Путь Ковки Судьбы — Глава 74

Глава 73. Готов пожертвовать собой ради друга — Ты говоришь — просто приготовить рыбу, — недоумевал Фаньдэ, — так почему у того мелкого беса такая бурная реакция? — Наверное, за всю жизнь ни разу не ступал на кухню, — сказал Чу Хэнкун. — Увидел немного крови — и давай орать. — Цок-цок-цок, господин из Божественного Царства такой чистоплотный! — съязвил Фаньдэ, схватил щупальцем большой кусок жарёного угря и с наслаждением зачавкал. Угорь был просто гигантский — одного такого хватило бы двоим на три дня. Его разрезали на части и хранили в подвале церкви, а самый жирный и нежный брюшной кусок сейчас жарился над огнём. Чу Хэнкун вырезал себе столовые приборы из прибрежных камней, а Фаньдэ ел собственными короткими щупальцами. У этого существа вообще не было рта: кусок угря, обёрнутый несколькими щупальцами, внезапно исчезал — неизвестно каким чудесным способом «поглощаясь». За столом с ними сидел монах Бернф. Он не ел, а молча листал старинную церковную книгу. Фаньдэ, размахивая жирным щупальцем, пригласил: — Святой отец, не хотите угря? — Нет, благодарю, — покачал головой Бернф. — Я похож на здешних жителей — мне не нужно питаться. — Ну вы и живёте удобно, — пробурчал Фаньдэ. — Вы тоже попали в это проклятое место? — Я пришёл сюда добровольно, — ответил Бернф. — Согласно моему вероучению, служители бога должны отправляться туда, где боль и страдания, чтобы хоть немного помогать живым. Даже если это лишь самообман, но если я могу хоть кому-то помочь, этого достаточно для моего душевного спокойствия. Чу Хэнкун положил палочки: — Значит, вы пришли сюда проповедовать Божественное Царство. — «Проповедовать»… это, пожалуй, не совсем верное слово, — сказал монах Бернф, сложив руки, будто в молитве, и говоря медленно и размеренно. — Господин Чу, вы родом из города Драконьего Бога, вам должно быть хорошо известно, что такое бог и вера. Скажите, по-вашему, может ли сильная вера во что-либо или молитвы к далёкому божеству хоть что-то изменить в настоящем? — Нет. — Именно так. Вера и молитва — лёгкий путь утешить душу, но, если говорить жестоко, подобные действия бессмысленны. Поэтому я не стремлюсь навязывать свою веру другим. Я лишь желаю ожидать в тишине и покое. Когда ко мне обратится просящий помощи, я сделаю всё возможное, чтобы помочь ему. Это единственное, что я должен и хочу делать. Бернф встал, кивнул обоим и сказал: — Уже поздно. Я пойду отдыхать. В этой церкви нет запретных зон — вы можете спать где угодно. К тому же… Он на мгновение задумался и мягко напомнил: — Думаю, вы и так знаете: ночь всегда опаснее дня. После заката не выходите за пределы поселения. Священник Бернф ушёл. В холодной каменной церкви свет свечей то вспыхивал, то мерк. Чу Хэнкун продолжал уплетать угря, а Фаньдэ вдруг почувствовал, что аппетит пропал. Он совершенно не мог разгадать этого монаха. Жителей посёлка хотя бы можно было как-то ощутить — Ци Су и Сян Фуцзы, скорее всего, трансформанты, остальные — обычные люди. Но Бернф был иным. Он сидел здесь, говорил обычным голосом, но ничего от него не чувствовалось — будто его и вовсе не существовало. — Как думаешь? — не выдержал Фаньдэ. — Не видно дна. Это мастер, — ответил Чу Хэнкун. — Пойдём-ка после ужина посмотрим за пределами посёлка. Фаньдэ чуть не подавился угрём: — Ты вообще слушал, что сказал мастер?! Он же прямо предупредил — за посёлком опасно! — А внутри посёлка безопасно? — парировал Чу Хэнкун. — Можно ли полностью доверять словам Бернфа? А словам Ци Су? Фаньдэ промолчал. Он понял тревогу собеседника. Бернф и Ци Су не проявляли враждебности, но это не значит, что рассказали всё. Историй, где странствующий герой ночует у добрых крестьян, полно. Но не меньше и тех, где путника грабят и убивают, пока он спит… Чу Хэнкун обвил щупальцем кусок сырого угря и задумался: — Нужно всё увидеть и проверить самому, чтобы сделать вывод. Он, видимо, придумал что-то, достал меч и начал аккуратно снимать с угря кожу. Фаньдэ согласился с логикой, но всё же, из лучших побуждений, попытался отговорить: — Слушай, дружище, не стоит рисковать. Ты всего лишь первый узел! Что, если там действительно что-то жуткое? Не справишься — и всё! Чу Хэнкун положил меч и искренне посмотрел на шарик-глаз: — Фаньдэ, я как раз хотел поговорить с тобой. Из-за тебя я и оказался в такой передряге. Ты ведь на сто процентов виноват. Разве не должен ли ты как-то загладить вину и помочь мне? Фаньдэ хлопнул себя по лбу и гордо воскликнул: — Конечно! Я, Фаньдэ, обязательно приду тебе на помощь! · — Чу Хэнкун, ты сукин сын! — рыдал Фаньдэ. — Ты, гад, я даже в аду тебя не прощу! — При опасности обязательно вытащу. — Да посмотри сам на свою верёвку! — визжал Фаньдэ. — Какой длины она?! Вытащишь меня?! К тому времени, как ты меня дёрнешь обратно, я уже трижды умру! Отправляться одному за пределы посёлка было слишком рискованно, поэтому Чу Хэнкун придумал компромисс. Он аккуратно снял кожу с огромного угря, нарезал её на полосы и сплел длинную верёвку. Угорь был двадцатиметровый, кожа — прочная и эластичная, так что, если экономно использовать, получилась очень длинная верёвка. Один конец он привязал к своему щупальцу, а другой… …завязал мёртвым узлом на теле Фаньдэ. К северу от посёлка тянулась скала, на юго-востоке — море. Чу Хэнкун направился на запад и добрался до каменной стены, которую жители использовали как границу. На стене горели редкие жёлтые огоньки. За ней простиралась равнина, поросшая высокой травой, а вдалеке смутно угадывался холм, ведущий к горам. Он немного постоял, определил направление и одной рукой поднял шар Фаньдэ. — Что ты задумал, маленький ублюдок? Что ты хочешь сделать? — Фаньдэ, готовься, — сказал Чу Хэнкун, схватил конец верёвки и начал раскручивать её, будто лассо. — Поехали! Он изо всех сил метнул Фаньдэ в тёмную степь, как бейсбольный мяч! — Я&*%￥#—— Фаньдэ описал в воздухе длинную дугу. Его визг становился всё тише и тише, пока не стал почти неслышен. Приземлившись, он трижды ударился о землю и первым делом развернулся и полминуты орал самыми разнообразными проклятиями. Закончив ругаться, он осторожно дёрнул верёвку — сзади тут же пришёл слабый ответный рывок. Фаньдэ немного успокоился: по крайней мере, тот негодяй всё ещё чувствовал его. С отчаянием «разбитого горшка» он начал оглядываться. В темноте высокая трава колыхалась на ветру, словно высокие призрачные фигуры. Фаньдэ вздрогнул. Здесь было жутко тихо — ни звука зверьков, ни щебета птиц. Он щупальцами перерыл землю под травой — не нашёл ни насекомых, ни экскрементов, даже запаха не было. Место словно вымерло. — Что за чёртовщина… Фаньдэ стал ещё тревожнее. Он поднял глаза к ночному небу. Чёрного лунного диска не было — это была хорошая новость: значит, они не находились под тенью Первой Бездны. Но и звёзд почти не видно. Лишь на востоке резвилась озорная звезда-падлица, а на западе другая, глубоко скрытая во тьме, время от времени без всякой закономерности вспыхивала ослепительным светом. Пяо Мяо и Цань Синь. Звёзды, символизирующие двух «повелителей судеб», не только присутствовали, но и светились — значит, судьба этого места полна бед и неопределённости. «Чёрт возьми», — подумал Фаньдэ. Он ещё больше растерялся: ведь он не видел третьей звезды, которая должна была быть здесь. Но сейчас не время размышлять о небесных знамениях. Надо чуть-чуть ещё посмотреть — и звать убийцу, чтобы тот забрал его обратно. Фаньдэ опустил взгляд. Перед ним в ночи стоял чёрный силуэт, похожий на железную башню. … Странно. Раньше там было это? Фаньдэ почувствовал, что замешкался, и потер глаза. Теперь он видел чётче: это был высокий, могучий железный человек, словно гигантская бронзовая статуя, воздвигнутая в честь какого-то праздника. Статуя была высока, но всё же ниже прежнего многоножки-исполина. … Ещё чётче. Около двадцати метров ростом, с ногами, как колонны, и скрещёнными на груди железными руками. Головы у неё не было — лицо было вделано прямо в грудь. И выражение этого лица было… … плачущим. Серебряные слёзы стекали из глаз и катились по щекам. Фаньдэ ясно видел: лицо было совсем близко…???? У Фаньдэ похолодело всё тело. Он лишь мельком взглянул! При беглом взгляде не может быть такого постепенного, всё более чёткого восприятия! Но железный гигант действительно становился всё отчётливее, потому что расстояние между ними сокращалось… … сокращалось. С тысячи метров до сотен… нет, до десятков! Только теперь Фаньдэ заметил, что верёвка на его талии непрерывно дрожит. Железный гигант уже так близко, что на его ладонях видны следы трения. Огромная рука тянулась к нему! Фаньдэ изо всех сил дёрнул верёвку и бросился бежать, не осмеливаясь тратить ни секунды на оглядку. Но когда он всё же обернулся… … только тогда он осознал весь ужас этого создания. Его тень, тёмная, как сама ночь, внезапно накрыла всё пространство перед ним, словно гора, обрушившаяся сверху. Они уже почти соприкоснулись лицом к лицу. Фаньдэ ощущал за спиной присутствие стальной ладони! В отчаянии он ринулся вперёд, и в тот же миг над ним обрушилась ладонь гиганта! Гигант поднял руку — странное существо исчезло. Он «взглянул» в сторону каменного посёлка. В последний момент по верёвке прошла колоссальная сила — Чу Хэнкун с максимальной скоростью вытащил Фаньдэ обратно. Они мгновенно вернулись в посёлок. Фаньдэ дрожал почти минуту. — Ты… где раньше был… — Примерно двадцать секунд ты стоял как вкопанный, — сказал Чу Хэнкун. — Я думал, ты хочешь показать своё мастерство, а потом понял — ты попал под влияние. Фаньдэ молчал. Чу Хэнкун потянул его за щупальце: — Жив ещё? — Многое понял, — побледнев, ответил Фаньдэ. — Больше никогда не хочу этого повторять. Чу Хэнкун усмехнулся и посмотрел за стену: гигант всё ещё стоял в ночи. Его плачущее лицо смотрело на посёлок, будто колеблясь — идти ли дальше. В этот момент короткий посох коснулся каменной стены. На его кончике вспыхнул жёлтый свет, сформировав абстрактный иероглиф «ри» («солнце»). Знак влился в стену, и огни на ней вспыхнули ярко, словно солнечный свет. Гигант, будто испугавшись, развернулся и медленно ушёл обратно во тьму. Ци Су убрала посох, одной рукой уперлась в бок и яростно ткнула кончиком в обмякшего Фаньдэ: — Вы, кальмары, вообще не понимаете человеческой речи? Я же сказала — ночью опасно, не выходите! — Миледи, будьте справедливы! Это дикарь меня подставил! — горестно воскликнул Фаньдэ. Ци Су встала на цыпочки, пытаясь стукнуть посохом Чу Хэнкуна по голове, но, не дотянувшись, раздосадованно ударила по плечу: — И ты тоже! Запомни наконец! В следующий раз я не стану вас выручать! — Хорошо, — послушно ответил Чу Хэнкун и последовал за сердитой Ци Су обратно в посёлок. Первый день после инцидента с призывом завершился ещё одним провалом.