Верховный Маг — Глава 187

Особняк Эрнас, накануне Архимаг Дейрус и Орион начали всерьёз тревожиться. Половина академических каникул уже прошла, а Фрия и Юриал становились всё хуже. Юриал почти не покидал своей комнаты и едва ли ел. Перед каждым приёмом пищи ему приходилось глотать безвкусное успокоительное — иначе его тут же тошнило. Чтобы заснуть, требовалось одно зелье, чтобы проснуться — другое, и ещё множество снадобий, лишь бы не вздрагивать от каждого шороха. Фрия, напротив, не находила себе места. Она почти не спала, отдаваясь тренировкам без оглядки на собственное тело. Лицо её постоянно хмурилось, а на спаррингах она часто калечила партнёров, будто каждая атака решала вопрос жизни и смерти. Она легко впадала в ярость, и остановить её мог только Орион — иначе она рисковала наделать дел, о которых потом пожалела бы. Хуже всего было то, что раскаяния после этого она не испытывала, обвиняя противника в слабости. — Если они не в силах справиться даже с пятнадцатилетней девчонкой, им не стоит называть себя мастерами меча — пусть лучше займутся вязанием, — говорила она каждый раз, вызывая гордость Джирни и раздражение Ориона. Флория быстро пошла на поправку после того, как сменила ночную рубашку, но всякий раз, когда кто-нибудь спрашивал, почему и как это произошло, она краснела до корней волос и упорно молчала. В её случае новое стыдливое замешательство вытеснило прежнее. Квилла полностью оправилась сама, но глубоко переживала за Фрию — та превращалась в человека, почти неузнаваемого для Квиллы: доброй и заботливой девушки, которую она так любила. — К чёрту Линьджоса и его идиотские идеи! — Велан Дейрус всерьёз задумался о том, чтобы последовать примеру Ориона и вызвать Главу на дуэль. — Он превратил моего бедного сына в гусеницу, да ещё и устроил так, что именно их группа столкнулась с этим испытанием. Если бы они пришли к цели вторыми, проблема легла бы на чужие плечи, — вздохнул он. — Это отчасти и моя вина. После того как все его братья и сёстры выросли избалованными и распущенными, я так боялся снова пострадать, что всегда держал дистанцию. Годы напролёт я был погружён в интриги и эксперименты и так и не сумел наладить с ним настоящие отцовско-сыновние отношения — скорее получилось «учитель и ученик». Теперь он воспринимает меня не как обеспокоенного родителя, а как разочарованного наставника, и мои слова до него просто не доходят. Если Юриал не придёт в себя, карьера моего сына окажется под угрозой. Орион налил янтарную жидкость в два бокала и протянул один собрату по несчастью. Это был местный аналог виски. — У меня та же беда. Мне удалось застать Фрию врасплох сразу после экзамена, и она тогда немного открылась. Но теперь она отказывается меня слушать — словно разговариваешь со стеной. Если я отправлю её обратно в академию, её наверняка отчислят из-за агрессивного поведения. Она не доверяет мне настолько, чтобы разделить со мной своё бремя, и я не могу винить её за это. Я был так занят своими обязанностями, что даже в те редкие моменты, когда бывал дома, лишь проверял, не перегибает ли Джирни палку, и уезжал, даже не попрощавшись. В ретроспективе предоставление моим новым дочерям столь большой свободы оказалось ошибкой. Из этого выросла пропасть, через которую я не знаю, как перебраться. Поэтому я подумываю попросить помощи у их друзей. — Каких друзей? Ты имеешь в виду лича? — Велан презрительно скривил верхнюю губу. — Какого лича? — Орион чуть не подскочил со стула, услышав это слово. Личи были королями и императорами нежити — магами, пожертвовавшими человечностью ради бесконечной жизни, чтобы накапливать бесконечные знания и силу. — Тебе действительно стоит меньше работать и чаще появляться на светских мероприятиях. Так молодой Лит из Лутии известен среди аристократии, — объяснил Велан с тревогой в голосе. — Он появился ниоткуда, обладая нелепо обширными знаниями и опытом для своего возраста. Некоторые мои друзья, работавшие с ним во время чумы, сообщили, что он безжалостный убийца, способный запугать даже ветеранов, и продемонстрировал пугающее владение тёмной магией — отсюда и его прозвище. Думаю, твоей жене он может понравиться. От одной этой мысли по спине Ориона пробежал холодок. — Я провёл проверку его прошлого, но ничего столь экстремального не обнаружил. Тем не менее, по опыту знаю: травмированные солдаты легче открываются перед товарищами по оружию. Возможно, они послушают его. Не видя иного выхода, Орион воспользовался своим королевским пропуском, чтобы через личные Врата дома Эрнас попасть в филиал Магической Ассоциации в Дериосе — столице маркизата, где жил Лит. Незнакомый с местностью, он был вынужден лететь и время от времени спрашивать дорогу. Когда он добрался до дома Лита, его приятно удивило зрелище. Домик был даже меньше того, что он выделил своим садовникам, но находился в гораздо лучшем состоянии. Дом явно не раз ремонтировали за эти годы — он больше напоминал уютное загородное гнёздышко мелкого дворянина, чем жилище фермера. Стены были полностью каменные, а покатая крыша покрыта качественной черепицей. — Парень, видимо, потратил немало на материалы и рабочих. Кто так заботится о семье, не может быть таким уж плохим, как утверждает Велан. Разве что это Джирни… Орион рассмеялся собственной шутке, привлекая внимание Элины. — Добрый господин, вы заблудились? Здесь нет ничего такого, что могло бы заинтересовать дворянина вроде вас. Женщина перед ним была ослепительна. Ей было около двадцати пяти лет, ростом примерно сто шестьдесят два сантиметра, с длинными до лопаток волосами светло-коричневого оттенка, в которых при закате играли красные блики, словно в степном пожаре. Её фигура была безупречна, а улыбка — добра, и менее стойкий мужчина наверняка попытался бы зафлиртовать, несмотря на обстоятельства. — Если бы я не был женат на самой прекрасной и любящей женщине в королевстве и если бы моя дочь не нуждалась в помощи, я, возможно, стал бы ухаживать за сестрой Лита… Подожди, что это? Контраст между мягким голосом Элины и длинной чёрной палкой в её руках делал оружие ещё более зловещим. Судя по количеству жёлтых рун, выгравированных на поверхности, и низкому гудению, Орион определил, что это какой-то молниевой артефакт. — Конструкция настолько грубая и любительская, что выдаёт элемент неожиданности, но, уверен, удар наносит мощный, и на таком расстоянии увернуться невозможно. Если Лит сделал эту штуку, Велан, возможно, прав. — Не нужно насилия, сударыня. Я не причиню вреда. Элина издала самое очаровательное хихиканье, прикрыв рот ладонью, но палку от незваного гостя не опустила. — Простите, но я доверяю дворянину ровно настолько, насколько могу его поднять. Какое у вас здесь дело? — Я Орион Эрнас, отец одноклассников Лита. Мне нужна его помощь ради одной из моих дочерей. — У вас есть доказательства ваших слов? — Её рука слегка дрожала. — Простите? — Орион был ошеломлён. — Мой сын довольно известен здесь. Все знают, что он учится в академии, так что любой может заявить, будто знаком с ним. Если вы не подтвердите свои слова, я должна попросить вас уйти. — Ваш сын? Разве вы не его сестра? Улыбка Элины исчезла. — Лесть не купит моего доверия. Я не хочу использовать эту штуку, но готова! Её дрожь усилилась, но Орион узнал этот взгляд. Она не блефовала. К счастью, Флория рассказала ему о встрече с родителями Лита, так что ему оставалось лишь вызвать дочь и попросить её поручиться за него. — Простите за недоверие, — сказала Элина, вернувшись к своему обычному состоянию после разговора с Флорией. — Но после того как один дворянин пытался убить моего сына, я не доверяю ни одному незнакомцу, независимо от его положения. Лит скоро должен вернуться. Дом оказался маленьким чудом магии, что лишь усилило тревогу Ориона. Воздух был лишён летней влажности и жары. Камин стоял пустой, но комната была идеально освещена маленькими стеклянными сосудами, излучавшими тёплый свет, и ни одна муха или комар не донимали его с тех пор, как он переступил порог. Лит использовал «Кузнец-мастер», чтобы воссоздать кондиционеры, лампочки и средство от насекомых, создав небольшие элементальные камни с атрибутами воды, света и тьмы соответственно. Они представляли собой упрощённую версию колец хранения магии, способных содержать лишь заклинания первой магии и требующих частой подзарядки. Орион и Элина беседовали о своих детях, делясь анекдотами и радостными воспоминаниями, пока не появился Лит. Юноша выглядел как обессиленный шахтёр, едва выбравшийся из-под обвала, — весь в пыли и обломках. После того как Элина представила Ориона, Лит немедленно очистился заклинанием и глубоко поклонился. — Герцог Эрнас, я много о вас слышал. Для меня большая честь наконец познакомиться лично. И выбор слов, и этикет были безупречны — это превратило тревогу Ориона в ужас. — Я знал! Он показался мне знакомым с самого порога. Он точь-в-точь как моя жена в его возрасте! Если Джирни увидит его, она никогда не даст мне покоя. Я не хочу, чтобы хоть одна из моих дочерей прошла через то, что пришлось мне, прежде чем я сумел с ней договориться! — Чем могу помочь? — спросил Лит, когда они уселись за стол, а Элина ушла на кухню. Орион очнулся, вспомнив цель своего визита. — Как вы, вероятно, знаете, и Фрия, и Юриал в ужасном состоянии после второго экзамена. Финальное испытание далось им очень тяжело… Орион заметил, как глаза Лита расширились. Тот быстро указал на мать, а затем приложил палец к губам. — Да, я знаю, — перебил Лит Ориона. — Избавляться от такого количества вредителей — грязная работа. Жаль, что им достался самый короткий конец палки. — Они потеряли почти всю уверенность в себе и переживают трудный период, — понял намёк Орион и остался в рамках общих фраз, чтобы Элина не узнала истинную суть экзамена. — Я хотел бы, чтобы вы поговорили с ними. Им нужна вся возможная помощь. — Не думаю, что это хорошая идея, — Лит опустил взгляд, смущённо. — Я не очень хорошо лажу с людьми. Кроме того, чувствую, что подвёл их, не заметив их страданий, пока не стало слишком поздно. Боюсь, они могут сильно злиться на меня. Всё, что я скажу, скорее навредит, чем поможет. Благодаря многолетнему опыту общения с Джирни, Орион умел видеть сквозь маски и притворство. Он понял: слова Лита искренни, как и его тревога. — Если ты действительно чувствуешь вину, тебе следует пойти, — сказал Солюс. — Если встретишься с ними сейчас, ещё сможешь всё исправить. Бросишь их снова — и они никогда не простят тебя. — Это неправда, милый, — вмешалась Элина. — Ты всегда отлично справлялся со своими пациентами. Все фермеры тебя любят и уважают. Твои друзья спасли тебе жизнь — чего бы они ни переживали, ты обязан помочь им всеми силами. Я не помню, чтобы растила неблагодарного сына. Оказавшись между молотом, наковальней и собственной матерью, Лит согласился.