Верховный Маг — Глава 247

Лит последовал плану Солюса и подробно описал видение. В вымышленной части он изобразил нападавшего тенью — точно так же, как и для всех остальных. «Видения Смерти» дали ему достаточно материала, чтобы во всех деталях представить, как будет выглядеть король после того, как ему перережут горло. — Проклятая магия дриад! — Король Мерон ударил кулаком по подлокотнику. — Это даёт нам слишком мало информации. По крайней мере, теперь мы знаем, что гражданской войны больше не будет и что до следующей весны мы в безопасности. Лит кивнул. Знание того, сколько у него осталось времени до событий из видения, одновременно вызывало тревогу и облегчение: оно задавало чёткий срок, но также давало представление о враге. Не могло быть много людей, способных уничтожить Отряд королевы. Кроме того, до нападения на академию Литу не стоило волноваться. Проблема заключалась в том, сумеют ли они его предотвратить и как изменится будущее после этого шага. Когда прибыли профессор Манохар и Март, они сначала проверили состояние Лита, а затем приступили к осмотру Линьджоса. — Это просто невероятно, — сказал Март. — Ни одно из моих диагностических заклинаний ничего не обнаруживает, но теперь, когда я знаю, на что обращать внимание, легко распознать глушащий эффект ядов. — Согласен, — кивнул Манохар, извлекая яды из тела ректора. — Невероятно, что кто-то мог пропустить столь очевидный эффект — будь то сам пациент или целитель. Линьджос и Март проигнорировали его замечание. Они знали: в глазах Манохара любой результат, кроме совершенного, объяснялся некомпетентностью. — Обычно я бы не просил о таком, но ты уверен, что не хочешь поделиться своим диагностическим заклинанием, Лит? — спросил Март. — Оно очень помогло нам во время чумы, а теперь позволило раскрыть опасный заговор против всех академий. Если оно такое же хорошее, как мне кажется, ты можешь обеспечить себе безбедную жизнь, продав его. Марту требовалась вся сила воли, чтобы не выдать раздражение, но Лит всё равно его почувствовал. Его челюстные мышцы слегка напряглись, а в голосе появился отчётливый металлический оттенок — не уловить его было невозможно с его усиленными чувствами. «Бедняга. Ему не только ежедневно приходится иметь дело с Манохаром, но теперь ещё и осознавать, что, несмотря на мой более юный возраст, я уже лучший диагност благодаря „Бодрости“.» «Да, для Марта ты теперь то же самое, чем он сам является для Вастора», — Лит пока не разрывал связь разума — вдруг случится что-то ещё, — позволяя Солюс наслаждаться его обществом. — Не надо. Если оно хотя бы наполовину такое же хорошее, как моё, это будет катастрофа, — сказал Манохар. — Знаете, почему так трудно найти достойного целителя? Потому что маги просто зазубривают всё наизусть, даже не пытаясь понять, как работает заклинание и зачем оно нужно. Целители вынуждены быть лучше обычных магов, потому что болезни меняются, появляются новые яды, и многое в человеческом теле остаётся неизведанным. — Если ты поделишься своим заклинанием, в краткосрочной перспективе это будет великолепно, но в долгосрочной — кошмар. Все перестанут использовать тот камень, который называют мозгом, и начнут полагаться на твоё заклинание во всём. А другие, получая больше денег и имея большие стимулы, будут эксплуатировать его слабые места. — Так что, когда появится новая угроза, твоё заклинание окажется абсолютно бесполезным, а так называемые целители — беспомощными, ведь они давно выйдут из практики. В комнате воцарилось неловкое молчание. Отвечать на вспышки гнева Манохара всегда было трудно, но ещё труднее — когда он говорил нечто действительно мудрое. Лит воспользовался его помощью, чтобы вежливо отклонить предложение Марта. — Спасибо за предложение, профессор Март, но, думаю, последую совету профессора Манохара. Мне потребовались годы, чтобы создать его. Пока это мой главный труд. Речь идёт не только о деньгах, но и о престиже. — Благодаря ему я второй по мастерству диагност в Королевстве Грифонов. Без него я просто студент, как все остальные. В отличие от профессора Манохара, я не гений. Король Мерон громко вздохнул. Он знал, что Тирис послала Фарга присматривать за Литом, но не знал почему. Однако был уверен: причина должна быть веской. Ему очень хотелось заполучить диагностическое заклинание, но сохранить Лита как актив было гораздо важнее. Согласно показаниям нескольких свидетелей, Лит сражался с Валором. Что именно произошло, оставалось неизвестным, но, несмотря на то что он был один и всего лишь студентом четвёртого курса, он выжил и спас ещё четверых. Если добавить к этому все его прошлые подвиги, его способности как «Целителя», «Кузнеца-мастера» и теперь ещё и некроманта, он действительно казался слишком хорошим, чтобы быть правдой. Королева Сильфа даже задумывалась, не познакомить ли его с шестой и седьмой принцессами. Они стояли слишком низко в наследственной линии, чтобы иметь политическое значение, и потому могли стать инструментом для обеспечения его верности короне. Хотя Король Мерон особо не надеялся на эту идею. Ни одна из его дочерей не была ни настоящей красавицей, ни соблазнительницей. Они унаследовали от матери вспыльчивый характер и ещё не поняли, что их статус принцесс продлится лишь до тех пор, пока не выберут нового короля или королеву. Их гордость настолько ослепляла их, что сама мысль выйти замуж за простолюдина вызывала у них отвращение. Другой вопрос, тяготивший его разум, касался смысла видения. Он знал: хоть дар дриады и был туманным, он был столь же редок, сколь и достоверен. «Интересно, как смерть Лита спровоцирует наши с Сильфой смерти? И совершенно непонятно, связаны ли между собой события в академии и гибель его семьи или происходят ли они одновременно. Обычно я бы просто усилил охрану Белого Грифона и ждал, пока события развернутся сами собой. Но теперь мне нужно защищать и Лутию. Если его семья погибнет, Лит может покончить с собой, и видение сбудется. Мы должны как можно скорее решить проблему с ядами, чтобы к весне я мог сосредоточить силы на обеих задачах!» — думал Мерон. — Господа, у нас нет времени на дебаты о магических исследованиях, — сказал Король Мерон. — Манохар, мне нужно, чтобы вы создали диагностическое заклинание, способное выявлять эти яды и доступное любому. Март может помочь вам, но Лит не может, и никто больше не должен узнать о сегодняшних событиях. — Мы будем использовать только королевских целителей и королевских констеблей для контроля ситуации. Участие Лита должно оставаться в тайне или быть принижено, если станет известно. Моё предположение: его семью атакуют именно потому, что он раскрыл заговор против академий. — Если я прав, нападение на Белого Грифона и на его семью следующей весной совершит одна и та же рука. Лит, вы можете возвращаться в свои покои. Вам здесь больше нечего делать, и лучше не задерживаться надолго в кабинете ректора — это может вызвать слишком много вопросов. Лит кивнул и немедленно покинул комнату. Солюс внутренне вздохнула — она знала, что сейчас произойдёт. «Прежде чем я уйду, не возражаешь, если дам тебе непрошеный совет?» — спросила она. Лит немного подумал. С одной стороны, он не хотел разрывать связь разума, с другой — он всё ещё был далёк от прощения. Солюс, как всегда, проявила блестящую сообразительность и оказалась полезной, но её общество по-прежнему было горько-сладким. «Тебе следует рассказать другим о видении. Они имеют право знать. Судя по тому, что произошло в видении, умрёт не только Флория, но и все они.» Лит был ошеломлён её словами. «Помнишь слова дриады? Видение показывает то, что твоя душа ценит больше всего, поэтому естественно, что в нём отразились твоя семья и Флория. Она — единственный оставшийся у тебя друг.» Солюс радовалась их воссоединению, но ощущала трещину между ними. Лит нуждался в ней — она чувствовала его тоску по её обществу и помощи, — но это было скорее похоже на зависимость наркомана в ломке, чем на желание снова быть вместе. Он всё ещё не доверял ей, и что бы ни случилось с их отношениями в будущем, Солюс не хотела, чтобы её рассматривали лишь как товар. Она хотела, чтобы он принял её такой, какой она приняла его — со всеми недостатками и ошибками. «Я думаю, что тот, кто стоит за нападением на академию, попытается отомстить тебе, воспользовавшись хаосом во время битвы. Убить вашу группу относительно легко, если их застанут врасплох, как ты видел, что случилось с Флорией. Они нападут и на тебя, но ты, скорее всего, выживешь. Иначе не имело бы смысла идти за твоей семьёй. Тебе следует предупредить Юриала и остальных, потому что, если я права, единственная причина, по которой они не появились в твоём видении, — это то, что ты недостаточно о них заботишься.» «Спасибо, Солюс», — кивнул Лит, разрывая связь разума. Ему было трудно решить, что делать. Если он скажет им, что видел их смерть в видении, это укрепит их отношения — они почувствуют себя польщёнными. Но если король расскажет о видении королевским констеблям, Джирни обязательно узнает об этом. Она спросит, почему он умолчал перед королём об угрозе, нависшей над её двумя другими дочерьми, и легко раскроет ложь. Рассказать им правду — вот его единственный выход. Лит использовал амулет связи, чтобы вызвать их в свою комнату. Когда все собрались, он рассказал им правду о состоянии молодого Танаша, а затем поделился разговором с ректором и изменениями в своём видении. — Значит, хорошая новость — никакой гражданской войны, а плохая — я умру? — Флория старалась держаться, но мысль о том, что ей осталось жить чуть больше трёх месяцев, подавляла её. — Нет, ты ошибаешься насчёт плохой новости, — поправил её Лит, объясняя рассуждения Солюс о том, почему остальные не появились в видении. — Я думаю, что умрём все мы. Я, скорее всего, выживу благодаря своей паранойе. Меня не так-то просто подставить. А вы, напротив, лёгкие цели. — Погоди минутку! — выпалил Юриал. — Спасибо, что достаточно о нас заботишься, чтобы предупредить, но недостаточно, чтобы включить в своё видение. — В его голосе сочился сарказм. — Думаю, ты ошибаешься. Никто не может умереть в академии. Помнишь, что нам говорил лорд Эрнас? Разве не вероятнее, что кто бы ни стоял за этим, нацелится только на Флорию из-за ваших отношений? Все знают о вас двоих. Юриал переживал за Флорию, но, как бы он ни ненавидел мысль провести остаток жизни с Либеей, он искренне надеялся прожить достаточно долго, чтобы завести детей и, возможно, найти любовь. — Ты правда думаешь, что никто из нас об этом не думал? — вместо насмешки Лит лишь вздохнул. Благодаря короткому времени, проведённому с Солюс, он теперь мог быть менее грубым. — Напасть на академию — безумие само по себе, если только это не работа изнутри от кого-то, кто знает, как обойти энергоядро или заставить массивы отключиться. Поскольку нападение всё же произойдёт, я почти уверен, что Линьджос трижды проверит энергоядро на вмешательство. — Это не значит, что предатель не сможет его саботировать или уничтожить. Если приспешники Балкора смогли это сделать, то сможет любой, обладающий нужными знаниями. После нападения Корона пыталась скрыть падение академий Кристального и Земного Грифонов, но секрет долго не продержался. Балкор сам торжественно распространил эту новость. Все отказывались верить ему, пока академии не открылись вновь. Создание нового энергоядра — задача, по меньшей мере, колоссальная, если не невозможная вовсе. Когда Кристальный и Земной Грифоны так и не открылись, а их студентов перевели в другие академии, отрицать правду стало невозможно. Юриал и девушки побледнели — их слабая надежда безжалостно рухнула. Флория не испытывала радости от мысли, что все в комнате — ходячие мертвецы. — Что нам теперь делать? Можем ли мы хотя бы рассказать родителям? — спросила Фрия. — Не думаю, — у Квиллы пересохло во рту. — Наши сообщения могут перехватить. Король делает всё возможное, чтобы сохранить всё в тайне. Литу не следовало рассказывать даже нам. Квилла чувствовала вину за то, что раньше говорила за спиной Лита, сомневаясь в его истинной личности. Пусть у него и были перепады настроения и не самый приятный характер, он никогда бы их не подвёл. Юриал и Фрия чувствовали то же самое, но их вина быстро уступила место страху перед завтрашним днём. Один за другим они покинули комнату, поблагодарив Лита и пообещав не говорить об этом никому, кроме как лично. Только Флория осталась. Лит всё это время держал её за руку. Его хватка была крепкой, но нежной — она поняла, что ему нужно с ней поговорить. «Я столько времени ждала шанса понять, что происходит между ним и мной, и именно сейчас Лит решает открыться? Не знаю, чувствовать ли мне себя польщённой его вниманием или злиться из-за ужасного выбора момента», — подумала Флория.