Бездельничать в мире Небесных Демонов — Глава 74

Глава 74. Снова заставим Тянь Юйцзы немного пострадать (огромная глава на 51 000 иероглифов — поддержите подпиской!) Та таинственная цепь «Шёпота» — и Нин Сюань сумел к ней подключиться. Что до сути самого «Шёпота», он понял её, поглотив Тянь Юйцзы. Чёртова «цепь Шёпота»! Чёртова «единственная в жизни цепь Шёпота»! На самом деле это всего лишь особый приём «преследования души», присущий исключительно призракам Тайинь, — своего рода проклятие низшего уровня. Это похоже на те сцены из фильмов ужасов, что Нин Сюань видел в прошлой жизни: где бы ты ни находился, тебе мерещится, будто злой дух шепчет тебе в ухо страшные слова; или ты лежишь в постели и вдруг слышишь, как кто-то перешёптывается — ты вскакиваешь, обыскиваешь весь дом вдоль и поперёк, заглядываешь под кровать, в шкафы, за шторы, но ничего не находишь. А потом, глубокой ночью, снова слышишь этот жуткий шёпот прямо у себя в ухе. Это значит — тебя «заметили». «Заметить» — значит «наслать проклятие». Способность передавать звук на тысячи ли — вот истинная суть «Шёпота». Что до происхождения даосской девы Яо Чжэнь, даже Тянь Юйцзы ничего не знал об этом. Однако в памяти Тянь Юйцзы она оставалась особенной. Настолько особенной, что эта девушка была единственным живым человеком в цепи «Шёпота» Святой секты Цзыся. Её лично привёз в Даосский храм Цзыся сам настоятель храма и затем обманул, сказав, будто все в храме — это люди, поклявшиеся отомстить демонам и отобранные самим императором для особого обучения. Девушка поверила. Она действительно поверила. Более того, она сама домыслила множество деталей, чтобы устранить логические дыры в лжи настоятеля. Позже Тянь Юйцзы обнаружил, что девушка умеет насылать «проклятие злых духов» и способна подключаться к «цепи проклятий», которую Святая секта Цзыся строит на основе этих самых низших проклятий. Однако сила её проклятия, похоже, была слаба — использовать его можно было лишь единожды. Тогда настоятель снова сказал ей, что это называется «Шёпот» и что в течение всей жизни можно связать лишь одного человека и использовать его только один раз. И девушка снова поверила. Тянь Юйцзы тайно пытался выведать происхождение даосской девы Яо Чжэнь, но его положение было слишком низким — он не имел права знать. Тем не менее все призраки видели её особенность, поэтому культиваторы-призраки Тайинь относились к ней с уважением. Ранее Тянь Юйцзы сам взял задание от Управления Шаньяна именно для того, чтобы заручиться её расположением. В этот момент… внутри цепи «Шёпота», или, вернее, цепи проклятий, Нин Сюань быстро нашёл того самого «наставника». Наставник был одним из старейшин Даосского храма Цзыся. Высшие призраки всегда скрывают от низших свои особенности — ведь каждый призрак обладает уникальной «печатью духа», и если заранее узнать её, можно разработать способ противодействия. Самая важная черта «печати духа» — способность превращать иллюзорное в реальное. То есть при определённых условиях духовная сила на короткое время становится материальной. Например, призрак заточения: нельзя сражаться с ним в нескольких закрытых помещениях одновременно, а если уж оказался заперт — ни в коем случае не пытайся выломать дверь силой, иначе получишь мощный откат. Или утопленница: нельзя сражаться с ней в воде; даже если уж пришлось, ни в коем случае нельзя позволить водяному духу обвиться вокруг тебя под водой — иначе твоя физическая сила начнёт стремительно ослабевать. Эти два типа призраков — ещё самые простые. Но как бы ни была сложна «печать духа», стоит лишь раскрыть её суть — и противник получит преимущество. Поэтому скрытность среди культиваторов-призраков — обычное дело. Именно поэтому, опираясь на память Тянь Юйцзы, Нин Сюань знал лишь титул этого наставника — «Летающий Небожитель». Он «подключился» к Летающему Небожителю. — Ученик преуспел. — И ты ощутил беспрецедентные изменения? — спросил Летающий Небожитель с явным интересом. — Да, но незначительно. Ученик почувствовал рост силы призрачной ци и, похоже, сможет продолжить совершенствовать эту оболочку. — О? Ты имеешь в виду, что сможешь и дальше развивать боевые искусства и расти в силе? — Похоже на то. — Тогда иди и проверь. Сам Нин Сюань уже был особенным, а если ты, обладая его оболочкой, сможешь ещё и развивать боевые искусства, то станешь одним из лучших учеников младшего поколения Святой секты Цзыся. — Есть! — Ты хорошо потрудился, — вздохнул Летающий Небожитель с грустью и добавил: — Но твои усилия будут вознаграждены. Если тебе удастся поднять боевые искусства до третьего ранга, ты обязательно получишь высокую должность. Нин Сюань на мгновение замер. Изначально он надеялся использовать свою «особенность», чтобы получить дополнительные привилегии — подобно тому, как «молодой генерал, практикующий двойной путь сущности и жизни», привлёк внимание императора и получил в спутницы столь могущественную женщину, как Лу Сюэчжи. Всё это — скрытые бонусы, недоступные обычному генералу, да и партнёрша для практики методов Секты Хэхуань ему бы точно не досталась. Кроме того, из памяти Тянь Юйцзы он узнал ещё кое-что: из-за уникальности своих «печатей духа» культиваторы-призраки Тайинь несовместимы друг с другом. Поглощение низшего призрака высшим не усиливает последнего, а, наоборот, ослабляет. Именно эти два соображения заставили его добавить к сообщению о росте призрачной ци ещё и фразу о возможности «дальнейшего совершенствования» — это облегчит ему будущие действия и снизит подозрения. Но в тот самый момент, когда Летающий Небожитель произнёс: «Твои усилия будут вознаграждены», Нин Сюань внезапно почувствовал лёгкое беспокойство. Без всякой видимой причины. Просто инстинкт, отточенный в кошмарах и на грани жизни и смерти. — Благодарю наставника, — ответил он с таким пылом в голосе, что это полностью противоречило его внутренним мыслям. Он вышел из цепи проклятий. Чаоиньцзы смотрела на него с сочувствием. Затем эта утопленница, облачённая в одежду средних лет небесной учительницы, тоже вздохнула: — Тебе нелегко, старший брат-ученик. Ни в коем случае не допусти промаха — ведь это ты сам выбрал. Летающий Небожитель сказал: «Ты хорошо потрудился», а теперь Чаоиньцзы говорит: «Тебе нелегко, старший брат-ученик». Нин Сюань заглянул в память Тянь Юйцзы и мгновенно всё понял. Призрак, даже облачившись в человеческую оболочку и способный делать всё, что делают люди, далеко не всегда этого хочет. И особенно мучительно для призрака — «гармония инь и ян» между мужчиной и женщиной. Призрак по своей природе — чистый инь. Зачем ему нужна эта гармония? Близость с живым человеком, объятия, ласки — всё это для призрака настоящее мучение. Нин Сюань горько усмехнулся и спросил: — Сестра-ученица, неужели нет другого выхода… Чаоиньцзы перебила: — Нет. План Двенадцати Божественных Генералов крайне важен — ты ведь знаешь. А теперь Нин Сюань и Лу Сюэчжи стали своего рода символом этого плана. Их союз, успех на пути двойного культивирования, возможно, даже ускорит рост генералов. Раз ты облачился в оболочку Нин Сюаня, значит, отныне ты и есть Нин Сюань. Нин Сюань глухо зарычал: — Но я — не он! Мне не нравится заниматься этим с человеческими женщинами! Чаоиньцзы весело ответила: — Это ведь ты сам выбрал! К тому же, генералы обладают чрезвычайно острым восприятием. В резиденции генерала я не смогу часто появляться. Старший брат, спасибо, что уступил мне место. Ты столько заслуг накопил, а теперь моя очередь. Если больше нет дел — я пойду. Что до личности Тянь Юйцзы — как обычно: в храме скажут, что он выполнял задание, или ушёл в закрытую медитацию, или тихо исчез. А может, дождёмся крупного демона и объявим, что он пал в бою. С этими словами она окуталась золотым сиянием и исчезла на месте. В ту же ночь Нин Сюань, как обычно, занимался с Лу Сюэчжи практикой пути Хэхуань — всё шло своим чередом. Три дня подряд его физическая сила выросла с «11» до «11,1». Утром четвёртого дня он снова сел на рыбацкую лодку, но на сей раз не на носу, а в каюте, опустив удочку через окно. Золотое сияние вспыхнуло, и рядом с ним появилась Чаоиньцзы. Взглянув на мрачное лицо Нин Сюаня, она насмешливо спросила: — Ну как, вкус генерала Лу? Нин Сюань побледнел, но молчал. Чаоиньцзы продолжила: — А сильные ли у генерала Лу ноги? На лице Нин Сюаня мелькнула скрытая боль, и он стал ещё мрачнее. Чаоиньцзы зловеще захихикала. Закончив смеяться, она серьёзно спросила: — Старший брат, скажи честно: за эти дни двойного культивирования ты ощутил движение крови и ци? Обычно оболочка — это просто оболочка. Как бы ты ни совершенствовался, ты усиливаешь лишь своё истинное «я», но никак не оболочку. Нин Сюань холодно ответил: — Пока нет. Но обязательно будет. Чаоиньцзы сказала: — Тогда, когда станешь высокопоставленным, не забудь обо мне, старший брат. Нин Сюань больше не отвечал и продолжил ловить рыбу. В замкнутой каюте он чувствовал необычайную ясность ума и ощущал медленный, но неуклонный рост духовной силы. Жизнь снова вошла в привычное русло. Кроме того, что теперь он официально стал учеником Святой секты Цзыся, ничего особо не изменилось. Однажды у ворот резиденции загрохотали колёса — по замёрзшей земле, образовавшейся после таяния снега, подкатили повозки. Несколько воловьих упряжек привезли с собой местные деликатесы из уезда Синхэ и Уездного управления Ваньюэ, а также письма от родных. Само письмо было делом второстепенным. Его принесла маленькая девушка в белом пуховике. Это была, конечно же, Сяо Цзе. Она уже усвоила кровь «Скрытной Лисы» — демоницы, добровольно понизившей свой ранг из-за концентрации драконьего ци — и превратилась в воина чумы демонов. Едва завершив усвоение, она немедленно отправилась искать Нин Сюаня. Возможно, из-за лисьей крови в её облике, помимо прежней чистоты и невинности, появилась лёгкая, соблазнительная томность. Увидев Нин Сюаня, Сяо Цзе загорелась восторгом. Всё её существо выражало нетерпение «ласточки, возвращающейся в гнездо», создавая ощущение: «Пусть мир и шумит вокруг, но в моих глазах — только ты». Любой мужчина, увидев такой взгляд и такую изящную, соблазнительную девушку, непременно подумал бы: «Какая чудесная девушка! Я отдам всю свою жизнь, чтобы защитить её, беречь, укрывать от дождя и ветра». — Су… Глаза Сяо Цзе буквально источали влагу, всё её тело и душа пылали. Но она успела вымолвить лишь «Су…», как вдруг осеклась — ведь она увидела стоявшую рядом с Нин Сюанем стройную девушку в красном, с белыми туфлями. Сяо Цзе подошла к ней, изящно поклонилась и сказала: — Сестра. Затем добавила с восхищением: — Сестра так прекрасна! И красива, и благородна! Нин Сюаню на мгновение показалось, будто рядом с ним стоят журавль и лиса. Журавль — гордый, с огнём непокорности во взгляде; лиса — хитрая, полная уловок. Нин Сюань всё прекрасно понимал. Лиса явно замышляла недоброе: она унижалась, чтобы склонить его на свою сторону. Если бы Лу Сюэчжи ещё и обозвала её «лисой соблазнительницей», он бы ещё больше сочувствовал и жалел её. И если бы он был менее проницателен, то наверняка вступился бы за неё перед Лу Сюэчжи: «Она преодолела тысячи ли, лишь чтобы увидеть меня! Почему ты сразу же её оскорбляешь? Ты — первая жена, разве не можешь потерпеть одну-единственную беззащитную девушку?» Но Лу Сюэчжи, конечно, не стала ругать её. Она, укрытая в алый плащ, молча смотрела на наложницу Нин Сюаня ледяным взглядом, а затем спокойно ответила: — Мм. Сяо Цзе опустила голову, растерявшись, и робко попыталась подойти к Нин Сюаню. Но едва сделав полшага, мгновенно отпрянула и, опечаленная, отошла в сторону — подальше от него. Лу Сюэчжи равнодушно смотрела на воловьи повозки и вдруг сказала: — Господин Нин, я устала. Раньше она говорила, что готова принять Сяо Цзе. Но это было до того, как она её увидела. Теперь же в её сердце осталась лишь неприязнь. Она развернулась и ушла. Сяо Цзе, опустив голову, время от времени косилась на Нин Сюаня, но не смела встретиться с ним глазами. Лишь когда он поманил её рукой, она подошла, кусая губу, и тихо спросила: — Муж, разве я что-то сделала не так? Нин Сюань тихо ответил: — Ты выбрала неправильный путь. Тело Сяо Цзе дрогнуло, глаза наполнились слезами, и вся её фигура излучала такую жалобную, беззащитную хрупкость, что её хотелось немедленно обнять и защитить. Нин Сюань сказал: — Лу Цзе прямолинейна. Раньше она сказала, что готова принять тебя. Теперь ты знаешь, что делать? Сяо Цзе кивнула, вытерла слёзы и тихо ответила: — Мм. Сяо Цзе оказалась способной. В первый день Лу Сюэчжи ещё не хотела её видеть. Но к третьему дню, когда Нин Сюань и Лу Сюэчжи завершили практику «девяти небес», усвоили кровь и ци и завершили супружеские обязанности, они лежали под одним зимним одеялом. Лу Сюэчжи вдруг сказала: — Завтра сходи к девушке Цзе. Нин Сюань спросил: — Вечером? Лу Сюэчжи ответила: — Вечером нужно практиковаться — ты должен вернуться в мою постель. Ходи к ней днём. Днём ты можешь брать её с собой куда угодно. Нин Сюань удивился: — Разве ты её не терпеть не можешь? Лу Сюэчжи сказала: — Я практикую семейный метод «Линъянь Сяо Туань», благодаря чему смогла достичь прогресса в двойном культивировании. Мне не следует с ней плохо обращаться. Какие у неё могут быть злые намерения? Она такая слабая. Всё это — просто борьба за внимание в гареме. Тебе не нужно меня баловать, и мне это не нужно. Просто будь добр к ней. Так Нин Сюань днём и ночью разделял своё внимание между двумя женщинами, плюс решал прочие дела — жизнь его была полна, и, по сути, весьма счастлива. Через несколько дней его физическая сила выросла с «11,1» до «11,5». Сяо Цзе тоже начала расширять свою «сферу влияния». Раньше, будучи служанкой, никто не обращал на неё внимания. Но теперь она стала известной на всю округу «Маленькой Жадинкой». Поэтому Торговый дом Фугуй немедленно переключился на неё, надеясь использовать прежние связи с Нин Сюанем и подкупить «Маленькую Жадинку» золотом и серебром, чтобы получить торговые льготы и преференции. Кроме Торгового дома Фугуй, множество других торговых домов и влиятельных групп начали стекаться к ней, мечтая о выгоде. «Маленькая Жадинка» брала деньги и честно выполняла обещанное — она стала настоящим покровителем, первым сорта. Все её полюбили. А Нин Сюань снова вернулся на озеро ловить рыбу. Рыбацкая лодка, одинокая ладья. Холодное озеро. В каюте юный генерал сидел в тишине, держа удочку. Особенность призрака заточения позволяла ему не скучать в такой замкнутой обстановке. Золотое сияние вспыхнуло, и рядом появилась Чаоиньцзы. Она встала рядом и смотрела, как он ловит рыбу. Особенность утопленницы позволяла Чаоиньцзы не скучать над водой. Оба наслаждались этой обстановкой. Чаоиньцзы, сдерживая смех, спросила: — Старший брат, ну как, девушка Цзе — сочная? Нин Сюань не ответил. Но Чаоиньцзы от души повеселилась. Одной Лу Сюэчжи было достаточно для мучений, а теперь ещё и Сяо Цзе! Это просто ад для призрака. Ежедневные объятия с живыми людьми, кожа к коже — она даже представить не могла, сколько страданий приходится терпеть старшему брату! Но ничего не поделаешь — это он сам выбрал. Нин Сюань холодно бросил: — Говори прямо, зачем пришла. Чаоиньцзы, зная, как ему тяжело каждый день, совершенно не обиделась на его ледяной тон и просто сказала: — Прошло уже много дней двойного культивирования. Старший брат, ты ощутил, что оболочка стала сильнее? Нин Сюань помолчал, затем ответил: — Похоже, да… но очень медленно. Чаоиньцзы сказала: — Старший брат, в храме есть для тебя задание. Нин Сюань нахмурился: — Почему наставник не говорит со мной напрямую? Чаоиньцзы улыбнулась: — Да потому что твой захват оболочки выглядел очень странно и внезапно. Ты пожертвовал столько заслуг ради этого тела и теперь можешь развивать боевые искусства. В храме ходят слухи: неизвестно, кто кого поглотил — ты Нин Сюаня или Нин Сюань тебя? Нин Сюань холодно хмыкнул: — Сестра-ученица, ведь ты сама была там в тот день. Нин Сюань — простой смертный. Пусть он и практиковал сущность, но не выше первого ранга, иначе как бы ты смогла его подавить? Как ты думаешь, мог ли он захватить тебя? Чаоиньцзы ответила: — Секта всегда осторожна. Старший брат, считай это ещё одним испытанием — докажи свою личность. Нин Сюань сказал: — Тогда дайте мне уединённое место, где я смогу практиковаться три-пять лет — тогда моя личность станет очевидна. Ха! Я ради общего дела каждый день терплю мучения от этих двух женщин, а вы… Чаоиньцзы засмеялась: — Старший брат, не злись. — Хм! Нин Сюань больше не стал разговаривать, бросил удочку и в гневе ушёл. Однако вскоре после его ухода в цепи проклятий раздался голос Летающего Небожителя: — Тянь Юйцзы, просто кто-то услышал, что твоя оболочка может и дальше усиливаться, и позавидовал. Никто всерьёз не сомневается в тебе — не злись. — Наставник, кто завидует мне? — Старик Юйшань — твой старый враг. Нин Сюань заглянул в память. Этот призрак действительно не ладил с Тянь Юйцзы. Вообще, призраки редко ссорятся, но Тянь Юйцзы и Старик Юйшань были заклятыми врагами. «Печать духа» Тянь Юйцзы — «запирать двери», а у Старика Юйшаня — «открывать двери». Однажды они сотрудничали — и тот опыт оказался крайне неприятным, задание провалилось. С тех пор они стали врагами, не вынося друг друга, и со временем ненависть только усилилась. Нин Сюань ответил: — А, так это он. Тогда всё понятно. Летающий Небожитель спросил: — Тянь Юйцзы, скажи честно: твоя оболочка действительно может развивать боевые искусства? Нин Сюань замялся: — Наставник, похоже, да… но очень медленно. Затем он вздохнул: — Честно говоря, я уже немного жалею. Летающий Небожитель сказал: — Потерпи немного. И тут же добавил: — На этот раз задание действительно есть, и выполнить его можешь только ты. За успех — тысяча очков даосских заслуг. Очки даосских заслуг — система, разработанная совместно императорским двором и Даосским храмом Цзыся, позволяющая обменивать их на множество вещей. Но на самом деле… культиваторы-призраки Тайинь могут использовать эти очки в Святой секте Цзыся для получения скрытых предметов, включая методы культивации призраков. Тысяча — это уже много. Нин Сюань сказал: — Прошу наставника дать указание. Летающий Небожитель ответил: — Остатки секты всё ещё скрываются в Западных землях. Мы их прикармливаем, но не знаем, что там происходит. Как раз Лу Сюэчжи хочет отправиться в Западные земли, чтобы расследовать дела секты Шаньмо. Ты поедешь с ней. Что до Яо Чжэнь и Чаоиньцзы — они с вами не поедут, чтобы их не убили эти грубияны.