Меч из Сюйсу: Яд — Острей Лезвия — Глава 75

Глава 75. Совместное культивирование «Бэйминя» Поражение Цзян Минчжэ было поистине нешуточным! Его нынешняя внутренняя ци, хоть и нельзя было назвать по-настоящему мощной, всё же благодаря превосходной природной основе, укреплённой избытком питательных веществ, превосходила то, чего достигали обычные талантливые люди за десять или даже пятнадцать лет упорных тренировок. Теперь же, когда его запасы полностью истощились, стремительный рывок вперёд стал невозможен. Если бы Дуань Юй впитал всю его ци, ему оставалось бы только горько рыдать. Он попытался оторвать руки, но они будто прилипли к животу и спине Дуань Юя — словно два полушария Магдебургского опыта. Вскоре девять десятых внутренней ци Цзян Минчжэ уже перетекли в Дуань Юя. Ядовитая сила, ранее сдерживаемая в точках и каналах, лишилась контроля и внезапно вспенилась — точно так же, как в своё время у А-Цзы, когда та сошла с пути. У Цзян Минчжэ душа ушла в пятки. Только теперь он вспомнил: он ведь не простой человек! Обычному культиватору, лишившемуся всей ци, грозит лишь слабость и жалобное нытьё. А у него, стоит ци иссякнуть, в теле разразится ядовитая буря — и смерть будет мучительной и неминуемой. Ядовитая техника Секты Сюйсу, хоть и обладала непревзойдённой мощью, имела один гигантский недостаток: как только начнёшь практиковать её, пути назад нет. Отныне можно только продвигаться вперёд. Если же прогресс остановится или, того хуже, начнётся регресс, скопившийся годами яд взбунтуется — и смерть окажется столь ужасной, что и описать страшно. В голове мелькнула мысль: «Раньше я предполагал, что Дин Чуньцюй создал ядовитую технику, чтобы противостоять „Бэйминю“. Теперь же ясно: кто на свете больше всего боится, что „Бэйминь“ высосет их ци? Конечно же, мы, ученики Секты Сюйсу!» Но, поразмыслив, он понял: если заранее подготовиться, смешав яд с внутренней ци и позволив противнику впитать их в равной пропорции, сам культиватор не отравится, а враг, не выдержав яда, погибнет — и победа достанется ученику Секты Сюйсу. Однако сейчас он спасал Дуань Юя и сознательно использовал лишь чистую ци, без примеси яда. Не ожидал же он, что «Бэйминь», действуя самопроизвольно в бессознательном состоянии Дуань Юя, поставит его в безвыходное положение! В считаные мгновения кожа Цзян Минчжэ почернела и посинела. Чжун Лин в ужасе завопила: — А-Цзы, беда! Твой имбирный братец, кажется, заплесневел! А-Цзы тоже поняла, что дело плохо. Забыв ругаться на Чжун Лин, она бросилась оттаскивать Цзян Минчжэ. Тот, зная, что стоит ей прикоснуться — и она тоже прилипнет, впитывая ци, из последних сил крикнул: — Не трогай меня! А-Цзы испуганно отдернула руку и начала метаться вокруг него, заливаясь слезами: — Я же говорила — не рискуй! А ты всё равно полез! Ради этого уродца готов себя погубить! Теперь даже я к тебе прикоснуться не могу! Что делать? Что делать? Чжун Лин, не разбираясь, предложила: — А-Цзы, разве люди из Общества Шэньнун не говорили, что нашли какую-то божественную технику? Давай поищем! Может, найдём способ их спасти! Цзян Минчжэ не имел времени на болтовню. Стиснув зубы от нечеловеческой боли, вызванной бушующим в теле ядом, он мысленно зарычал: «Чёрт возьми! Я прошёл сквозь бури и шторма — неужели утону в этой луже? Всего лишь „Бэйминь“! Да я сам его знаю! Попробуем!» Сжав челюсти, он сосредоточил сознание на точке Даньчжун и направил туда последнюю ниточку ци. Затем, следуя маршруту каналов, преобразующих ци в «Бэймине», пустил её в движение. В ту же секунду он почувствовал, будто его каналы вот-вот лопнут, а ци рассеется безвозвратно. Собрав всё внимание, он отчаянно пытался удержать контроль. К счастью, ци осталось так мало, что с трудом, но удалось её стабилизировать. Когда эта жалкая ниточка, еле держась, завершила круг и вернулась в точку Даньчжун, она уже стала ни инь, ни ян, ни холодной, ни горячей — абсолютно уравновешенной и спокойной. Это была подлинная, чистейшая ци «Бэйминя»! Цзян Минчжэ мысленно вздохнул с облегчением. Если бы эту ниточку тоже высосали, он был бы полностью обезврежен. Но если бы осталось хоть немного больше ци, контролировать её преобразование стало бы куда труднее — и, возможно, произошла бы катастрофа. Сейчас же всё сложилось идеально: ни больше, ни меньше — в самый раз. Не теряя времени на радость, он немедленно использовал эту ниточку как затравку и применил метод впитывания ци «Бэйминя». «Метод впитывания» — так он сам назвал одну из частей техники. Тридцать шесть изображений «Бэйминя» делились на четыре функции: накопление, впитывание, преобразование и применение. Метод накопления укреплял и питал ци, метод впитывания забирал ци у других, метод преобразования перерабатывал любую ци в подлинную ци «Бэйминя», а метод применения позволял менять свойства ци по желанию. Как только техника заработала, правая ладонь Цзян Минчжэ, прижатая к животу Дуань Юя, мгновенно создала мощное всасывание, начав вытягивать ци из двух меридианов Дуань Юя — руки — Тайинь лёгких и Жэньмай. Дуань Юй сначала впитал ци Облака-Журавля, а затем — более девяти десятых ци Цзян Минчжэ. Его внутренняя сила теперь значительно превосходила силу Цзян Минчжэ. Если бы они сознательно сражались за ци, это было бы всё равно что противопоставить бытовой промышленный пылесос автомобильному мини-пылесосу — Цзян Минчжэ неминуемо проиграл бы. Но сейчас Дуань Юй был без сознания, и «Бэйминь» работал самопроизвольно, одновременно впитывая и преобразуя ци. А Цзян Минчжэ действовал осознанно и с упорством втягивал ци обратно. В результате этой борьбы ядовитая ци, до того крепко прилипшая к каналам Дуань Юя, ослабла и начала двигаться, увлекаемая мощным потоком. Ци Цзян Минчжэ и ци Облака-Журавля постепенно смешались в единый поток, циркулируя между двумя телами. С каждым кругом всё больше ци превращалось в подлинную ци «Бэйминя» — гораздо быстрее, чем при одиночной практике. Цзян Минчжэ подумал: «Получается, у нас двойной турбонаддув и два двигателя… Эй, разве это не совместное культивирование? И ещё с Дуань Юем — мужчиной!» Но в этот момент яд в его теле бушевал с невероятной силой. Изо рта и носа сочилась кровь, зрение начало мутиться. Цзян Минчжэ в отчаянии подумал: «Эта техника „Бэйминя“ так расхваливается: мол, превращает Ци-хай в Северное Море, вмещает все суда — большие и малые, всех рыб — крупных и мелких. Если ци — это судно или рыба, то почему яд не может быть таким же? Давай-ка и его впитай и преобразуй!» Не раздумывая, он пустил поток ци, увлекая за собой яд, позволил Дуань Юю впитать их, а затем втянул обратно. Одновременно он запустил и метод впитывания, и метод преобразования. Всё решалось здесь и сейчас. В конце концов, они же братья — ну и умрём в один день, в один месяц, в один год! В этот момент Дуань Юй издал глухой стон и от боли пришёл в себя. Моргнув, он удивлённо спросил: — Брат? Это ты меня спас? Я не умер? Цзян Минчжэ горько усмехнулся: — Не говори. Сосредоточься на технике. Дуань Юй обладал выдающимся талантом к боевым искусствам. Собравшись, он немедленно начал сознательно помогать Цзян Минчжэ, и эффективность их совместной практики резко возросла. Ещё через мгновение Цзян Минчжэ почувствовал: ядовитая сила, циркулируя круг за кругом, полностью слилась с его ци. Он ликовал. Раньше его ядовитая техника была устроена так: ци и яд существовали отдельно — ци лишь несла яд, усиливая удар, как человек, держащий в руке нож. Теперь же яд превратился в саму ци — будто рука закалилась до твёрдости стали и сама стала ножом! Цзян Минчжэ вдруг вспомнил одного человека: Юй Таньчжи, «первого лизоблюда „Небесного дракона“»! Тот, благодаря «Сутре Божественных Ступней», превратил яд ледяного шелкопряда в мощнейшую ледяную ци и за одну ночь стал одним из сильнейших мастеров. По чистой силе ци даже Дин Чуньцюй не мог с ним тягаться. А теперь Цзян Минчжэ, благодаря совместному культивированию с Дуань Юем, достиг схожего эффекта. Вся та коллекция ядов скорпионов и змей, впитанная ранее от А-Цзы, теперь под действием метода преобразования «Бэйминя» превратилась в подлинную внутреннюю силу. Более того, раз «Бэйминь» позволял превращать спокойную и всеобъемлющую ци в любые свойства — инь, ян, огонь, холод — то теперь, когда яд стал частью ци, вероятно, можно будет и саму ци превращать в различные виды яда! Цзян Минчжэ не мог сдержать восторга. «Вот уж поистине из беды вышла удача! Неужели, разделив с Дуань Юем жизнь и смерть, я прикоснулся к его ауре главного героя?» «Надо будет как-нибудь затащить Чжан Уцзи с собой в пропасть… А вот с Ян Го, которого постоянно мучают, лучше держаться подальше…» Пока он блуждал в таких мыслях, чёрная тень на лице постепенно рассеялась, дыхание стало ровным и глубоким. На лице Дуань Юя тоже сошли покраснения и водянистые прыщики. А-Цзы и Чжун Лин, обе с охапками медных зеркал в руках, заглянули внутрь, увидели их состояние и с облегчением выдохнули — опасность, похоже, миновала. (Конец главы)