Ночь в Пекине: Опасное влечение — Глава 140

Глава 140. Всё равно придётся расстаться Услышав этот вопрос, Айюнь на мгновение замерла. Она задумалась о прошедших шести месяцах и поняла, что, сама того не замечая, уже подготовилась ко всему — к уходу от него, к жизни, в которой его больше не будет рядом. — Учительница, я не сказала ему, — тихо произнесла Айюнь, опустив ресницы. — Между нами… всё равно придётся расстаться. И в университете, и среди знакомых ходило немало слухов об Айюнь. Ван Хэлин была одной из немногих, кто знал правду об отношениях между ней и Е Цзяхуаем. Дело обстояло не так, как болтали вокруг: они вовсе не были обычной парой, увлечённо влюблённой друг в друга и живущей в полной гармонии. Ещё недавно Е Цзяхуай звонил Ван Хэлин и просил присматривать за их девочкой, когда та ест вне дома: она постоянно забывала заботиться о себе. За всю свою жизнь Ван Хэлин редко слышала от него такие искренние и тревожные слова. В них сквозила настоящая забота и нежность — обмануть было невозможно. Но сейчас, услышав слова Айюнь, даже она не смогла скрыть удивления: — Ты никогда не думала о будущем с ним? — Нет, — Айюнь чуть заметно кивнула и горько усмехнулась. — Учительница, наверное, сейчас я звучу довольно глупо. По крайней мере, будь она на месте постороннего, точно так бы и подумала. Кто вообще может одновременно предаваться страсти и при этом твёрдо знать, что у этих отношений нет будущего? Она глубоко вдохнула и продолжила: — Я ведь знаю, профессор, вы изначально не собирались больше брать аспирантов… Это… он помог вам принять решение. Ван Хэлин мягко прервала её: — Сяо Цзюнь, не думай так. Ты добилась всего сама. Твои усилия — не вымысел. Даже если бы Цзяхуай ко мне не обратился, ты всё равно нашла бы отличного научного руководителя. — Знаешь, несколько профессоров в частной беседе признавались мне: если бы ты не была так настроена идти именно ко мне, они бы постарались заполучить тебя к себе. Ван Хэлин ласково похлопала её по плечу: — Так что не стоит себя недооценивать. Ты уже достигла многого. Честно говоря, я даже благодарна Цзяхуаю за то, что он заговорил со мной. Профессор Ли и профессор Янь так завидовали мне, когда узнали, что ты будешь у меня учиться! Мне, как преподавателю, это придало столько гордости! Айюнь не была той девушкой, которая после пары комплиментов начинает считать себя выше других. Она сохраняла скромность и искренне поблагодарила учительницу. Поговорив немного, Айюнь почувствовала, будто открылся клапан: ей захотелось высказаться ещё больше. — Учительница, не сочтите за труд — я хочу ещё немного с вами поговорить. Получив одобрительный кивок, Айюнь наконец произнесла: — Иногда… я сама не понимаю, чего хочу. В её глазах мелькнула детская растерянность. Это была слишком общая тема, и почти никто не мог поговорить с ней об этом по-настоящему. Дедушка с бабушкой только волновались бы — с ними не обсуждают такие вещи. Сверстники вокруг испытывали те же сомнения, что и она. Что до Е Цзяхуая… ей не хватало смелости говорить с ним об этом. Она боялась полностью показать ему свою растерянность и уязвимость. Другие, возможно, могли бы обратиться за советом к родителям, но у неё их не было. Всю жизнь она шла вперёд, пробуя и ошибаясь в одиночку. И сегодняшняя возможность обсудить это уже казалась ей настоящим счастьем. Ван Хэлин терпеливо наставляла её: — Сяо Цзюнь, «чего хочешь» — это слишком широкое понятие. Люди хотят столько всего: от простой вещицы до великой мечты. Если начать разбираться, не перечесть. Айюнь, глядя на тёплую улыбку учительницы, тоже невольно рассмеялась — легко и свободно. — Но знаешь, Сяо Цзюнь, в чём твоя особенность? — спросила Ван Хэлин. Айюнь широко раскрыла глаза, ожидая ответа. — Ты чётко понимаешь, чего не хочешь. Такая ясность — редкий дар, не каждому дана. Большинство людей просто плывут по течению: «Все так делают — и я буду». Иначе — выбросят из игры. Это проблема эпохи, а не отдельного человека. Но Айюнь сумела вырваться из этого потока. Для этого нужно не только мужество, но и глубокая уверенность в собственных силах. Пусть она и растеряна, но никогда не останавливалась. Такой подход она сохраняла ко всему — даже к чувствам. Ван Хэлин сама была молода когда-то и прекрасно помнила: в этом возрасте эмоции бьют через край, и юноши с девушками клянутся друг другу в вечной любви, не задумываясь. Е Цзяхуай, несомненно, был для неё выгодной парой — он мог многое ей дать. А у неё… было чистое, прозрачное сердце, без единой примеси корысти. Она даже не думала о будущем. Ван Хэлин, конечно, понимала разницу между ними, но всё равно не могла не вздохнуть: как же тяжело, должно быть, этой девочке — любить с таким трезвым сознанием. В её годы Ван Хэлин повидала множество людей, и мало кто вызывал у неё настоящее уважение. Но перед ней сейчас стояла именно такая девушка — достойная восхищения. Она обняла Айюнь за плечи: — Сяо Цзюнь, если ты уже приняла решение — действуй. Не переживай насчёт денег: если будут хорошие заказы на письменный перевод или онлайн-конференции, и у тебя хватит сил — я передам их тебе. — А когда вернёшься, тоже не волнуйся. Куда бы ты ни захотела устроиться — скажи мне, я напишу тебе рекомендательное письмо. Только искренность способна вызвать искренность в ответ. Ван Хэлин по-настоящему сочувствовала ей и хотела заботиться о ней, как о собственном ребёнке — поддерживать, наставлять. Она даже готова была продумывать за неё будущее, заранее решая те вопросы, которые тревожили Айюнь, чтобы придать ей больше уверенности. Айюнь не могла выразить всю глубину своей благодарности — в глазах у неё блеснули слёзы. — Спасибо, учительница. Ван Хэлин нежно ущипнула её за щёчку: — Радуйся, а не плачь. — Хорошо! — Айюнь широко улыбнулась и энергично кивнула. Ночная панорама Ганчэна кардинально отличалась от торжественной строгости Северного города. Здесь царила ослепительная, почти гипнотическая роскошь, манившая погрузиться в беззаботное веселье. Место ужина находилось на горе. Машина поднималась вверх, и за окном снова начался дождь. Айюнь смотрела в окно, но в мыслях снова и снова прокручивала фразу Ван Хэлин: «чего не хочешь». Она погрузилась в размышления. Когда они вышли из машины, навстречу им дунул тёплый, влажный ветер. Айюнь вдруг почувствовала, как густой туман, до сих пор окутывавший её сердце, начал понемногу рассеиваться. Она взяла Ван Хэлин под руку и тихо сказала: — Учительница, мне нужно попросить вас об одной услуге. — Говори. — Можете пока не рассказывать Е Цзяхуаю о моём решении поехать в волонтёрскую школу? Она хотела сама всё ему объяснить — в подходящий момент. Когда именно — она ещё не решила. Но знала: этот миг обязательно придёт. И тогда сердце подскажет. Ван Хэлин сжала её руку и похлопала, не желая видеть на юном лице следы тревоги. — Не переживай, — с улыбкой сказала она. — Я с ним не особо близка. Разве что родная ученица не дороже? Айюнь рассмеялась — и настроение её сразу стало гораздо лучше. Ей повезло с научным руководителем. — Спасибо, — сказала она. — Не смей со мной церемониться! Про себя Айюнь тихо добавила: «Спасибо тебе, Е Цзяхуай». Она знала: без него она никогда бы не встретила эту учительницу.