не говоря уже о том, чтобы покончить с собой. В его сердце начала зарождаться невообразимая, ужасающая тревога. Прошёл год. Прошло десять лет. Если бы много лет назад кто-то спросил Нин Сюаня: «Выбери — либо жить, но быть полностью скованным, не двигаясь ни на йоту, в течение двадцати или тридцати лет, либо умереть быстро и безболезненно. Что выберешь?» — он ответил бы: «Такие глупые выборы делают только дети». Но теперь он сам был прикован намертво. Не мог пошевелиться. Не мог сказать ни слова. Тот самый Тянь Юйцзы, который, по логике вещей, должен был спать, за эти десять лет ни разу не лёг отдыхать. Или, возможно, спал, но каким-то странным способом продолжал поддерживать силу Печати Небесного Наставника. В душе Нин Сюаня родились муки, которые невозможно выразить словами. Эта боль отличалась от той, когда медведь начинает живьём грызть тебя с ног. Это была боль того, кто не может ни жить, ни умереть. Те, кто не испытывал такого, могут хотя бы попробовать свернуться клубком и запереть себя в тесной клетке. Всего на полчаса — и, возможно, они почувствуют хотя бы малую толику этой муки. Но это была лишь толика. И всего на полчаса. А Нин Сюань был заперт уже десять лет. Он никогда не думал, что так будет. Он не мог двигаться. Он не мог умереть. Пейзаж вокруг не менялся. Он не знал, сколько ещё это продлится. Он лишь считал восходы и закаты, чтобы хоть как-то отсчитывать время. Двадцать лет… Тридцать лет… Пятьдесят лет… Восемьдесят четыре года… Вдруг Нин Сюань почувствовал невероятную слабость. Его охватило ощущение надвигающейся смерти. И в этот момент у него осталось лишь одно чувство. Это было… наконец-то, освобождение. Он медленно закрыл глаза и погрузился во тьму без конца. В следующее мгновение. Нин Сюань поднял голову и посмотрел на бледно-белое солнце. Он почувствовал, что его тело снова свободно. Он быстро размял пальцы, встряхнул руками, подпрыгнул на месте. То, что «можно двигаться» — такое простое и доступное каждому действие — теперь казалось ему высшей степенью счастья. Он не смог сдержать слёз счастья. Две горячие струйки скатились по щекам и попали в рот — солёные. Его давила Печать Небесного Наставника восемьдесят четыре года. За это время он сотни раз доходил до полного душевного краха, но всё равно оставался прикованным, не в силах пошевелиться. Теперь никто не мог так глубоко, как он, осознать, насколько счастлив тот, кто может двигаться. Он даже начал задаваться вопросом: не упускал ли он раньше множество подобных простых радостей? Неужели он должен был раньше вставать на рассвете, чтобы увидеть, как мир пробуждается от покоя к движению, а потом отправляться на шумный рынок, чтобы ощутить всю полноту человеческой суеты, дым кухонь и бодрящую энергию жизни? Неужели он должен был вечером чувствовать, как мир замедляется, погружаясь в тишину, ощущать покой и умиротворение бытия, сидеть где-нибудь в одиночестве, слушая звон ветряного колокольчика под крышей, вдыхая аромат далёких гор, и медленно погружаться во тьму под багрово-красным закатом, будто его душа возвращалась в могилу? Неужели он должен был серьёзнее относиться к браку, завести детей, как его родители, и наслаждаться особым теплом семейной суеты и детского шума? Неужели он всё это время игнорировал самые простые радости жизни? И в этот момент перед глазами Нин Сюаня медленно всплыла кровавая надпись: 【Одиннадцатая попытка, вторая часть】. Это напомнило ему, что он всё ещё в кошмаре. Страх обрушился на него с новой силой. Он предпочёл бы, чтобы медведь начал грызть его с ног, медленно съедая по частям, чем снова пережить восемьдесят четыре года плена! Он быстро оглядел окрестные дома, мгновенно взлетел на самый высокий из них и встал на соломенную крышу под бледным светом солнца, напрягшись до предела. Он помнил: сразу после того, как Печать Небесного Наставника придавила его, раздались шаги. Значит, место появления Тянь Юйцзы находилось совсем рядом. Если Тянь Юйцзы придавил его, он не мог торопиться дальше. То, что тот оказался рядом «в следующее мгновение», даже если он использовал подземное бегство, означало, что он совершил лишь один прыжок — и, следовательно, находился в пределах нескольких ли отсюда. Нин Сюань поклялся: как только он почувствует появление Тянь Юйцзы, он выпустит клинок со всей своей силой. Этот удар решит всё: либо умрёт Тянь Юйцзы, либо он сам. Он не станет колебаться ни секунды. Если не сможет убить Тянь Юйцзы — покончит с собой. Он больше не хотел переживать эту нечеловеческую боль, превосходящую даже муки ада. Печать Небесного Наставника требует нескольких мгновений, чтобы упасть… Нескольких мгновений достаточно, чтобы решить судьбу. И в этот момент небо снова стало фиолетово-чёрным, словно глубоководные водоросли выпускали странный густой дым. Нин Сюань увидел того человека неподалёку. Средних лет мужчина с фиолетовым оттенком лица и козлиной бородкой. Хотя он и не выходил из своего паланкина, Нин Сюань знал: это Тянь Юйцзы! Нин Сюань нанёс удар. Клинок Желаний разделился на тысячу клинков, и тысяча холодных вспышек последовали одна за другой. Одна из них устремилась прямо к Тянь Юйцзы. В тот же миг Нин Сюань сделал шаг вперёд, бросившись вслед за своим клинком. Ш-ш! Хлоп! Два звука прозвучали один за другим. Осколки Клинка Желаний пронзили Тянь Юйцзы. Тот взорвался, словно комар, которого прихлопнули. Тело смертного не могло выдержать даже одного удара Нин Сюаня. Сила удара мгновенно распространилась по всему телу, разрывая кости, внутренности и органы на куски. Даже голова треснула и разлетелась в клочья. Нин Сюань появился в том самом месте, где стоял Тянь Юйцзы. В тот момент, когда он материализовался, кроваво-мясная волна от взрыва Тянь Юйцзы обрушилась на него, но его аура слегка колыхнулась — и брызги разошлись в стороны, оставив на земле по обе стороны от него две полосы крови длиной в несколько чжанов. Со смертью Тянь Юйцзы падающее небо начало меняться — невероятным образом. Фиолетовый цвет исчез. Небо стало чёрным. Глубоко чёрным. Зловеще, жутко чёрным. Эта чернота продолжала опускаться, давя сверху. Ещё не достигнув земли, она уже вызвала леденящий душу ветер. С неба послышались странные звуки — то ли смех, то ли плач. Нин Сюань поднял голову и увидел, как из-под той самой печати, которая, возможно, уже нельзя было называть «Печатью Небесного Наставника», начали расползаться чёрные клубы дыма. Эти клубы дыма напоминали щупальца глубоководных чудовищ, выползающие из-под печати и устремляющиеся к нему. Снова знакомая картина! Это было то же самое, что он видел, впервые попав в Деревню Чёрной Воды. Этот чёрный дым — демоны-головы, которые пожирают людей, захватывают их тела и раздувают их изнутри. Несмотря на всю свою закалённость и адские муки, Нин Сюань не удержался и выругался: — Ё-моё! Теперь он вспомнил ту картину, которую видел, впервые попав в мир благовоний: Чёрная ледяная гора — гораздо меньшая, чем Ледяной ад. Вокруг неё стояли четверо монахов с нахмуренными бровями, закрыв глаза и читая сутры, будто поддерживая некий массив. Разве это похоже на вторжение? Это явно сопротивление вторжению! Вторгается именно его мир драконьего ци! Именно Ледяной ад из его мира медленно, но верно проникает в мир благовоний! Он быстро пришёл к выводу. Чёрт возьми этот Ледяной ад. Это чистейший пример «вор кричит „держи вора!“». Демонический клан Цзыся создал этот Ледяной ад и свалил вину на демонов. Всё грязное дело, мол, делают демоны. Теперь всё становилось на свои места: почему такие демоны, как Белый Юэ, появлялись рядом с Ледяным адом, но не поддерживали его; почему генерал Цинь направил лучших своих внутренних стражников помогать Небесным Учителям «подавлять» Ледяной ад — всё это вдруг обрело смысл. Белый Юэ и другие демоны просто боялись находиться рядом с Ледяным адом. Генерал Цинь искренне хотел устранить угрозу Ледяного ада. А первые мелкие демоны — Крыса-воровка благовоний, Баран с чёрными рогами — вероятно, были под контролем, чтобы укрепить ложное представление: «Ледяной ад — дело рук демонов», и никто не заподозрит истину. Сделав ещё один логический шаг, он понял: Тянь Юйцзы — человек из Даосского храма Цзыся в столице. Он пользуется драконьим ци, поэтому его Печать Небесного Наставника имела обычный фиолетовый цвет. Но Тянь Юйцзы — всего лишь оболочка. Эта оболочка была искусно покрыта фиолетовым, чтобы скрыть истинную чёрную суть и настоящую силу. Нин Сюань поднял голову. Клубы чёрного дыма — демоны-головы — ударялись о его тело, издавая странные визги, и рассыпались в прах. Тем временем небо над ним снова начало меняться. Теперь он наконец понял вторую функцию «драконьего ци». Это «конденсация». Это «внешняя оболочка». Демонический клан Цзыся на самом деле не культивировал «драконий ци», но «драконий ци» действительно существовал. Клан использовал его, чтобы собрать и спрятать все свои ужасающие силы под единым покровом, создав нечто, внешне напоминающее Печать Небесного Наставника. Теперь, когда оболочка Тянь Юйцзы была уничтожена, драконий ци рассеялся. «Печать Небесного Наставника» развалилась, обнажив свою истинную форму. Это были фигуры, чёрные, как чернила. Всё вокруг начало исчезать, будто деревня гнила, плесневела и увядала. Деревья стремительно разлагались, горы быстро выветривались, всё вокруг старело на глазах. Прежде чем эти фигуры упали, Нин Сюань уже нанёс удар. Но вся его сила прошла мимо. Ощущение было такое же, как в первый раз в Ледяном аду, когда он столкнулся с «замороженными мертвецами, наполненными драконьим ци». Но эти фигуры были несравнимо сильнее. Теперь он точно знал: те огромные замороженные трупы — тоже были из Демонического клана Цзыся. Но в этот момент ему показалось, что слово «демонический» в названии клана, возможно, не совсем точно. Скорее, это должен быть «Призрачный клан Цзыся». Пока он думал об этом, чёрные фигуры уже упали. Нин Сюань почувствовал, как его связывают. Возможность двигаться у него оставалась всё меньше и меньше. И в этот момент он вдруг услышал едва уловимый звук. Скри-и-и… Хлоп! Одна из дверей тихо приоткрылась и снова тихо захлопнулась. Зрачки Нин Сюаня сузились. В следующее мгновение он собрал все оставшиеся силы и, пока ещё мог двигаться, выбрал самоубийство. БА-А-АМ! Раздался глухой громовой удар. Из семи отверстий его тела хлынула кровь. Он скрестил ноги и умер в медитации. Нин Сюань поднял голову и посмотрел на бледно-белое солнце. 【Одиннадцатая попытка, третья часть】. (Глава окончена)