Путь Ковки Судьбы — Глава 142

Глава 140. Монстр У Хэ вырвался из костяного клинка, развернулся и метнул копьё. «Цинкунь» пронзил белоснежную скорлупу — от неё отлетел осколок, обнажив внутри бездонную тьму. Но в этой тьме вдруг вспыхнула золотая точка, яркая и насыщенная, словно золото из легенд, охраняемое злым драконом. Это был раскрытый глаз! Глаз… монстра! Оба воина почувствовали дрожь — не зависящую от воли или стойкости духа, а укоренившуюся в самой глубине биологической памяти боязнь «естественного врага». Как добыча перед хищником, они могли лишь бежать ради спасения. Но золотой глаз словно околдовывал разум, и под гнётом чуждого, устрашающего присутствия даже дышать становилось немыслимо. Поверхность яйца покрылась трещинами, и верхняя половина с хрустом разлетелась вдребезги. Взор Чу Хэнкуня заволокло кровавой пеленой — это были развевающиеся волосы монстра. Из-под прядей выступили тонкие, длинные уши, а золотые глаза, горевшие ярким пламенем, осветили облик, полный соблазна и жути. Это была женщина — невероятно прекрасная женщина. Кожа её сияла, как застывший жир, зубы были белоснежны, а губы — алыми. Её фигура казалась воплощением соблазна, способного свести с ума и ввергнуть в грех. Один лишь поворот золотых глаз мог увлечь за собой душу. В мгновение ока она преодолела поле боя и оказалась перед Чу Хэнкунем. Её голос звучал так мягко, что сердце таяло. — Устал? Оставь всё мне. Разум Чу Хэнкуня опустел. Он чуть не кивнул. Но в следующий миг раздался хриплый, полный ужаса крик, словно тяжёлый молот ударил по его сознанию. — Монстр… — побледнев, прохрипел У Хэ. — Монстр!!! Общечеловеческий страх вернул Чу Хэнкуню рассудок и позволил увидеть истину, которую он едва не упустил. Да, она и вправду монстр — жуткий, ужасающий монстр. Её рост достигал четырёх метров, на концах пальцев изогнулись когти, а изящное тело покрывала костяная броня, будто выкованная из самих костей. Человеческая, соблазнительная верхняя часть тела переходила в звериную нижнюю: от пупка вниз её покрывала густая шерсть, а четыре мощные конечности поддерживали удлинённое, почти конское туловище с копытами, какие можно увидеть лишь на изображениях демонов в религиозных гравюрах. Чу Хэнкунь вспомнил о духах-перевёртышах из деревенских легенд — не о трёх чудовищах Небесной Чумы, а о тех женщинах-демонах, что обладали человеческой внешностью, но творили необъяснимые ужасы. Эта мысль вызвала в нём неконтролируемую враждебность. — …Кто ты? — Разве ты не называешь меня монстром? — лёгкий смех демоницы прозвучал в ответ. — Тогда запомни моё имя. Я Цинся, Кровавый Рыцарь Битв, Вождь Десяти Тысяч Сражений Пустошей Отчаяния! Цинся схватила Чу Хэнкуня за ворот и легко отшвырнула в сторону. Когда она развернулась, вся нежность исчезла из её взгляда, уступив место звериной жажде крови. — Беги дальше, воришка, — сказала она. — Я дарую тебе право бежать. Ведь я поклялась: ты умрёшь самым мучительным способом! — Прочь!!! У Хэ прижимал ладонь к груди. Оживлённая чёрная кровь уже залечила рану, но сердце всё равно бешено колотилось. Он снова ощутил тот ужас — страх быть убитым, истерзанным, съеденным. Воспоминания о бегстве в тот роковой день нахлынули вновь, и перед глазами встал кошмар, от которого невозможно уйти. Он ринулся вперёд, активируя способность копья «Цинкунь», и боевой дух превратился в «ветер», отталкивающий всё сущее. Цинся сжала кулак и нанесла удар в пустоту — простой, без малейшего намёка на технику. Её четыре ноги прочно стояли на земле, и невидимый, бесцветный ветер рассеялся от одного удара! У Хэ сместил стойку, и рунический массив мгновенно изменился. По полю боя прокатился звон, словно жужжание крыльев насекомых. Сработала ловушка, полученная в обмене: тысячи пуль, наполненных демонической силой, вырвались наружу и в воздухе распались, образовав плотную сеть, подобную дымовой завесе. Цинся разжала кулак и протянула два пальца. Её рука превратилась в размытый силуэт от скорости. Она ловила пули, щёлкала пальцами и отбрасывала их — десять раз, сто, тысячу. Казалось, у неё в один миг выросли тысячи рук. Так она самым простым образом обезвредила ловушку Сакса. Пули скапливались в её ладони, и, сжав кулак, она сдавила их в маленький, гладкий шарик из железа. — Закончил? — склонила голову Цинся. — Теперь моя очередь. Она подбросила железный шарик и щёлкнула по нему пальцем. Хотя это была всего лишь одна маленькая сфера, под действием неведомой силы она превратилась в чёрный луч, толщиной с дерево. Это была чистая жизненная сила — мощь ци и крови, излучаемая изнутри. Оглушительный грохот разорвал поле боя, и чёрный луч пробил тело У Хэ, швырнув его ввысь, прочь от земли! — Отличный приём! — невольно вырвалось у Чу Хэнкуня. Фаньдэ был в отчаянии: — Это разве время восхищаться боевым искусством?! Но техника и вправду была великолепна: бросок и щелчок — всё в едином потоке, с безупречным контролем силы. Иначе У Хэ не стоял бы на месте, принимая удар. Он не хотел — он просто не мог. Он не видел траектории шарика и не уловил движения Цинся. Только Чу Хэнкунь, обладавший выдающимся мастерством, успел заметить мгновение действия. У Хэ же ощутил лишь пронзающую мощь ци и крови и невыносимую боль, будто его тело вот-вот разорвёт на части. Он пролетел сквозь стену за стеной, пробив пятнадцать этажей подряд. С трудом удерживая равновесие, он развернул копьё в воздухе, и поток ци от копья превратил пол в стену. Он приземлился на то, что секунду назад было потолком, и увидел два изумлённых взгляда снизу. Этот этаж использовался для заточения Цзи Хуайсу и Цинье. Девушки только что сражались с полчищами червей-зомби, а теперь вдруг увидели, как их командир летит сквозь стены, словно мешок с мусором. Резкая смена направления «ветра» от копья перевернула весь этаж, будто клетку для хомяка. Девушки врезались в стены и услышали лёгкий стук копыт, будто по каменной дороге шла боевая лошадь. Цинся неторопливо шагала по вертикальной стене. То, что секунду назад было полом, теперь стало стеной, и множество червей-зомби всё ещё прилипло к нему. Она безразлично давила их под ногами, ступая по дороге из костей и плоти. Пальцем она чертила круги в воздухе, следя за движением руки. — Ага, ага… вот оно что, — произнесла она. — Копьё «Цинкунь», на самом деле должно называться «Ложное Копьё Цянькунь», верно? — …! У Хэ, уже готовый нанести ответный удар, замер. В его глазах мелькнул ужас — будто его самый сокровенный секрет раскрыли. Цинся не упустила этого выражения и презрительно усмехнулась. — Вы заменили «Небо» на «Сяо», а «Землю» — на «Кунь», надеясь создать оружие, способное управлять мирозданием. Но итог получился таким, что первоначальный замысел уже не угадывается. Почему так вышло? Потому что сила полёта исходит от останков древнего дракона, а основа тяжести — от крови Чёрной Луны. Твоё копьё хоть и мощное, но не содержит в себе ни капли твоей собственной сущности. Поэтому даже руна оружия искажена. Как бы это сказать… Она подошла к У Хэ и посмотрела сверху вниз на побледневшего мужчину, будто на червяка. — Ты просто не в меру самонадеян. В тот же миг волосы У Хэ встали дыбом. Пренебрежение. Насмешка. Презрение. Всё это меркло перед ударом, который он испытал сейчас. Он всегда гордился своим талантом. Этим самым даром, который он ценил превыше всего, который нельзя было отрицать, который даже его наставники признавали. И вот теперь посторонний человек, не специалист, одним лёгким замечанием разрушил его самооценку. Его переполняло не просто ярость — это было унижение, достойное слёз. — А-а-а-а-а!!! Разум и страх были сметены приливом крови. У Хэ уже двигался, сам того не осознавая. Он оттолкнулся от земли, пригнулся и ринулся вперёд. Копьё «Цинкунь», активировав свою силу, опустилось, а правый кулак, чёрный как ночь, поднялся, словно дракон. Его тело закрутилось в воздухе, усиливая удар за счёт вращения мышц, и даже голова, издававшая хриплый рёв, опустилась в момент удара. Усиление руной силы, бонус от позиции, ускорение за счёт гравитации копья «Цинкунь», прилив крови, усиленный тайной техникой… и безумный боевой дух, доведённый до предела оскорблением… Он вложил в удар всё, что имел, — это был его последний, отчаянный хук! И этот удар упёрся в ладонь Цинся. Без малейшего движения. Буквально — ни единого колебания. Вся сила удара вошла в тело демоницы, но та не проявила ни боли, ни даже дискомфорта. Она приняла его так же спокойно, как взрослый принимает удар ребёнка. При её росте в четыре метра удар У Хэ, ростом всего в метр семьдесят, выглядел детской шалостью. Она сжала его кулак одной рукой и начала медленно давить. Оцепеневший мужчина был прижат к земле, его спина выгнулась дугой, колени подкосились… Несмотря на вздувшиеся вены и напряжённые мышцы, он не мог противостоять давлению её одной руки… Он стоял в униженной позе, будто слуга, подающий столовые приборы. — Какая… какая ужасная сила хватки… — прошептала Цинье. Уши Цинся дрогнули, и золотые глаза скользнули в сторону девушки. Та содрогнулась и пожелала провалиться сквозь землю. Цинся отвела взгляд и с любопытством посмотрела на У Хэ, покрытого потом. — Скажу тебе одну вещь, — сжала кулак Цинся. — Когда наносишь удар, нужно бить «сердцем». Она ударила — тем же способом, с той же силой, но с совершенно иной мощью. Если удар У Хэ был похож на отчаянный плач ребёнка на грани срыва, то её хук был глубоким и основательным, будто древний мастер демонстрировал искусство в джунглях. В момент удара раздался звон, словно удар колокола, и красные руны охватили всё тело У Хэ, вытягивая и искривляя его. «Бессмертный Удар Храма Чжэнсюань» — техника, при которой сила удара не рассеивается, а сосредоточена в едином потоке, чистая и прямая. Говорят, даже бессмертные в горах просыпаются от этого удара. У Хэ не успел среагировать, не успел управлять позицией — его швырнуло ввысь. В головокружительном вращении он увидел безлунное небо: его одним ударом выбросило из собственной позиции! Гнев. Поражение. Страх. Паника. В голове мелькали сотни эмоций, и среди них звучал презрительный голос монстра. С самого начала она не считала его достойным внимания. Все его приготовления, все уловки — всё было бесполезно перед ней. Она смотрела на него, как на червяка. Как на мешок с мусором. — На каком основании… — дрожащий голос вырвался из его груди. — На каком основании ты смеешь презирать меня!!! Он крепко сжал копьё «Цинкунь» обеими руками и без счёта влил в него всю свою кровь и ци. Редко используемая способность «гравитация» была полностью активирована. У Хэ направил копьё на отель, и всё здание мгновенно начало сжиматься внутрь. Кирпичи, земля, воздух, даже деревья снаружи — всё устремилось к демонице, пытаясь придавить её чистой массой. Невидимый вихрь гравитации образовался вокруг неё, и две трети здания рухнули. Под действием перегруженного «сердечного меча» тысячи тонн вещества сжались в смертоносную клетку, призванную заточить демона! — Гул копья! Драконий темницей свяжи! Точка гравитации была зафиксирована в центре темницы. Огромная сфера диаметром в сто метров повисла в воздухе, неподвижная. У Хэ опёрся на колени, тяжело дыша — этот отчаянный удар полностью истощил его. Но даже сейчас он сжимал кулаки и с трудом поднял голову, надеясь увидеть кровь демона, сочащуюся сквозь щели темницы. Он увидел вспышку меча. Костяно-белый свет пронзил темницу изнутри. Два клинка, пересекаясь под прямым углом, разорвали темницу изнутри, а две дополнительные диагональные атаки разнесли остатки вещества. Кирпичи и обломки упали, образовав на мгновение лестницу из развалин. Цинся стояла на одном из осколков, а за её спиной парили четыре костяных клинка — тонких, острых, соединённых светящимися кровавыми нитями с её спиной. Нет, это не новое оружие. Это была часть «скорлупы», которую он уже видел — оболочка, скрывающая истинную форму демона, её столовые приборы для поглощения пищи и оружие в бою. Рыжеволосая демоница подпрыгнула и побежала вниз по лестнице из обломков. В воздухе она резко ускорилась, превратившись в неуловимую кровавую тень. В следующий миг она уже стояла за спиной У Хэ. Руки воина отлетели от запястий, а копьё, выкованное из его сердечной крови, вращалось в воздухе. Демоница схватила копьё одной рукой и, словно улыбаясь, раскрыла рот. Укусила. Хруст. Хруст. Чистый, звонкий звук, не имеющий ничего общего со сталью, раздавался снова и снова. Огромное копьё превращалось в пыль между её зубами. Отрубленные кисти, всё ещё державшие древко, она с презрением отбросила. Копьё было разжёвано, раздроблено и проглочено. Розовый язык лизнул губы, собирая остатки железной пыли. Она с наслаждением потянулась, и вокруг неё вновь появилась скорлупа — на этот раз выделяемая из спины и стекающая в руки, формируя знакомый силуэт. Это было копьё. Огромное копьё цвета алмаза. У Хэ понял. То, о чём он не хотел думать. То, что он отказывался вообразить. Ужасающую возможность. — Нет. Он протянул обрубки рук и хрипло закричал: — Остановись! Остановись, остановись!! Цинся полностью проигнорировала мольбы фуцзюйши. Сжав древко копья, она произнесла руну, которая никогда не принадлежала ей: — Сердечный меч пробуждает руну. Копьё «Цинкунь».