Викинги: Повелители Ледяного моря — Глава 199

Глава 199. Последствия Игнорируя мольбы Солы перед смертью, Аслауг приказала стражникам вломиться в комнату. К её удивлению, Убба уже сбежал через окно. Возможно, Сола нарочно загородила дверь, чтобы выиграть для сына немного времени. — Немедленно сообщите городской страже: закрыть все ворота и найти Уббу. Убить его! На этом этапе у Аслауг не было выбора. Даже если Сола и Убба не покушались на Сигурда, она всё равно должна была воспользоваться моментом и устранить Уббу, дабы тот не отомстил ей в будущем. Разобравшись со всеми делами, императрица-мать вернулась в спальню сына — весь её наряд был залит кровью. Он по-прежнему находился без сознания. По обе стороны кровати стояли две группы духовных лиц — священники и шаманы — и с тревогой переглядывались, опасаясь, что эта безумная женщина перережет им глотки в приступе ярости. Спустя много лет вновь пролив кровь, Аслауг не испытывала ни малейшего страха. Напротив, в ней вновь проснулась давно забытая жажда жизни, будто она вернулась в молодость, полную адреналина и опасностей. Она резким движением сорвала повязку с волос, и её алые пряди рассыпались по плечам, словно у демона из преисподней. Холодно глядя на этих несчастных, она бросила: — Придумали что-нибудь? Священник предложил дать больному травяной отвар и святую воду. Шаманы настаивали на проведении обряда, чтобы умолить богов о милости. Аслауг, держа в руке окровавленный железный топор, меряла шагами комнату и велела им делать всё возможное. Дрожащими руками священник достал из медицинского сундука, принесённого монахиней, два пучка трав, растёр их в ступке, затем вынул из-под рясы маленький серебряный сосуд, вылил немного святой воды и начал медленно варить смесь на слабом огне. Тем временем шаманы развели жаровню. Один из них поджёг специальную сушёную траву, другой сел на пол, плотно зажмурив глаза, будто вступая в связь с богами, а двое остальных ходили вокруг жаровни, бормоча молитвы. В панике они несколько раз ошиблись в тексте, но, к счастью, императрица не понимала их языка — иначе им пришлось бы несладко. Когда лечение завершилось, Аслауг коснулась лба сына — температура немного спала. Она облегчённо выдохнула и приказала служанке устроить обе группы духовных лиц на отдых во дворце. — Все свободны. Когда все ушли, Аслауг без сил опустилась на край кровати и уставилась на бледное, измождённое лицо Сигурда. Если бы у неё был выбор, она бы с радостью отдала свою жизнь вместо него. Прошло неизвестно сколько времени. Свечи по обе стороны комнаты догорели, и помещение погрузилось во мрак. Не выдержав, она закрыла лицо ладонями и тихо, сдавленно зарыдала. За пределами дворца улицы наполнились криками: «На короля было совершено покушение! Город под блокадой!» Хорст, бывший префект, обладавший отличной информацией, сразу понял, что дело плохо, и поспешил скрыться. Убба, укутанный в плащ, метался по улицам, но обнаружил, что дом его дяди окружён королевской стражей. Пришлось юркнуть в переулок и искать помощи у своих уличных друзей. — Роэн, спаси меня! Во дворе одного дома Убба нашёл рыжеватого юношу по прозвищу «Гнилозуб». Тот уже слышал о покушении на короля и теперь с любопытством разглядывал принца. — Молодец! Настоящий герой! Я думал, ты просто тупой болван, а ты, оказывается, способен на такое. Видимо, я тебя недооценил. Роэн с готовностью согласился помочь. Хотя мысль предать Уббу за награду мелькнула у него в голове, он сразу отмел её: на улицах главное — репутация. Если он предаст друга, кто потом будет с ним дружить? Поразмыслив, юноша повёл принца в укрытие. — Когда Вигг был первым министром, он приказал прочистить старые, забитые стоки. А после его отставки твой дурацкий дядя всё это бросил. Ха-ха! Теперь это наше тайное убежище, где мы храним контрабанду. Кто бы мог подумать, что оно спасёт тебе жизнь! Роэн как можно быстрее устроил Уббу в своё личное тайное убежище и стал выяснять, что происходит в городе. Первые два дня на улицах царила напряжённая атмосфера: большинство жителей сидели по домам и выглядывали сквозь щёлки в дверях, наблюдая за отрядами проходящих солдат. На третий день частота облав резко снизилась. Роэн заказал в таверне кружку слабого пива и просидел там весь день, выслушивая жалобы солдат. Из их разговоров он выудил две важные новости. Во-первых, новый король должен был раздать щедрые награды, но этого так и не произошло, из-за чего гвардия была крайне недовольна. Во-вторых, благодаря «усилиям» духовных лиц жар у Сигурда спал. Хотя он всё ещё оставался слабым, сознание он уже обрёл. Похоже, он никогда и не был отравлен — просто заболел в самый неподходящий момент, чем спровоцировал давний конфликт между двумя императрицами-матерями. Все эти обстоятельства охладили пыл гвардейцев. Они клялись в верности королю Рагнару, а не Аслауг. Раз новый король жив, обвинения против Уббы оказались ложными, и у гвардии не было причин убивать четвёртого сына прежнего монарха. В ту же ночь Роэн принёс в стоки кувшин слабого пива, кусок вяленой баранины и передал Уббе новости: — Спрошу в последний раз: болезнь короля как-то связана с вами с матерью? — Конечно нет! На второй день после коронации Рагнара Аслауг начала менять придворный штат. Теперь во дворце почти одни её люди. У нас не было ни единого шанса! Роэн почесал короткие каштановые волосы: — Ладно, об этом позже. Каковы твои планы? Убба, жуя вяленое мясо, невнятно пробормотал: — Дания. В завещании я назначен герцогом Дании. Ты отвезёшь меня туда, а я выберу себе землю. Роэн отказался. Он был всего лишь уличным мелким воришкой и контрабандистом из Лондиниума, не умел сражаться, не знал норнского языка и не имел ни малейшего шанса завоевать уважение датчан. — Не стоит. У каждого своя судьба. Я создан для жизни в Лондиниуме — привык быть уличным головорезом. Даже королём быть не хочу. Через неделю город успокоился. Роэн, как и просил Убба, нашёл в порту когг, готовый отплыть в Северную Европу. Накануне отплытия друзья тайком проникли в трюм. Роэн взломал дубовую бочку, высыпал большую часть зерна в воду, а затем усадил Уббу внутрь. Он также бросил туда мешок с пресной водой, два чёрных хлеба и железный топор. — Этого хватит лишь до выхода в открытое море. Ты придумал, что скажешь капитану и команде? Убба решительно кивнул: — Я — потомок Рагнара, герцог Дании и наследник престола. У меня достаточно средств, чтобы их подкупить. Прощай, брат. Приезжай ко мне в Данию, или однажды я вернусь в Лондиниум с армией — и сделаю тебя первым министром. Роэну это было совершенно неинтересно. Он просто поднял крышку, плотно закупорил бочку и тихо прошептал: — Я пошёл. Вернувшись на палубу, он увидел, что ночной вахтенный всё ещё дремлет в кормовой надстройке. Роэн никого не потревожил и бесшумно покинул причал, завершив этот опасный и захватывающий эпизод своей жизни. К сожалению, он не мог похвастаться этим подвигом в таверне — по крайней мере, пока Аслауг остаётся у власти. — Сделал великое дело, а рассказать некому… Придётся наслаждаться воспоминаниями в одиночестве. Чёрт, как же обидно.