Викинги: Повелители Ледяного моря — Глава 222

Глава 222. Неожиданный поворот 25 июля Гуннар оставил тысячу вспомогательных солдат для охраны Лондиниума и повёл почти девять тысяч человек на север. Целью его похода был не Тамуорт, где располагалась основная армия Вигга, а демонстрация намерения нанести удар по Северным землям. Получив донесение разведчиков, Вигг погрузился в размышления над картой. С учётом войск Сиовульфа под его командованием находилось свыше тринадцати тысяч человек. За вычетом гарнизонов в разных местах он мог выделить десять тысяч солдат для полевых сражений. Единственным недостатком было крайне малое количество кавалерии, что делало неуместными поспешные действия. Убедившись в направлении движения вражеской армии, Вигг также двинулся на север, стараясь по возможности располагаться на ночлег в городах и укреплённых пунктах, чтобы снизить риск внезапной атаки. В начале августа войска Гуннара достигли южного берега реки Хамбер. Переправившись через неё, они за полдня пути выходили уже на территорию Йоркшира. Ещё через пять–семь дней можно было добраться до замка Тайн — резиденции Вигга. Окружённый группой баронов, Гуннар подъехал к берегу, чтобы осмотреть обстановку. Он находился в районе устья реки Хамбер, где её ширина превышала милю. Построить понтонный мост здесь было невозможно — переправу можно было осуществлять только на судах. Проблема заключалась в том, что лодки из ближайших рыбацких деревень уже были заранее конфискованы. Французской кавалерии с большим трудом удалось найти десять небольших лодок, достаточных лишь для переправы небольшого отряда разведчиков. — Где находится основная армия Вигга? — спросил Гуннар. — Примерно в тридцати милях к западу от нас, — ответил один из баронов позади него. На протяжении последних дней маршруты обеих армий напоминали две параллельные линии, идущие с юга на север. Вигг постоянно сохранял дистанцию более чем в тридцать миль, чтобы избежать внезапного удара крупного кавалерийского отряда. — Понятно. Гуннар знал стиль своего давнего товарища: тот всегда действовал осторожно и консервативно, рискуя лишь в безвыходной ситуации. Он задумчиво погладил подбородок, глядя на обширные поля на противоположном берегу, и приказал подчинённым связаться с Лондиниумом, чтобы перебросить суда к устью Хамбера. — Ваше величество, вы собираетесь переправиться через реку? — с сомнением спросил Шарль Ботини. — Ваше величество, замок Тайн расположен слишком далеко на севере. Мы сталкиваемся с враждебностью как со стороны англов, так и со стороны викингов. Чем дальше мы продвигаемся на север, тем труднее получать припасы и разведданные. Одна ошибка — и вся армия может быть уничтожена. На военном совете перед выступлением Гуннар объявил стратегию: выманить Вигга и нанести его основным силам тяжёлое поражение или даже полностью уничтожить их в полевом сражении. Однако после более чем недели марша Вигг так и не допустил ошибки, и план, по сути, провалился. Столкнувшись с возражениями со стороны окружения, Гуннар промолчал. Он приказал армии разбить лагерь на южном берегу и отправил посланника с вызовом на бой к Виггу. Очевидно, эта уловка не сработала. Французская армия без дела тратила время на южном берегу Хамбера, приводя окрестности в хаос. Гуннар хотел было вмешаться, но в итоге предпочёл ничего не предпринимать. В данный момент его личные войска насчитывали лишь две с половиной тысячи человек. Остальные — наёмники и отряды, собранные различными франкскими дворянами. Дисциплина в таких частях была слабой, большинство солдат не подчинялись приказам. Если бы Гуннар попытался навести порядок и запретил своим людям «веселиться» по окрестностям, это легко могло привести либо к массовому дезертирству, либо даже к мятежу. В такой напряжённой и раздражённой атмосфере наступил 10 августа. Лондиниум. После ухода Гуннара на север город временно управлял его доверенный подчинённый О’Нил. Его главными задачами были доставка припасов на фронт и наблюдение за королевой Аслауг и принцессой Энья в королевском дворце — Сигурд скончался от болезни несколько недель назад. Из-за весенних боёв значительная часть крестьян на юге Британии бежала, что нарушило летнюю уборку урожая. Цены на зерно резко выросли — стоимость одного бушеля пшеницы достигла 3,5 пенни. В городе росло недовольство. Премьер-министр Гудвин неоднократно предупреждал О’Нила, но тот не обращал внимания. Наконец, раздражённый постоянными увещеваниями, О’Нил резко парировал: — Ваше превосходительство, а что, по-вашему, мне делать? После пожара на причале в прошлом месяце запасов в городе почти не осталось. Мы едва сводим концы с концами, чтобы обеспечить армию. Неужели вы предлагаете сократить паёк солдат, чтобы накормить горожан? Как приближённый Гуннара, О’Нил думал лишь о победе в войне и о том, чтобы после неё получить богатое поместье. Он ни за что не стал бы рисковать, раздавая военные запасы гражданским и тем самым раздражая своего господина. — Пусть берут деньги в долг, чтобы купить хлеб, ходят на охоту в горы или ловят рыбу в Темзе. Всегда найдётся выход. Закончив, О’Нил взглянул на молчаливого королевского интенданта Пафиса: — У вас есть что-нибудь ещё, милорд? Пафис молча покачал головой. — Что ж, я пойду заниматься своими делами. О’Нил зевнул и вышел из зала заседаний кабинета министров. В комнате остались только Гудвин и Пафис. Некоторое время они смотрели друг на друга, и Гудвин, будто собираясь что-то сказать, в итоге промолчал. Через десять минут он вернулся в свою резиденцию и в кабинете принялся листать роман о приключениях потомков драконов. После обеда Гудвин поспал чуть больше получаса, затем снова углубился в чтение. В какой-то момент секретарь принёс ему документ. Министр бегло пробежал глазами по бумаге и не стал подписывать. — Деньги и припасы не в моей компетенции. Пусть идёт к О’Нилу. Гудвин чётко понимал своё положение: он всего лишь временная фигура. Чем больше он делает, тем больше ошибается. Единственно разумное решение — ничего не делать, быть просто украшением, как ваза в углу комнаты. На закате он закрыл книгу, без особого аппетита поел ужин, уединился в молельной комнате для молитвы, затем ещё полчаса почитал и, зевая, лёг спать. Он ещё не успел уснуть, как вдруг услышал приглушённые крики снаружи. Подойдя к окну, он увидел, что половина неба озарена красным светом! — Кто поджёг город? Сначала Гудвин заподозрил, что Вигг послал отряд для ночной атаки и захвата города. Но, понаблюдав некоторое время, он заметил, что крики были хаотичными и не похожи на действия дисциплинированной армии Вигга. — Неужели Этельбальд? У него действительно есть мотив. Среди трёх ныне живущих королей Этельбальд самый слабый. Без особых мер ему вряд ли выиграть эту кровавую и жестокую борьбу. По мере того как пламя приближалось к району королевского дворца, Гудвин отправил стражников узнать подробности. Вскоре те вернулись с тревожным докладом. Ни Вигг, ни Этельбальд не участвовали в этом. Всё произошло по инициативе самих горожан! Стражник в панике добавил: — Милорд, огромная толпа горожан с дубинками и камнями движется сюда! Бегите скорее! Район вокруг дворца был застроен домами знать и богачей, которые теперь стали естественной целью для разъярённой толпы. Крики, стук в двери, стоны всё приближались. Лицо Гудвина побелело. Он в спешке собрал вещи, готовясь бежать. — Проклятый О’Нил! Я постоянно предупреждал его о помощи беднякам, а этот глупец довёл дело до катастрофы! Он переоделся в простую одежду, велел шестерым стражникам в кольчужных доспехах накинуть потрёпанные мешковинные плащи и выбрался из резиденции премьер-министра через чёрный ход. Пробежав некоторое расстояние, один из стражников тихо напомнил: — Милорд, королева и принцесса всё ещё во дворце. Гудвин остановился и долго смотрел на всё более шумный и охваченный пламенем район. Наконец, глубоко вздохнув, он сказал: — Нет времени. Увы, всё это — последствия собственных поступков Аслауг. Я сделал всё, что мог.