Ночь в Пекине: Опасное влечение — Глава 107

Глава 107. Ей немного захотелось его Сначала их встречу озарила радость, но вскоре наступила неловкость — годы разлуки сделали их почти чужими. Они обменялись парой фраз о том, как живут, и разговор застопорился. К счастью, рядом была собачка — хоть о чём-то можно было поговорить. — Это твоя собака? Сколько ей лет? Глаза Няньнянь потеплели: — Мы с моим парнем завели её вместе. Три года. Взяли ещё щенком, в три месяца. Собачка широко раскрыла пасть в собачьей улыбке. Айюнь погладила её по голове и воскликнула: — Вау! Восхищалась не только милотой собачки, но и их отношениями. Они неспешно шли, держа поводок. Места, где раньше каждая тропинка была знакома, теперь казались чужими — будто она впервые здесь. Порой приходилось спрашивать: — А это что за место? Айюнь терпеливо отвечала, выступая в роли заботливого гида. Им даже показалось, что они снова вернулись к той лёгкости, с которой раньше разговаривали. — Ты сейчас учишься в Северном городе, верно? А после выпуска собираешься вернуться? Айюнь смущённо улыбнулась: — Что будет потом… Я пока не уверена. Она тоже хотела поддержать беседу и с любопытством спросила: — А ты почему в этом году решила вернуться? — Мы с парнем собираемся помолвиться. Хотим привезти его туда, где я выросла. «Помолвка» — слово, полное таинственности и благородства, символ того, что в мире появится ещё одна маленькая семья. Для Айюнь это звучало почти как нечто из далёкой сказки. Она сама пока не до конца понимала, куда движется её жизнь, но одно было точно — брак сейчас не входил в её планы. Так было до встречи с Е Цзяхуаем. А после неё — тем более. Когда она выйдет замуж, дети Е Цзяхуая, наверное, уже будут ходить в школу. Айюнь серьёзно сказала: — Поздравляю. И тут же пожалела, что не взяла с собой наличных: — При такой хорошей новости я должна была бы вручить тебе красный конверт. Няньнянь засмеялась: — Не надо! Когда свадьба будет — тогда и поговорим. Обязательно пришлю тебе приглашение. Если будет время — приходи, поешь с нами. — Хорошо, — согласилась Айюнь. Хотя она и ответила так, на самом деле не восприняла эти слова всерьёз. Став взрослой, она поняла: среди взрослых одно дело — сказать, и совсем другое — сделать. Чаще всего это просто вежливые слова. — Я всё рассказала про себя, — спросила Няньнянь, — а ты? Есть у тебя кто-то? Айюнь тоже улыбнулась и кивнула: — Да. — Тогда и я жду твоих хороших новостей. Айюнь чуть не вырвалось: «Хороших новостей не будет. По крайней мере, не с этим парнем». Конечно, она этого не сказала. Взгляд её скользнул по весело подпрыгивающему хвостику собачки, и она тихо произнесла: — Надеюсь. Надеюсь, что и она, и Е Цзяхуай смогут в полной мере насладиться этой любовью. Разговаривая, они снова вышли к тому самому перекрёстку. Вдруг издалека донёсся громкий мужской голос, зовущий Няньнянь по имени и бегущий к ним. Собачка радостно завиляла хвостом. Няньнянь не удержала поводок, отпустила его — и пёс помчался навстречу мужчине. Они обменялись контактами. Айюнь вежливо поздоровалась с женихом Няньнянь — и настало время прощаться. — Тогда увидимся, если получится! Если я приеду в Северный город — обязательно зайду к тебе. — Хорошо, — Айюнь помахала рукой с улыбкой. Она долго помнила тот вечер. Сумерки, золотистые отголоски заката на горизонте, две девушки и одна собачка — они шли и смеялись, будто собирались идти вместе до скончания мира. Как это описать? Не нужны красивые слова. Достаточно трёх простых: — Как хорошо. Айюнь подумала: «Такое счастье… как хорошо». И вдруг, на мгновение, ей вспомнился Е Цзяхуай. Ей немного захотелось его. — Праздник Весны подходил к концу. Хотя она уже училась на четвёртом курсе и занятий почти не было, стажировка в компании продолжалась. Условия там были неплохие — начинать работу не требовали в самый пик возвращения в Северный город, а дали отсрочку на несколько дней. Но Айюнь никак не могла решиться. С одной стороны, хоть она и звонила Е Цзяхуаю каждый день за время праздников, видеозвонок — не то же самое, что обнять его лично. Она очень скучала. С другой — здоровье дедушки и бабушки, хоть и улучшалось, всё равно вызывало тревогу. Она не решалась уезжать. Хотела остаться подольше. Она даже предложила нанять им сиделку — она сама заплатит. Но дедушка с бабушкой отказались: мол, не привыкли к посторонним, да и чувствуют себя уже почти нормально, вполне могут сами за собой ухаживать — лишь бы не выходить на улицу работать. Просили не тратить деньги зря. Айюнь не смогла их переубедить и отказалась от этой идеи. Но ведь она будет далеко… А вдруг что-то случится — не успеет вернуться вовремя? Тогда она пошла к Ачэну и попросила: когда дедушке нужно будет ехать на реабилитацию, пусть он сопровождает его и помогает. Ачэн сразу согласился, но отказывался брать деньги. Айюнь долго уговаривала, применяя все средства — от уговоров до шутливых угроз, — и в итоге всё-таки заставила принять небольшую сумму за труды. Она также договорилась с пожилыми: во что бы то ни стало ставить здоровье на первое место, ни в коем случае не выходить торговать или управлять лодкой, и при малейшем недомогании сразу ей сообщать. После долгих размышлений Айюнь решила остаться дома ещё на несколько дней и купила билет на самолёт за два дня до начала работы. Так у неё останется целый день на отдых после прилёта в Северный город. Она сообщила об этом Е Цзяхуаю. Он кратко ответил «хорошо» — как всегда заботливо уточнил, из какого выхода ей идти, пообещал встретить и пригласил вечером поужинать с его друзьями. Кстати, о том, как Чжэн Ланьтин в тот вечер постучал в дверь, Е Цзяхуай, похоже, ничего не слышал. Он ни разу не спросил об этом, и их общение оставалось таким же тёплым и близким, как и раньше. Но почему-то Айюнь чувствовала лёгкое беспокойство. Правда, если вспомнить их последние разговоры, ничего странного в них не было. Если уж искать что-то необычное, то, пожалуй, единственное — Е Цзяхуай не торопил её возвращаться. Это явно не соответствовало его прежнему поведению, когда он всячески удерживал её в Северном городе. Однако Айюнь не придала этому значения — решила, что он просто проявляет заботу и понимает, как ей хочется побыть с дедушкой и бабушкой. Впервые возвращение в Северный город вызывало у неё не только грусть по дому, но и скрытое ожидание. По мере приближения даты отъезда Айюнь поняла: это ожидание, пожалуй, сильнее, чем она думала. Нет, не «немного». Скорее — очень сильно. В тот самый момент, когда самолёт коснулся взлётной полосы в Северном городе, она это осознала. Она быстро шла по терминалу, в воображении рисуя давно желанное лицо, и сердце её радостно забилось. Она подумала: благодаря одному человеку она и этот город теперь связаны ещё теснее. (Глава окончена)