Освоение земли: Свободный земледелец гор — Глава 151

Глава 151. Отбор талантов Спустя несколько месяцев Трое советников и Шесть министерств впервые за долгое время собрались в Минтане на совет с императором. Едва войдя, Бэйцзи У сразу заявил: — У ханьцев есть собственное достоинство. Впредь называйте себя просто «чиновниками», а меня — «Ваше Величество». Не употребляйте больше обращений вроде «господин» и «слуга». Вы все — верные служители государства, а не чьи-то личные холопы. Присутствующие не совсем поняли его замысел, но хором ответили: — Слушаемся повеления Вашего Величества! Бэйцзи У кивнул и занял место на троне, возвышавшемся над чиновниками. Минтан был украшен роскошно и величественно. Голос, раздававшийся с возвышения, звучал чётко и мощно. Этот зал отличался от тех, что показывают в исторических сериалах: трон императора находился не лицом к лицу с собравшимися, а в центре большого зала. Перед троном сидели люди, а за ним тоже было пространство — там, скорее всего, скрывались воины на случай внезапной угрозы. Это место также можно было использовать для регентства императрицы-матери. При проектировании зала предусмотрели множество функций. Сейчас Бэйцзи У восседал на центральной площадке, возвышавшейся над золотой четырёхугольной лестницей. Вокруг стояли решётки и фонарные столбы — не только для красоты, но и для защиты от стрел. От пола до потолочного фонаря зал достигал пятнадцати метров в высоту. В ясную погоду фонарь открывали, чтобы солнечный свет падал сверху, усиливая ощущение божественного величия императора. За троном располагалась золотая стена с изображением драконов, фениксов, гор, рек и восходящего солнца. Отражающая золотая поверхность в сочетании с расписным потолком и золотыми колоннами с багряными перилами создавала особенно величественное зрелище в дневное время. Именно в такой обстановке Бэйцзи У беседовал с чиновниками. Все смотрели на ступени перед собой, не осмеливаясь поднять глаза на Воинственного Вана, чьё присутствие давило на всех своей императорской мощью. Бэйцзи У медленно произнёс: — Из Юйчжоу пришла победная весть: кидани не смогли взять город, понесли потери в десять тысяч человек и в позоре отступили обратно в степи. Услышав эту добрую новость, канцлер Жун Динвэнь немедленно восхитился: — Ваше Величество, Ваша мудрость и доблесть несомненны! Вы непременно совершите великое дело и построите могущественную империю! Бэйцзи У не хотел слушать эти пустые слова и прервал его, сразу перейдя к делу: — Есть ещё один вопрос, который вызывает у Меня гнев. Но, подумав, решил оставить его. Он продолжил спокойно: — Сначала Я думал, что Герцог Янь и Герцог Вэй погибли в бою с киданями из-за недостатка сил. Оказалось же, что они сдались киданям и даже помогали им призывать других к сдаче. — Предательство родины — смертное преступление. Но раз они ушли вместе с киданями обратно в степи, будем считать, что их уже нет в живых. — Дело с Четырьмя герцогами закрыто. Как и раньше, их семьям даётся шанс искупить вину доблестной службой. Ли Чэнжэнь счёл это решение неправильным. С точки зрения как ханьского, так и шаньнунского права, такие люди заслуживали смерти. — Ваше Величество! — воскликнул он. — Чиновник считает, что следует строго наказать обоих герцогов — Вана и Ли! Только суровое наказание послужит устрашением другим! Жун Динвэнь тут же поддержал: — Чиновник присоединяется! Эти коротковидящие, трусливые ничтожества заслуживают, чтобы их семьи были казнены целиком! Только так можно укрепить дух армии и народа! Великий министр сельского хозяйства тоже выступил с просьбой: — Прошу Ваше Величество строго наказать их! Но Бэйцзи У не желал жестокости. — Я не виню их. Они сдались Мне ради богатства и почестей. Просто не ожидал, что люди, прожившие всю жизнь в боях, окажутся такими трусами, что погубят будущее своих потомков и навсегда оставят за собой позорное имя. — Они родились в смутные времена и выросли в них. Их принцип прост: служить тому, кто сильнее. За жизнь они сменили немало господ. — Как говорят ханьцы: «Мудрый человек следует обстоятельствам». — Раз они не выросли в государстве У, то если они способны служить народу и стране — это то, о чём Я мечтаю. А если они думают лишь о том, чтобы выжить любой ценой — это тоже вполне естественно для человека. — За годы военных походов Я повидал немало людей и знаю: большинство — именно такие, кто цепляется за жизнь. Лишь немногие способны сражаться до конца, не страшась смерти. — Это событие должно стать позором. Надеюсь, семьи Четырёх герцогов поймут свой позор и проявят мужество. Если же они снова окажутся недостойны и совершат ещё одно предательство или несправедливость — всех, от мала до велика, казнят без пощады! После таких слов никто не осмелился возразить. Указы Бэйцзи У не требовали согласования с Тройкой советников и Шестью министерствами. Обычно он просто ставил их в известность. Основная задача советников и министров заключалась в том, чтобы планомерно внедрять модель рода Шаньнун в регион Хуайдун, управляя огромным числом беженцев и занимаясь строительством городов. Это включало множество мелких дел: строительство почтовых станций, организация водных перевозок, замер земель, освоение целины, патрулирование для поддержания порядка, отгон зверей и прочее. — Через несколько дней начнётся императорский экзамен. В этом году тема — «налоги и финансы». Ответы можно писать дома. В течение месяца после начала экзамена работы следует сдать у ворот дворца. Их примут евнухи. Таким небрежным образом Бэйцзи У распорядился насчёт самого важного государственного экзамена. Канцлер Жун Динвэнь немедленно возразил: — Ваше Величество! Сдавать экзамен дома — такого не бывало за всю историю! А если кто-то будет списывать или наймёт другого писать за себя — как тогда быть? Бэйцзи У, глядя сверху вниз, спросил: — Мне нужны таланты. Экзамен проводится для отбора талантов, а не просто кандидатов. Вы все — учёные, наизусть знаете классики. Почему же не понимаете этой простой истины? — Сначала отсеем часть людей по базовой арифметике. Затем пусть напишут сочинение по теме «налоги и финансы» — не пустые похвалы и не морализаторство, а практические соображения, которые можно применить в жизни. — Сейчас в провинции Хуанхуай живёт около четырёх–пяти миллионов человек. Из них менее одного процента умеют читать и считать. Остальных проверят Мои люди. В итоге отберём сто человек для личного собеседования. — Не важно происхождение, не важно место жительства, не важно пол, национальность, наличие или отсутствие чиновничьего звания, не важно, с востока или с запада вы пришли — отбираем исключительно по таланту. — Если у тебя есть способности, зачем делать добро другим? Зачем шить свадебное платье не для себя? — Пишите на родном языке. Не нужно льстить, используя язык шаньнунов. Можно поручить кому-то сдать работу за вас — просто укажите имя и место жительства. Так Бэйцзи У впервые в истории открыл двери для всех, кто хочет предложить свои идеи для блага государства. Эту новость увидели не только жители Центрального равнинного Китая, но и учёные из знатных семей на юге, читавшие «Шаньнунские новости». * * * «В этом году в провинции Хуанхуай с частных полей собрано 230 000 тонн пшеницы, с государственных — 720 000 тонн. С частных полей собрано 80 000 тонн проса, с государственных — 300 000 тонн. Бобовых собрано 130 000 тонн с частных полей и 360 000 тонн с государственных. В Синьяне в этом году собрано 27 250 тонн риса (все — с государственных полей). Общий урожай с частных полей в провинции Хуанхуай — 440 000 тонн, что равно 880 000 000 цзиней (восемьсот восемьдесят миллионов цзиней). Этого хватит, чтобы прокормить 800 000 человек в течение трёх лет. Общий урожай с государственных полей — 1 407 250 тонн, что равно 2 814 500 000 цзиней (два миллиарда восемьсот четырнадцать миллионов пятьсот тысяч цзиней). Этого хватит, чтобы прокормить четыре миллиона человек в течение трёх лет. Другие культуры, такие как сорго и овощи, пока не учтены из-за сложности подсчёта. В государстве Шаньнун произведено 34 000 000 цзиней говядины и конины (17 000 тонн) и 54 000 000 цзиней баранины (27 000 тонн), что частично покрывает потребности десяти миллионов жителей в мясе. В провинциях Шаньнун и Пинъюань в этом году хороший урожай благодаря благоприятной погоде. По всей стране богатый урожай. Площадь посевов на государственных полях увеличится в 1,5 раза для обеспечения продовольствием будущих новорождённых. Производство железа выросло на 65 %, достигнув 250 000 тонн в год. Железо используется для изготовления сельскохозяйственных орудий, оружия, военного снаряжения и предметов повседневного обихода. К концу осени выплачено шесть миллионов гуань военного жалованья. Сорок тысяч тонн зерна перевезено для поддержки провинции Пинъюань. После уборки осеннего урожая вместо транспортировки зерно будет закупаться прямо на землях военно-служилых, чтобы снабжать пограничные войска. Выплачено одиннадцать миллионов гуань в виде окладов чиновникам (включая кадры из рода Шаньнун). Выплачено три миллиона сто сорок тысяч гуань в виде пособий и компенсаций. Основная часть — семьям погибших при походах на Силян и в Юйчжоу. Остальное — компенсации семьям погибших при выполнении работ: речным рабочим, работникам государственных заводов, трудовым мигрантам, а также тем, кто умер от болезней или несчастных случаев в общинных семьях. Общий доход казны — шестнадцать миллионов гуань. Источники: продажа зерна, овощей, железных изделий, соль, военные трофеи, одежда, золото с рудников, торговые пошлины в провинции Шаньнун, конфискованное имущество особо опасных преступников. Общие расходы — двадцать один миллион гуань. Дефицит — пять миллионов гуань. В казне осталось девять миллионов лян серебра и шестьдесят миллионов гуань медных монет. Чтобы пополнить казну и быть готовыми к стихийным бедствиям и чрезвычайным ситуациям, с начала следующего года после Нового года торговцы будут платить налог в размере одной четверти дохода, бордели и игорные дома — одну треть. Остальные налоги временно отменяются, чтобы народ мог отдохнуть и восстановиться. Если кидани больше не нападут, северные военные действия временно приостанавливаются. Основное внимание будет уделено обузданию Жёлтой реки, развитию сельского хозяйства, отбору талантов и восстановлению экосистемы в провинциях Шэньси и Ганьсу. Для отбора талантов в этом году принимаются сочинения по теме «налоги и финансы». Работы можно сдать лично или через доверенное лицо у ворот дворца в Лояне. В конце статьи укажите имя и место жительства. Приём работ завершится с наступлением зимы». * * * В уезде Лонань, за пределами Лояна, Ли Танцин, отвечавший за сельское хозяйство, читал сегодняшнюю газету и долго не мог успокоиться. В газете было мало данных — только урожай зерновых в провинции Хуанхуай, без упоминания хлопка, масличных культур, овощей и фруктов, выращиваемых в его бригаде. Но даже эти цифры, с их множеством нулей, давали тем, кто умел читать, всё более ясное понимание мощи государства Шаньнун. Государство Шаньнун — это быстрорастущий зверь. Самое пугающее — что Бэйцзи У заранее установил порядок наследования. Даже если Бэйцзи У умрёт сейчас, государство Шаньнун продолжит расти и крепнуть. Без Воинственного Вана оно, конечно, не достигнет своего наивысшего расцвета, но уничтожить киданей и татар, объединить Сичуань и южные царства — для него будет делом лёгким. Служить такому правителю, в сердце которого живёт благородство, — не позор. Чем больше Ли Танцин узнавал о роде Шаньнун, тем яснее понимал: они почти не отличаются от ханьцев. Скорее, это ханьцы, прошедшие через испытания и создавшие нечто лучшее на основе собственной культуры. Будь то упрощённое письмо, уважение к ли, и, лянь, чи, восхваление гуманности и справедливости, поддержка верности правителю — всё это было знакомо. Главное отличие в том, что «народ — основа государства» здесь не пустой лозунг, а реальная практика: упрощены сложные ритуалы и устаревшие правила. Упрощённый язык, более разговорные выражения, удобная десятичная система мер — всё это делало культуру Шаньнун доступной. Ханьцам было очень легко выучить письменность Шаньнун: многие фразы совпадали дословно. Кроме того, при дворе все знали: шаньнуны и ханьцы — одного корня. Они ушли в горы, спасаясь от бедствий, и там научились земледелию, охоте и изготовлению инструментов. Раз одного корня — значит, не чужие. Ли Танцин взял бумагу и кисть. Он больше не хотел просто получать жалованье за выполнение обязанностей. Он решил сделать всё возможное для пользы государства и народа. «Налоги и финансы берутся у народа и возвращаются народу. Деньги для народа — как вода в пруду: если брать мало — вода остаётся живой; если накопить достаточно — образуется океан. Государство имеет свои налоги. Говорят: „нужно и доходы увеличивать, и расходы сокращать“. Чиновник считает, что в словах „налоги и финансы“ главное — „большой мешок, мелкие отверстия“. Налоги для государства — как сеть: „небесная сеть велика, но ничего не упускает“. Семья из четырёх человек — муж, жена и двое детей — получает восемь му земли. Тысяча двести цзиней зерна хватит им на жизнь, остальное можно отдать в виде налога. Сейчас супруги уезжают на заработки. За полгода они зарабатывают 4 500 вэней. Если в свободное от полевых работ время они будут чинить каналы, строить ирригационные сооружения, помогать с перевозками — за год заработают 6 000 вэней и получат дополнительно 1 700 цзиней зерна, чего хватит, чтобы прокормить ещё одного ребёнка. Люди продают зерно за деньги и покупают зерно за деньги. Но если учесть расходы на уголь, железные печи, одежду, лампы и прочее, то, как часто слышно в Лонане от разговоров мужчин и женщин, семье из шести человек нужно 7 500 вэней в год. Если увеличить доход хотя бы на одну десятую, то семья из четырёх человек сможет копить, семья из пяти — еле сводить концы с концами, а семья из шести и более человек, где работают только двое, неизбежно окажется в бедственном положении. Если же создать больше рабочих мест, заменить милостыню работой, платить за труд, чтобы люди могли покупать зерно, уголь и железо, то даже камни превратятся в золото. Казна наполнится, урожаи будут богатыми, и государство Шаньнун непременно процветёт». ... Ли Танцин, используя казённую бумагу и кисть, переписывал свой ответ дважды, прежде чем остался доволен кратким сочинением. С лёгким трепетом он положил работу у ворот дворца. Как и многие другие в очереди, он впервые смог вблизи взглянуть на величественные, священные красные ворота. Вскоре после его ухода евнух собрал стопку работ и направился в Зал Гуаньинь. Поскольку это был первый день, работ было немного. Большинство людей искали помощников, собирались группами, чтобы обсудить решение задачи, или листали книги в поисках ответов. Бэйцзи У отдыхал в покою, откуда открывался вид на сад. Осенний ветер дул с южных ворот и восточных окон, устремляясь к коридору западных покоев. Занавески в комнате мягко колыхались, и одежда придворных красавиц тоже слегка развевалась. Бэйцзи У лежал в объятиях одной из наложниц и смотрел в окно на бамбуковую рощу высотой более десяти метров, шелестевшую на ветру. Рядом сидели несколько женщин в придворных нарядах. Они изящно сортировали работы. Несколько образованных красавиц читали вслух содержание работ неграмотному Бэйцзи У. Он лежал с закрытыми глазами и внимательно слушал. Женщины-чиновницы уже поняли его требования: все льстивые сочинения сразу откладывались в сторону, читали только те, где были цифры. Не имело значения, использовались ли арабские цифры (12345), китайские иероглифы (один два три четыре пять) или старинные иероглифы (один, два, три, четыре, пять) — главное, чтобы были цифры. — Как зовут этого человека? — лениво спросил Бэйцзи У, не открывая глаз. От дневного сна он чувствовал себя бодрым и вытянул ноги. — Разомните ноги. Ближайшая красавица немедленно наклонилась, чтобы помассировать ему ноги. Другая чиновница почтительно склонила голову: — Это Ли Танцин из Хуайнаня. Сейчас работает тяньцао в уезде Лонань, отвечает за сельское хозяйство, масличные культуры, лён и проверку складов. Ему сорок семь лет. Бэйцзи У открыл глаза, задумался и вынес решение: — Назначить его главой уезда Лонань. Пусть управляет финансами, продовольствием и строительством города. Срок — пять лет. Чиновница ответила: — Слушаюсь. Рядом сидевшая чиновница записала имена принятых на отдельный лист. Там были указаны имена, места жительства и должности. Ли Танцин был не первым и не последним — просто ещё одним именем в списке. (Глава окончена)