Меч из Сюйсу: Яд — Острей Лезвия — Глава 76

Глава 76. Три божественные техники Цзян Минчжэ закрыл глаза и начал циркуляцию внутренней ци. Его руки — одна спереди, другая сзади — легли на живот и позвоночник Дуань Юя. Тот сидел, скрестив ноги и тоже закрыв глаза. Дыхание обоих было идеально согласовано: один выдыхал, другой вдыхал — и они погрузились в состояние, где стёрлись границы между «я» и «всем остальным». Когда А-Цзы осмотрела все десятки медных зеркал, оба всё ещё не приходили в себя. А-Цзы подошла, присела на корточки и принялась поочерёдно разглядывать то Цзяна Минчжэ, то Дуань Юя, снова и снова. Её изящные брови постепенно нахмурились. Она встала и тихо спросила Чжун Лин: — На самом деле этот уродец не так уж и уродлив, правда? Чжун Лин кивнула и тоже шёпотом ответила: — Хотя всё равно имбирный братец гораздо красивее. — Да кто ж спорит! — самодовольно бросила А-Цзы и косо глянула на неё. Но тут же округлила глаза и шикнула с угрозой: — А ты как смеешь звать его имбирным братцем? Больше так не смей! Его зовут Цзян Минчжэ, а ты… ладно, тебе вообще нельзя его звать! Чжун Лин, возмущённая такой властностью, надула губы и про себя десять раз подряд мысленно выкрикнула «имбирный братец», чтобы унять злость. А-Цзы и не подозревала, насколько хитра Чжун Лин. Она ткнула пальцем в Дуань Юя и шёпотом сказала: — Внимательно посмотри на этого уродца: брови чёрные, ресницы длинные, переносица высокая, кожа белая, губы небольшие и алые, личико крошечное… Чжун Лин обрадовалась и тихо воскликнула: — Так ты в него втюрилась? А-Цзы сердито сверкнула на неё глазами: — Ты не просто дурочка, ты полная дурочка! Разве тебе родители не говорили? Многие девушки, странствуя по Цзянху, нарочно носят мужскую одежду и выдают себя за мужчин! — Ах! — Чжун Лин ахнула и прикрыла рот ладонью от изумления. — Ты хочешь сказать… что этот уродец — девушка? А-Цзы тихо хмыкнула: — Хм-хм. Мой учитель говорил: люди коварны, никогда не считай их добрыми. Разве ты не видела, насколько мощна лёгкая поступь имбирного братца? Сколько дней этот уродец знает его? Почему такая могущественная техника вдруг передаётся без колебаний? — Ах-ах-ах! — Чжун Лин в восторге заерзала, словно осока под ветром. — Ты хочешь сказать, что… А-Цзы решительно кивнула: — Именно! Этот уродец наверняка дочь знатного воинского рода, переодетая в мужчину, чтобы странствовать по Цзянху. Увидев, какой красавец и добрый человек наш имбирный братец, она тут же в него влюбилась! — Да-да! — подхватила Чжун Лин, энергично кивая. — Он же сам сказал Облаку-Журавлю, что зовут его Дуань Юй, из рода Дуань из Тяньнаня — первого воинского клана Дали! А-Цзы, ты такая умница! А-Цзы косо глянула на неё и фыркнула: — Конечно, умнее тебя. Он ведь сказал «Дуань Юй» — может, нарочно опустил один иероглиф, а на самом деле зовут его Дуань Юйюй или Дуань Сяоюй. Разве это не девичье имя? Скрежеща зубами, она добавила: — Эта Дуань Сяоюй, этот уродец, осмелилась метить на моего имбирного братца! Думает, одной лёгкой поступью можно его подкупить? У нас и самих хватает сутр и техник! Она взяла два медных зеркала и громко постучала ими друг о друга: — Дурочка, раскуси-ка эту девчонку! Чжун Лин удивилась: — Я? А как я её раскрою? А-Цзы хитро ухмыльнулась, притянула Чжун Лин за ухо и что-то шепнула. Лицо Чжун Лин тут же покраснело, и она замотала головой: — Нет-нет, это слишком неприлично! Если она девочка, заплачет наверняка. А если не девочка — тогда плакать буду я! Сначала они шептались, но постепенно всё громче и громче. Цзян Минчжэ слегка дёрнул уголком глаза и медленно открыл их. Он вдруг осознал, что к этому моменту вся его внутренняя ци, ци Облака-Журавля, змеиный яд и всяческие яды сороконожек полностью переплавились в единое целое — словно изумрудная река текла теперь по телам обоих. Брови Цзяна Минчжэ слегка нахмурились. Раньше, когда он преобразовывал ци, ощущалась фиолетовая струя, а теперь — изумрудная. Неужели это из-за того, что яд вошёл в состав ци? Но он чётко чувствовал: нынешняя внутренняя ци сильно отличалась от чистой ци Бэйминя. Одной мыслью её можно превратить в яд, другой — собрать обратно в ци. По сравнению с прежней ядовитой техникой, это было неизмеримо изящнее. Он невольно обрадовался: — Неужели теперь, чтобы впитать яд, мне больше не нужно будет, как в «Сутре Переживания Скорби», открывать точки и хранить яд, постоянно опасаясь дисбаланса? Я смогу прямо через Божественную технику Бэйминя переплавлять яды! Отныне яд — это ци, а ци — это яд. Даже Старый Бессмертный Сюйсу позавидует! При этой мысли он потихоньку возгордился, направил поток ци — и Дуань Юй тоже открыл глаза. — Братец, — сказал Цзян Минчжэ, — яд из твоего тела удалён, но твоя ци претерпела особые изменения. Позже я подробно всё объясню. А сейчас я считну: раз, два, три — и мы одновременно прекратим циркуляцию. Дуань Юй кивнул. Цзян Минчжэ начал отсчёт, и на «три» оба резко остановились. Циркулирующая ци мгновенно прекратила движение и, словно прилив, вернулась в точку Даньчжун каждого — ровно пополам. Цзян Минчжэ на миг закрыл глаза, ощутил поток и не смог сдержать улыбки: его внутренняя ци стала в три–четыре раза мощнее прежней. «Мой приёмный брат сделал гигантский скачок, — подумал он, — но и я немало выиграл». Дуань Юй был ещё больше поражён. Раньше, впитав ци Облака-Журавля, он уже считал себя невероятно сильным, но теперь его ци удвоилась! Он не знал, что это результат совместной работы: они переплавили яды в теле Цзяна Минчжэ в чистую ци. Думая, что украл у Цзяна Минчжэ большую часть его силы, он даже глаза покраснел от стыда. Он схватил Цзяна Минчжэ за руку: — Старший брат! Зачем ты оставил мне столько ци? Быстро забери обратно! Цзян Минчжэ на миг опешил, но тут же понял, в чём дело. Он громко рассмеялся, не стал разуверять Дуань Юя и небрежно махнул рукой: — Мы поклялись в братстве — моё твоё, твоё моё. Какая разница, чьё чьё? Или ты хочешь со мной чуждаться? Дуань Юй замахал руками, собираясь что-то сказать, но тут А-Цзы крикнула: — Эй, Дуань Сяоюй! Ты вот плачешь — разве не ясно, что ты девчонка? Признавайся, ты переоделась в мужчину, чтобы метить на моего младшего ученика? Дуань Юй в ужасе воскликнул: — Старшая сестра, вы ошибаетесь! Я — мужчина до мозга костей! Как могу я быть женщиной? К тому же меня зовут Дуань Юй — Юй в значении «честь и доброе имя», без всякого «Сяо» посередине! А-Цзы нахмурилась: — Наглец! Кто тебе разрешил звать меня «старшей сестрой»? Дуань Юй невозмутимо ответил: — А я зову! Старший брат сказал: моё — твоё, твоё — моё. Раз ты его старшая сестра по школе, значит, и моя тоже. А-Цзы пришла в ярость, уперла руки в бока и закричала: — Так не пойдёт! Даже если ты мужчина, нельзя так смешивать «моё» и «твоё». Раз вы поклялись в братстве, младший должен уступать старшему: твоё — его, а его — не твоё! Понял? Она думала, что Дуань Юй обязательно запротестует против такой несправедливости, но тот великодушно улыбнулся: — Младший брат обязан почитать старшего — так и должно быть. А-Цзы удивилась: — Видимо, ты и правда порядочный человек. Мой ученик тоже добрый. Неудивительно, что вы стали братьями. Раз так, то найденные здесь три божественные техники тебе не достанутся. Чжун Лин обрадовалась: — Отлично! Род Дуань из Тяньнаня богат и могуществен, ему и не нужны эти техники. Мы втроём разделим их поровну. А-Цзы холодно усмехнулась: — Дурочка и вправду дурочка. Раз уж добыча попала в руки Белой и Зелёной Демониц, думаешь, тебе удастся отхватить кусок? Если даже приёмному брату имбирного братца ничего не полагается, тебе и подавно нет. Она даже не взглянула на бешено топающую ногами Чжун Лин, подхватила стопку медных зеркал и радостно подбежала к Цзяну Минчжэ, чтобы похвастаться: — Имбирный братец, смотри! На обороте всех этих зеркал есть надписи и рисунки. Я уже просмотрела — всего три техники. По-моему, наши «Когти Сороконожки» и «Рука Десяти Тысяч Ядов» по сравнению с ними — просто детские игрушки. Тебе и «Когти Сороконожки» бросать пора — лучше освой «Когти Призрачного Преисподнего», разве не здорово? И, довольная собой, добавила: — А я, сестра по дао, великая змеиная демоница Бай Сучжэнь, как раз возьмусь за «Белую радугу» — будет в самый раз.