Меч из Сюйсу: Яд — Острей Лезвия — Глава 217

Глава 217. Нарушение обета и падение во тьму Четырёх старых монахов потрясло до глубины души! Эти четверо — Сюань Цань, владевший «Когтями дракона», Сюань Куй, практиковавший «Когти тигра», Сюань Нянь, мастер «Когтей ястреба», и Сюань Цзин, владевший «Восемнадцатью ударами», — среди тридцати с лишним монахов поколения Сюань в монастыре Шаолинь, быть может, и не были первыми в списке, но уж точно считались опорой силы. Все четверо всю жизнь упорно оттачивали искусства захвата, прекрасно понимали друг друга, и их «Четырёхсторонний пленительный строй против демонов» был столь грозен, что даже настоятель Шаолиня не осмелился бы утверждать, будто непременно вырвется из окружения. Но сейчас они даже не разглядели, как Цзян Минчжэ вышел из кольца! — Стой! — крикнул Сюань Цань. Он быстрее всех среагировал, ступил «Шагом по пустоте сквозь молнии» и за три шага оказался за спиной Цзян Минчжэ. Обеими руками он нанёс удар — приём «Захват жемчужины» — целясь в виски противника сзади. Цзян Минчжэ нахмурился, резко развернулся и ответил ударом «Обратного жезла». Его кулак с размаху врезался в грудь Сюань Цаня, чьи руки ещё не успели дотянуться до цели. Цзян Минчжэ не сдерживал силы. Внутренняя и внешняя мощь в его теле слились в единый поток, и теперь его сила была необычайно велика. Хотя приём и назывался «Обратный жезл», по сути его следовало бы звать «Обратной пушкой». Будь у Цзян Минчжэ прежняя сила, от этого удара Сюань Цань непременно изрыгнул бы кровь и отлетел бы назад. Но сейчас всё оказалось иначе. От удара Сюань Цань даже не пошевелился. Зато на его спине внезапно раскрылась дыра величиной с пиалу. Осколки костей, внутренности, грязная кровь и размозжённая плоть хлынули из неё, будто их было в избытке. Сюань Куй и двое других как раз подскочили ближе и оказались облиты кровавой жижей с головы до ног. Пусть даже они и прошли через десятилетия духовных практик, обладая глубокой стойкостью, сейчас они не могли сдержать ужаса и завопили, дрожа всем телом, и не смели сделать ни шага вперёд. Сам Цзян Минчжэ тоже слегка удивился. Сюань Цань напал на него исподтишка, и он инстинктивно применил всю свою мощь, но не ожидал, что один удар окажется столь разрушительным! «Знаток сразу видит сильного», — подумал Цзян Минчжэ. — Если бы я не изучил «Искусство Грома и Божественной Мощи» и не использовал ни «Семь мечей Младенчества», ни «Божественную технику Бэйминя», то даже при всём моём умении противник с таким мастерством „Когтей дракона“ и такой лёгкостью шагов, как у этого монаха, заставил бы меня с трудом одержать верх даже за пятьдесят ходов! А теперь хватило одного удара! В этот миг Цзян Минчжэ ощутил то же самое, что когда-то Сяо Юаньшань у ворот Яньмэнь. Неудивительно, что Сяо Юаньшань без труда разрывал людей пополам или рассекал их надвое — для того, кто применяет «Искусство Грома и Божественной Мощи», человеческое тело просто слишком хрупко. — Кто встанет у меня на пути — умрёт! — гордо провозгласил Цзян Минчжэ и шагнул вперёд. Перед ним толпились монахи поколений Хуэй и Сюй, которые только что бросились вперёд в ярости, но, увидев, как Сюань Цань пал от одного удара, все разом оробели и остановились. Теперь, когда Цзян Минчжэ направился к ним, они инстинктивно попятились назад. Один человек идёт вперёд — сто отступают. Если бы эта сцена стала известна миру, она поразила бы бесчисленных людей. В этот момент из-за боковых притворов Зала Небесных Царей высыпала новая толпа монахов. Двое старцев во главе, увидев происходящее, пришли в ярость и ужас. Один из них, держа в руках два клинка, грозно крикнул: — Вы испугались одного-единственного человека?! Прочь с дороги! Пусть демон почувствует на себе «Нарушающее обеты» искусство клинка бедного монаха! Говоря это, он ринулся вперёд, вращая клинки и отбрасывая собратьев тыльной стороной лезвий, пока не достиг Цзян Минчжэ и не взмахнул обоими клинками одновременно. Сюань Тун был известным мастером клинков в Шаолине, глубоко изучившим «Нарушающее обеты» искусство клинка из семидесяти двух высших техник. Само название указывало на его суть: в нём кипела жажда убийства, а приёмы были жестоки и свирепы. Особенно Сюань Тун внёс в это искусство собственные новшества: он перешёл от одного клинка к двум. Два стальных клинка, полных убийственной ярости, вместе нарушали обеты — по степени жестокости эта техника считалась первой среди всех высших искусств Шаолиня. Сюань Тун нанёс удар молниеносно. Цзян Минчжэ сделал шаг назад, чтобы уйти, но Сюань Тун тут же ринулся вперёд, и его клинки слились в серебряный смерч, устремившись прямо на противника. Даже Цзян Минчжэ, обладавший ныне столь высоким мастерством, не мог не восхититься про себя: «Шаолинь и вправду полон талантов! Эти два клинка то поднимаются, то опускаются, идеально дополняя друг друга. Хотя скорость уступает моей, но благодаря взаимной поддержке почти не остаётся слабых мест». Сюань Тун с яростным рёвом усиливал атаку, его клинки становились всё яростнее, будто он сам превратился в безумца или демона. Цзян Минчжэ не парировал и не блокировал, а отступил на семь шагов, затем внезапно схватил за плечо окоченевший труп Сюань Цаня и с размаху швырнул его в Сюань Туна. Тот не успел среагировать. Раздался звук резни — и тело Сюань Цаня мгновенно распалось на семнадцать–восемнадцать кусков. Обломки костей и обрывки плоти, перемешанные с кровавым дождём, обрушились прямо на голову Сюань Туна, превратив его в кровавого человека. Монахи вокруг не ожидали такого хода Цзян Минчжэ. Увидев, как осквернено тело Сюань Цаня, они невольно вскрикнули от ужаса. Сам Сюань Тун был потрясён. В этот момент голова Сюань Цаня упала прямо к нему в руки, и он машинально её схватил. Глаза Сюань Цаня, убитого ударом Цзян Минчжэ, ещё не закрылись. Сюань Тун и мёртвый взгляд его старшего брата встретились — и он на мгновение оцепенел. Цзян Минчжэ стоял рядом и с усмешкой произнёс: — Ой-ой! Похоже, слишком быстрые клинки тоже беда. Твой клинок оказался быстрее твоих мыслей. Хорошо ещё, что ты рубил мёртвого. А если бы ошибся и порубил живого — что тогда? Сюань Тун в ярости покраснел глазами и, как разъярённый тигр, уставился на Цзян Минчжэ: — Это ты! Ты, демон, заставил меня осквернить священное тело моего старшего брата! Цзян Минчжэ рассмеялся: — Ты ведь сам сказал, что владеешь «Нарушающим обеты» искусством клинка. Хе-хе! Если ты, будучи монахом, уже заранее нарушил обет, то что такого в том, чтобы рубануть тело старшего брата? Сюань Тун вдруг замолчал и машинально повторил: — Я нарушил обет… Цзян Минчжэ улыбнулся ещё шире и с издёвкой продолжил: — Именно! Среди множества высших искусств Шаолиня ты выбрал именно это. Значит, в душе ты всегда любил драки и жаждешь убийств. Почему же ты называешь меня демоном? Скажи честно: если бы я швырнул тело этого старого монаха в твоих собратьев, разве они тоже разрубили бы его на семнадцать–восемнадцать кусков? Монахи поколения Сюань были не моложе сорока лет. Даже те, у кого талант был поскромнее, за двадцать с лишним лет упражнений научились в любой момент сдерживать силу. Сюань Тун прекрасно это знал. Поэтому он невольно последовал логике Цзян Минчжэ и подумал: похоже, кроме меня, практикующего «Нарушающее обеты» искусство клинка, любой другой сумел бы вовремя остановиться или уйти в сторону. Затем он вспомнил, как десять лет назад ему показалось, что это искусство недостаточно быстрое и жестокое, и он изо всех сил переделал его с одного клинка на два, достигнув состояния «человек следует за клинком», чем всегда гордился. Но теперь, глядя на это, неужели он уже тогда впал во тьму? При этой мысли Сюань Тун вдруг почувствовал, что все годы упорных тренировок были насмешкой. А то, что он гордился тем, как клинок стал управлять им, — это уже насмешка над насмешкой. В одно мгновение вся ярость исчезла с его лица, оставив лишь безграничное замешательство и раскаяние. Из уголков его глаз медленно скатились две мутные слезы. Цзян Минчжэ, глядя на него, не удержался и спросил: — Ты раскаиваешься? Сюань Тун медленно кивнул и с трудом выдавил: — …Раскаиваюсь! Цзян Минчжэ легко и небрежно ответил: — Брось меч — и станешь буддой. Раз раскаиваешься, так брось клинки. Сюань Тун вздрогнул всем телом и вдруг осознал, что в руках, держащих голову старшего брата, всё ещё зажаты два стальных клинка. Голова. Клинки. Обычные вещи для любого воина Поднебесной. Но сейчас, в глазах Сюань Туна, они стали ужасающими! Он замер на мгновение, затем внезапно ощутил просветление. Одной рукой он прижал голову Сюань Цаня к груди, другой с силой отбросил оба клинка далеко в сторону, спокойно сел, скрестив ноги, и тихо начал читать «Заклинание перерождения». Цзян Минчжэ легко усмехнулся и прошёл мимо него. Пройдя несколько шагов, он услышал крик Сюань Куя: — Старший брат Сюань Тун! Старший брат Сюань Тун достиг нирваны! Сюань Нянь скрипнул зубами от ненависти: — Демон! Это демон убил старшего брата Сюань Туна! В этот момент из толпы вперёд вышел высокий монах и пристально уставился на Цзян Минчжэ: — Бедный монах Сюань Шэн пришёл отомстить за двух старших братьев!