Верховный Маг — Глава 169

Использование рабских ошейников стало одной из самых тёмных страниц в истории Империи Горгон. Мелия была молода, но не глупа — она вряд ли могла винить Лигаина за его поступки, особенно учитывая, что сама надела бы такой ошейник, если бы обстоятельства не изменились к лучшему. Потребовалось несколько дней, чтобы она собралась с духом и задала дракону вопрос, мучивший её больше всего. — Лигаин, каково происхождение жестоких монстров вроде гоблинов, орков или троллей? Это результат ошибочной эволюции магических зверей или же они созданы искусственно? — Этот вопрос не давал ей покоя после прочтения нескольких книг. Наблюдая, как её наставник ненавидит людей, Мелия всё больше сомневалась в собственном роде, особенно после того, как узнала: за редкими исключениями нежить создаётся искусственно именно людьми. — Некоторые из них — да. Люди провели бесчисленные эксперименты, пытаясь отнять у магических зверей их магию, и породили оборотней. Нежить — всего лишь побочный продукт их поисков бессмертия. Те, о ком ты упомянула, — это то, что мы, Стражи, называем Падшими. Расы, утратившие большую часть своих магических способностей, выбравшие неверную ветвь эволюции. Как это, кстати, продолжают делать и сами люди. Почему ты спрашиваешь? — Я надеялась, что они созданы Отродьями, чтобы уничтожить человечество и захватить мир, — смущённо покраснела она. Теперь, произнесённая вслух, эта идея звучала невероятно глупо. Лигаин мягко улыбнулся и погладил Мелию по голове одним из своих гигантских пальцев. — Дитя, не обманывай себя. Мир окажется в опасности только тогда, когда вы, маленькие создания, сами этого захотите. Отродья — это природные магические катастрофы. Они не строят заговоров против кого-либо и не стремятся к мировому господству. Их заботит лишь выживание — ровно как и твоё. * * * Спустя два года Мелия покинула логово Лигаина, облачённая в новый наряд и плащ, скрывавший её с головы до пят. Её ядро маны больше не было жёлтым — теперь оно сияло ярко-голубым, и как только её тело полностью адаптировалось к переменам, она сможет довести его до фиолетового оттенка. Избавившись почти от всех примесей в организме, она стала быстрее, сильнее и выносливее большинства магических зверей. Причиной маскировки стало не только изменение ядра маны. Она вошла в логово худой девочкой ростом 1,52 метра с непослушными кудрявыми волосами, а вышла — женщиной ростом 1,75 метра с длинными волнистыми волосами цвета мёда и двадцатью лишними килограммами, распределёнными исключительно в нужных местах. Мелия не была ослепительной красавицей, но всё же была прекрасна. Даже способная мгновенно перемещаться на сотни миль, она нуждалась в отдыхе и не желала устраивать резню по пути домой. Её достижения позволили ей вступить в Магический Совет Империи Горгон в возрасте всего двадцати трёх лет, став самым молодым его членом за всю историю. В двадцать семь она была коронована Магической Императрицей, и её правление началось. * * * Империя Горгон, за неделю до того, как Лит был призван в лагерь. После более чем месяца безрезультатных расследований шпионы Мелии наконец выяснили детали ситуации в Кандрии. Существование крайне заразной чумы сорвало её планы вторжения. Доклады описывали болезнь как нечто, что нарушало все законы светлой магии и логики, оставляя в полном недоумении даже её лучших целителей. Нападение сейчас было равносильно самоубийству. Если чума могла распространяться через мёртвых, Королевство Грифонов могло использовать заражённые трупы в качестве снарядов, превратив армию магов, на обучение которой Империя потратила годы, в самую дорогую полевую больницу в истории. На их месте Мелия поступила бы именно так, оказавшись в безвыходном положении. Пока чума оставалась локализованной, это была их проблема — она не собиралась делать её своей. Насколько ей было известно, она была единственной Пробуждённой в Империи. Лигаин отказывался создавать других, а ей не хватало доверия, чтобы передать свои секреты кому-либо. Если королева и остальные семь Пробуждённых на её службе до сих пор не смогли разрешить кризис, Мелия боялась последствий, если ситуация выйдет из-под контроля у соседей. Она была уверена, что сможет найти лекарство — её наставник хорошо её подготовил. Проблема заключалась в том, сколько это займёт времени и насколько уязвимой станет Империя, пока она будет занята. Поэтому она отвела все армии от границ и приказала лучшим врачам, целителям и алхимикам быть наготове на случай необходимости. Она снова и снова перечитывала доклады и украденные медицинские файлы, пытаясь понять природу инфекции, но безуспешно. Поддельные маги были ненадёжными источниками. Единственный способ узнать правду — лично исследовать одного из заражённых. Или поймать того, кто спланировал весь этот хаос. — Ваше Величество, пленница готова предстать перед вами в любое удобное для вас время. Мелия вздохнула и кивнула своей служанке. Она приказала тщательно обыскать Хаторн после её поимки. Мелия предполагала, что гениальный алхимик покинет родную страну и попытается добраться до одного из малых государств, окружающих три великие державы. В таком месте её способности высоко оценили бы, позволив Хаторн начать жизнь с нуля и больше никогда не оглядываться назад. Пересечь Кровавую Пустыню было самоубийством — только местные племена знали безопасные пути, позволявшие избегать бурь и монстров. Если бы они поймали её, смерть стала бы лучшим исходом, на который Хаторн могла надеяться. Её единственный шанс — пройти через Империю Горгон, подкупив пограничников. Хаторн на собственном опыте убедилась, что Империя оказалась гораздо менее коррумпированной, чем Королевство, и была поймана спустя всего несколько часов после прибытия. Коирн Хаторн вошла в тронный зал, её руки были скованы за спиной, цепи соединяли лодыжки с поясом. Бесконечные часы, проведённые за экспериментами, сгорбили её спину, и теперь она едва могла ходить без трости. Она выглядела как минимум на семьдесят лет: безупречно белые волосы были подстрижены коротко. Её одежда оставалась безупречной, несмотря на путешествие и заключение. Но больше всего Мелию поразили глаза. Лицо Хаторн покрывала паутина морщин, но её глаза были молодыми и полными энергии. Что важнее всего — они были холодными и бездушными, будто именно она контролировала ситуацию. Мелия взглянула на неё с помощью «Жизненного Зрения» и обнаружила несколько магических предметов, ускользнувших от обычного досмотра. Позже она лично изучит их, чтобы определить: вина ли это гениальности Хаторн или некомпетентности её стражи. — Ваше Величество, вы и вправду так прекрасны, как о вас говорят, — Хаторн даже не пыталась скрыть зависть в голосе. Мелии перевалило за тридцать, но она не постарела ни на день после двадцати. — Оставь свои комплименты при себе. Докажи, что можешь быть полезной Империи, — и ты останешься жива. В противном случае я отправлю тебя обратно, не утруждаясь спускаться по лестнице, — Мелия указала на балкон. Хаторн фыркнула с отвращением. — Ты не можешь быть настолько глупа, раз достигла статуса Императрицы, дитя. Того, что ты уже знаешь, хватило бы, чтобы гарантировать мне безопасный проход через твою Империю сто раз подряд, не говоря уже о том, чтобы ты сама умоляла меня остаться. Мелия щёлкнула пальцами. Духомагия подняла Хаторн, словно тряпичную куклу, и медленно, шаг за шагом, повела к балкону. Внезапно Хаторн почувствовала, что её уверенность куда-то испарилась — она ценила свою жизнь превыше всего. — Подождите! Я могу дать вам зелья, ломающие волю любого мужчины, паразитов, превращающих самого могущественного мага в кусок мяса, скрытое оружие, которое невозможно обнаружить. Разве этого недостаточно? Ещё один щелчок — и Хаторн замерла. — То, что ты предлагаешь, — это новые формы рабства, болезни, способные стереть страну с лица земли, инструменты, которыми даже самый ничтожный глупец сможет убить могущественного мага. Любая из этих вещей способна уничтожить мир, каким мы его знаем! Мелия не могла поверить своим ушам. — Оружие не убивает людей. Люди убивают. Я всего лишь ремесленник и не несу ответственности за то, что другие делают с моими творениями. — Вот в этом ты и ошибаешься! — возмутилась Мелия. — Ты создаёшь, не думая о последствиях, продаёшь кошмары тому, кто может заплатить. Власть без контроля — величайшее безумие. — Наивная дура! С моей помощью ты могла бы править миром. Вместо этого ты выбрала смерть ради своих жалких идеалов! Хаторн языком надавила на один из своих зубов, и изо рта вырвался шквал отравленных игл, каждая из которых была зачарована миниатюрной руной, позволявшей игнорировать магию воздуха. Мелия просто подняла руку — и все иглы застыли в воздухе, будто время остановилось. Хаторн ещё не успела опомниться, как они развернулись и вонзились в неё, убив на месте. Мелия лично уничтожила тело и вещи Хаторн. Наследие подобного чудовища не должно было выжить. * * * Империя Горгон, в день, когда Лит убил трёх «Когтей». — Почему ты так пристально смотришь в окно? — спросила Мелия. — Потому что где-то происходит нечто неизвестное, и это озадачивает нас, Стражей, — ответил Лигаин, постукивая когтистым пальцем по раме. После того как Мелия стала Императрицей, ей удалось убедить его дать Империи второй шанс. Сделка осталась прежней: знания, а не власть, в обмен на любые законы или постановления, которые он захочет внедрить со временем. — Неизвестное как? — Мелия считала своего наставника почти всеведущим и всемогущим. Если что-то было неизвестно ему, это не сулило ничего хорошего. — Посмотри сама. Рука Лигаина в человеческом облике коснулась её лба, позволив разделить его зрение. Очень далеко, где-то внутри Королевства Грифонов, энергия мира насильственно втекала в маленькую фигуру, а та, в свою очередь, испускала столп тьмы, который мир принимал как свою собственную. — Это начало скорби мира. Кто-то был признан миром, и его предложение принято. — Кто-то становится Стражем? — Мелия чуть не задохнулась от мысли. — Боже упаси! Даже близко не так, но это начало. Ежегодно происходят бесчисленные скорби, и все они заканчиваются провалом. Поражает то, что тьма типична для Отродья, но это не так. Скорбь похожа на ту, что обычно переживают звери, но это не так. Мана, которую он черпает, кажется человеческой, но... — Но это не так, — Мелия уловила его мысль. — И что ты собираешься с этим делать? — Ничего. Кто бы это ни был, он едва сильнее, чем ты была, когда нашла меня. Кроме того, мне всё равно, что он делает, пока не лезет на мою территорию. Это проблема Тирис, а не моя. * * * Королевство Грифонов, палатка Лита. С момента начала скорби «Когти» испытывали мучительную боль. Тьма, окружавшая их, не поглощала жизненную силу, как должна была, — она отнимала у них годы жизни. Каждую секунду они старели на десятилетия, их ногти и волосы росли безостановочно до абсурдной длины. — Пожалуйста, прекрати, — одна из женщин хрипло прошептала, её тело высохло и истончилось, словно мумия. — Замолчи и умри! — ответил Лит, ещё сильнее усилив поток энергии. Ему больше не было дела до информации, их численности или личности нанимателя. Он хотел, чтобы все они умерли — неважно, молодые или старые, знатные или простолюдины. Он пресытился безумием человечества; требовалась чистка. Не подозревая об этом, он услышал призыв мира — и мир начал рассматривать его предложение. Энергия сгустилась вокруг него, образовав ауру, напоминавшую фигуру гораздо крупнее, окутанную огнём и тенями, с когтями на руках и крыльями за спиной, — а затем рассеялась. От «Когтей» не осталось и следа. Энергетическая буря исчезла так же внезапно, как и появилась, оставив Лита и Солюса в полном изумлении.