Верховный Маг — Глава 204

После выступления Лита рыжеволосая девушка сделала всё возможное, превзошла саму себя в усилиях, но всё равно потерпела неудачу. Лит остался в классе, тогда как остальные молча покинули помещение. По их унылым лицам можно было подумать, что они направляются на похороны. Когда профессор Ванемайр приказала клеркам академии убрать лабораторию «Кузнеца-мастера» и починить сломанное оборудование, она наконец заметила его присутствие. — Чем могу помочь? — снова улыбнулась она, вся в любезностях. Лит не знал, было ли это потому, что занятие закончилось, или потому, что она всё ещё ликовала от его успеха. Какой бы ни была причина, он находил её жуткой. — У меня к вам несколько вопросов. — Спрашивай. — Сегодня профессор Налеар показала нам ваше последнее творение. Хотел бы узнать, сколько у него чар и какова его рыночная стоимость. На самом деле Лита интересовало лишь одно — есть ли на клинке заклинание облегчения веса, но спросить об этом напрямую он не мог. Если Налеар была Пробуждённой, раскрыв её, он рисковал раскрыть и себя. — Ты действительно жадный тип, — цокнула языком Ванемайр с неодобрением. — То, чем мы занимаемся, — идеальное сочетание искусства и магической науки. Не в деньгах дело, а в пути. Деньги — лишь приятный побочный эффект нашей профессии. «Как она может говорить такое с каменным лицом, после того как прикарманила всю Росу Мороза? Бесстыдница», — подумал Лит. — Горшок обвиняет чайник в чёрном цвете? — усмехнулась Солюс. — Что до твоих вопросов, держи. Можешь оставить себе, — сказала Ванемайр и протянула ему небольшую брошюру с рисунками и описаниями всех магических предметов, которые она предлагала к продаже. Цены на большинство из них были таковы, что у Лита кровь из глаз пошла. «Жаль, что у меня этого не было раньше. Может, ещё успею попросить Корону выделить мне пару таких вещей. Та награда, которую я запросил, едва покроет стоимость самых дешёвых предметов». Когда он добрался до описания меча, заклинание облегчения веса значилось среди многих других. Лит почувствовал, будто с груди свалился груз, но тут же новый лег на плечи, когда он увидел цену. «Может, если я расскажу Короне, насколько сильно помог найти лекарство от чумы, они подарят мне хотя бы половину меча. Мне нужно пережить ещё как минимум две чумы, чтобы позволить себе эту штуку». — Ещё один вопрос: как работает кинжал? Вы так и не объяснили эту часть. Ванемайр хлопнула себя ладонью по лбу, осознав свою ошибку. — Прости, я просто не думала, что кто-то преуспеет. Не хотела вселять в вас надежду, чтобы потом не разочаровывать, как это случилось с твоими одноклассниками. На самом деле всё очень просто. Как только ты наложишь на него отпечаток, активация чары нагреет лезвие до такой степени, что оно сможет расплавить камень. Оно легко прорежет большинство обычных защит и оружия. Не вызывает кровотечения, но делает рану невыносимо болезненной и трудно заживающей. Эффект длится пару минут после каждой активации. С той Росой Мороза, что я тебе дала, вряд ли получится активировать его больше трёх раз в день. Прости. Извинения звучали так же фальшиво, как трёхдолларовая банкнота, но Литу пришлось их принять. — Последний вопрос — личный, заранее прошу прощения за любопытство. Я не мог не заметить, что вы сильно изменились с прошлого триместра. — Как изменилась? — Она склонила голову, явно польщённая его интересом, а не раздражённая им. — Вы стали ещё красивее, теперь носите макияж и драгоценности, — он указал на золотое ожерелье с вкраплёнными драгоценными камнями на её шее и тонкий серебряный браслет на запястье. — И улыбаетесь гораздо чаще. — Спасибо, что заметил, — хихикнула она, как маленькая девочка. — Признаю, раньше я была слишком суровой, но знаешь, любовь всё меняет. Я помолвлена. — Помолвлена? — Лит был ошеломлён. — Да, для двенадцатилетнего мальчика с целой жизнью впереди это может показаться поспешным, но женщине моего возраста терять время нельзя. Мы хотим детей, поэтому поженимся сразу после окончания триместра. — Говорила же! Опять! — Солюс хохотала до упаду, насмехаясь над его паранойей. «Не думай, что я забыл о нашем пари», — подумал Лит, но вслух ничего не сказал. Вместо этого он заметил контраст между двумя украшениями. — Прекрасный подарок к помолвке, — сказал он, указывая на ожерелье. В этом мире не существовало помолвочных колец. Тот, кто делал предложение, мог преподнести любое украшение или ценную вещь как знак добрых намерений. — Это моё защитное ожерелье, страница двадцать третья каталога, — фыркнула Ванемайр, явно обиженная его словами. — Надеваю его только из-за паранойи Линьджоса. Он хочет, чтобы мы были готовы на случай нового саботажа. Для моего вкуса оно слишком вычурное, но сегодня на занятии оно оказалось самым полезным, если бы что-то пошло не так. А вот его помолвочный подарок. Она вытянула стройное запястье, демонстрируя ему серебряный браслет. «И ты называешь меня скупой, Солюс? На Земле эта безделушка едва лучше тех, что кладут в пасхальные яйца. Судя по множеству рун и магических кристаллов, он должен быть мощно зачарован. Даже я купил бы что-нибудь получше». Солюс было захотелось сказать: «Главное — внимание», но она побоялась, что Лит использует эту фразу против неё, когда в следующий раз придётся покупать подарки. — Просто восхитительно, — соврал Лит без тени смущения. — Простите за мою грубость. Просто ваш шедевр полностью завладел моим вниманием, — добавил он лести, чтобы убедиться, что она не обидится на его оплошность. — Прощаю. А теперь иди в свою комнату и готовься к завтрашним занятиям. Лит не заставил себя просить дважды — он уже потратил слишком много времени, потакая своей паранойе, и теперь нужно было спешить. Если бы он провёл с профессором ещё несколько минут, то заметил бы, что, несмотря на её улыбку и радость на лице, её правый глаз непроизвольно дёргался, выдав одну-единственную слезу, прежде чем всё вернулось в норму. * * * Кровавая Пустыня, день ранее. Пока Салаарк не вернулась, Лигаин и Тирис продолжали петь, восстанавливая небеса и землю от повреждений, нанесённых длительными экспериментами Отродий. Бесплодная земля превратилась в цветущий оазис. Два Стража уже ощущали, как множество животных, ведомых врождённым чувством маны, мигрируют к новому убежищу. Салаарк вышла из пещер, её руки с когтями были покрыты кусками чёрной субстанции, быстро превращавшейся в дым. — Как прошло? — обеспокоенно спросила Тирис, заметив хмурость феникса. Та не была склонна долго размышлять над победой — скорее уж устроить пир и похвастаться. — Пока вы, голубки, пели о мире и любви, я рисковала перьями. Этот ублюдок… — она вытащила голову Пазуля и передала её Лигаину, пока та не исчезла. — …был отлично подготовлен к нашему приходу. Если бы я не привыкла никогда недооценивать противника и не взяла вас с собой как запасной план, на континенте Гарлен осталось бы всего два Стража. — Если это шутка, то она не смешная, Салаарк. Мы убивали Элдричей тысячелетиями, и каждый из них был слабее одного твоего пера, — фыркнула Тирис, не веря, что Страж может пасть от руки разросшегося клеща. — Один Элдрич действительно ничего не значит, — сказал Лигаин, стабилизировав останки Пазуля и немного изучив их. — …но это существо — нечто большее. Предыдущие искусственные Отродья, с которыми мы сталкивались, были безвредны, несмотря на колоссальную мощь, потому что сошли с ума. Слишком много разумов не могли сосуществовать, и целое оказалось меньше суммы частей. На этот раз они использовали Элдрича в качестве основы, объединив его с бесчисленными искусственными Отродьями. У Элдрича достаточно силы и опыта, чтобы подчинить другие разумы. Поэтому он сохранил личность и смог использовать всю их мощь одновременно. — Насколько всё плохо? — Салаарк только что закончила очищаться. — Довольно плохо, если спросишь меня. Это ещё сыроватый продукт. Ему приходилось тратить большую часть энергии лишь на то, чтобы держать остальные разумы под контролем, но это огромный шаг вперёд. Они уже решили проблему безумия. Даже в таком виде, если они выпустят отряд таких существ, одного Стража может оказаться недостаточно. Что он сказал тебе перед смертью? — Не многое, — пожала плечами Салаарк. — Я понятия не имела, что его разум так хрупок. Я была в ярости, и всё быстро стало уродливым. Пытка его души заставила разум рухнуть и раствориться в психическом вихре. Внизу целая лаборатория, и она почти в идеальном состоянии. — Дайте дорогу, пожалуйста, — серьёзно попросил Лигаин, отчего Тирис ещё больше встревожилась. За всё время, что они провели вместе, она ни разу не видела, чтобы дракон произнёс столько предложений подряд, не вставив ни единой шутки. * * * Лигаину потребовалось несколько часов, чтобы проверить и каталогизировать всё. Когда он закончил, дракон остался доволен результатами. — Отличная работа по сохранению лаборатории, Салаарк. Теперь мы знаем всё, кроме личности наших врагов. — Знаем? — хором спросили Тирис и Салаарк. Поскольку они ничего не понимали в оборудовании, провели время за игрой Лита. Шахматы стали известны как «Королева игр» и «Игра Королев». — Да. Хотите сначала хорошие новости или плохие? — Всё равно. Уверена, что какой бы вариант я ни выбрала, ты всё равно расскажешь оба, — фыркнула Салаарк в раздражении. — Ты права, моя прекрасная леди, но на этот раз я сделаю это потому, что вам жизненно важно понять серьёзность нашего кризиса, а не просто ради удовольствия досадить тебе, — сказал он, хотя его насмешливый тон говорил об обратном. — Первое, что я установил, исследуя лабораторию: кто бы ни стоял за этим, это не Пробуждённые. Их метод массового производства Отродий гениален, но слишком груб. Пробуждённому не понадобилось бы всё это оборудование и не пришлось бы жертвовать столькими жизнями ради столь скромного результата, — Лигаин указал на горы трупов. — Они бы просто использовали Бодрость, чтобы призвать энергию мира и насильно влить её в подопытных. Наш преступник высасывает жизненную силу бесчисленных живых существ, чтобы создать одного Отродья. Очевидно, они понятия не имеют, что такое ядро маны или как ощущать энергию мира. — Откуда ты так уверен? — спросила Тирис. — Большинство Отродий когда-то были Пробуждёнными. Не могли ли они передать другим секрет Пробуждения? Лигаин усмехнулся в ответ. — Даже если бы захотели — не смогли бы. Отродья теряют всю связь с энергией мира после превращения. Смог бы ты Пробудить кого-то, просто описав это словами? Ответ — нет. — Он не дал им времени ответить. — Конечно, Отродья могут объяснить, что такое ядро маны или как энергия мира влияет на магию, но знать и уметь — две разные вещи. Кроме того, я уверен в своих предположениях, потому что прекрасно знаком с чертежами этих резервуаров… — Потому что ты сам их создал? — перебила его Салаарк, поражённая собственной догадкой. — Зачем мне это? Как и вы, я могу создавать как искусственных, так и настоящих Пробуждённых. Я — отец всех драконов. Если бы я захотел захватить мир, мне бы просто нужно было призвать всех своих потомков и устранять Стражей по одному. Нет, я знаю их, потому что они принадлежат Королевству Грифонов. Это улучшенная версия проекта бессмертия Артана Грифона. Тирис изо всех сил старалась забыть это имя. Король Артан Грифон. Убийца сородичей. Пожиратель душ. Самая большая ошибка, которую она когда-либо совершала. В отличие от естественных Пробуждённых, те, кого создавали Салаарк и Тирис, не могли использовать техники вроде Бодрости и Накопления — их чувствительность к энергии мира намеренно блокировалась в процессе создания. Обладая более мощным ядром маны, чем при рождении, они старели медленнее, но всё же старели. Артан был гениальным магом, который в последние годы жизни сосредоточился на изучении ограничений дара, полученного им, и способов их преодоления. Его эксперименты унесли бесчисленные жизни и чуть не привели к гибели Королевства Грифонов.