Меч из Сюйсу: Яд — Острей Лезвия — Глава 220

Глава 220. Твоя кара — огонь Сюаньцзы заявил, что он не Сяо Юаньшань, и все монахи в изумлении переглянулись. Слух о том, что Сяо Фэн собирается мстить Шаолиню, потряс весь Цзянху. Монахи Шаолиня, узнав об этом, естественно захотели выяснить, чем именно они его обидели, и старая история у Яньмэньгуаня вновь всплыла на поверхность. Теперь каждый в монастыре знал, что Сяо Юаньшань — мастер боевых искусств невероятной силы. Когда Цзян Минчжэ продемонстрировал своё мастерство, монахи были потрясены, но в глубине души решили, что так и должно быть. Поэтому, услышав, что он — не Сяо Юаньшань, они удивились ещё больше: — Откуда же взялся ещё один такой мастер? Старейшина Сюй тут же закричал: — Мастер Сюаньцзы, не тратьте времени на расспросы! Это, несомненно, мастер, присланный киданьскими поганцами на подмогу Сяо Фэну! Всем вместе — уничтожим этого мерзавца и покажем киданям, на что способны мужчины Великой Сун! Община Нищих разослала грамоты по всему Цзянху, заявив, что Сяо Фэн нападает на Шаолинь при поддержке киданьских сил. Эти слова Старейшины Сюя идеально совпали с предыдущей ложью. Многие монахи Шаолиня поддались на провокацию и закричали: — Всем вместе! Вперёд! Цзян Минчжэ громко расхохотался — его смех, подобный раскатам грома, заглушил крики сотен людей. Многие монахи уже готовы были броситься вперёд, но теперь невольно замерли на месте. Цзян Минчжэ громогласно воскликнул: — Старый пёс Сюй! Мы с тобой старые знакомые, как ты посмел назвать меня киданем? Честный муж не скрывает своего имени, сидя или стоя! Хочешь знать, кто я? Так слушай же — Он резко сорвал повязку с лица, обнажив черты, от которых дух захватывало. Даже две густые брови, нарисованные так, будто их начертил мелком «Вася-маленький», каким-то чудом не портили общей картины. Он уже собирался громко назвать своё имя, как вдруг с восточной стороны за стеной раздался голос: — Небо! Голос был пропитан внутренней ци, звучал, как набатный вал, — явно ещё один мастер высшего ранга. Тут же с западной стороны стены в унисон закричали трое: — Да! Их внутренняя ци, слившись воедино, тоже оказалась поразительно высока. Цзян Минчжэ поднял брови и расхохотался: — Четыре! Затем потянул Цяо Фэна за рукав: — Братец, скорее скажи «красавец»! Цяо Фэн, однако, в таких шалостях был не силён и с недоумением спросил: — А? В этот момент у ворот горы кто-то нетерпеливо выкрикнул: — Красавец! Голос тоже был наполнен мощной внутренней ци. Следом раздался смех, и фигура, оставляя за собой цепочку размытых образов, ворвалась сквозь разрушенные ворота, резко остановилась рядом с Цзян Минчжэ и Сяо Фэнем и предстала во всём великолепии: стройный, как кипарис, с тёплой улыбкой на лице — это был третий брат, Дуань Юй. Дуань Юй схватил обоих за руки и радостно воскликнул: — Старший брат! Второй брат! И я прибыл! Я видел, что ты молчишь, боялся, что скажешь слишком медленно и мы не попадём в ритм, так что решил сказать за тебя! Сяо Фэн удивился: — Что за «Четыре красавца Поднебесной»? Что это значит? Дуань Юй с воодушевлением пояснил: — Четыре красавца Поднебесной — это четверо мужчин. Первый — наставник Тубо, Первый красавец среди монахов Поднебесной, Великий Светоносный Ваджрадхара Цзюймо Чжи! С востока раздался смех: — Юный господин Дуань слишком лестен! Ха-ха-ха! Давно слышал, что в Шаолине бесчисленные мастера, поэтому пришёл без приглашения. Надеюсь, не сочтёте это дерзостью! В Шаолине собралось множество монахов. Говорить здесь о чём-то другом — ещё куда ни шло, но заявлять о себе как о «Первом красавце среди монахов» — это всё равно что рубить топором перед Лю Банем или называть себя королевой красоты в борделе! Все монахи невольно повернули головы на восток. На стене вдруг появилась фигура, которая одним прыжком спустилась вниз, а следующим — уже оказалась рядом с троицей Цзян Минчжэ. В руке у неё, словно из воздуха, возникла веточка дикой персиковой сливы. Монах улыбнулся — и в самом деле: «Тысячи тревог забываются вмиг, лишь улыбнётся тот, кто цветок держит в руке». Монахи Шаолиня хором нахмурились. «Тело — лишь гниющая оболочка, — подумали они, — но почему у этого иностранного монаха оболочка такая уж чересчур изысканная?» Цзюймо Чжи сложил ладони перед Сяо Фэнем и сказал: — Господин Сяо, рад вас видеть! Я познакомился с вашими братьями в бою, и теперь мы — друзья, несмотря на разницу в возрасте. Они пришли заступиться за вас, и я тоже решил внести свой скромный вклад. Сяо Фэн поспешно ответил на поклон: — Ох, благодарю вас, наставник! Рядом Дуань Юй продолжил: — Третий — Первый красавец среди царственных особ Поднебесной, наследный принц из Яньского царства, Южный Му Жунь, ваш ровня по славе — Му Жуньфу. С запада раздался смех: — Наследный принц слишком преувеличивает! Я не заслуживаю таких похвал. Три фигуры одновременно появились на западной стене. В центре стоял мужчина в длинном халате с мечом у пояса, изысканный и благородный. Он издалека поклонился и сказал: — Господин Сяо, давно восхищаюсь вашей славой, но судьба не давала нам встретиться. Сегодня, наконец, увидел вас — величайшая удача в моей жизни! Я — Му Жуньфу. Услышав, что Община Нищих и Шаолинь собираются притеснять честного человека, пришёл помочь вам. Сяо Фэн обрадовался и ответил на поклон: — Господин Му, хоть мы и не встречались, давно чувствую духовную связь с вами! Разберёмся с делами здесь — и непременно выпьем вместе! Гунъе Цянь, стоявший рядом с Му Жуньфу, обрадовался и закричал: — Отлично! После того как изобьём монахов — пить до дна! Трое легко спрыгнули со стены и спокойно присоединились к отряду. Дуань Юй хлопнул Цзян Минчжэ по плечу: — А четвёртый — Первый красавец-повеса Поднебесной, мой второй брат Цзян Минчжэ! Сяо Фэн улыбнулся: — Внешность моего второго брата не имеет себе равных, так что это звание ему вполне подходит. Теперь я понял: второй из Четырёх Красавцев — это, должно быть, Первый красавец-наследник, мой третий брат? Лицо Дуань Юя омрачилось, он покачал головой и вздохнул: — Они не берут меня в игру. Даже если бы взяли, разве я мог бы стать выше второго брата? Второй из Четырёх Красавцев — это вы, Первый красавец-нищий Поднебесной. Сяо Фэн на миг опешил, а затем громко расхохотался и покачал головой: — Лучше бы вы меня не считали! Великий Светоносный Ваджрадхара, юный господин Му и мой третий брат — все трое — драконы и фениксы среди людей. Вместе они действительно достойны звания «Четырёх Красавцев». Но если добавить сюда меня, грубияна, то само слово «красавец» в этом названии потеряет всякий смысл! Ха-ха-ха-ха! Его натура была прямолинейной и грубоватой. С тех пор как он покинул персиковую рощу и отправился в Шаолинь, прошло уже много дней. За это время он постепенно смирился со своей новой судьбой и уже не сопротивлялся ей так яростно, как раньше. После разговора с Сюаньцзы он окончательно потерял последние иллюзии. «Когда кажется, что дорога кончилась, — гласит пословица, — за поворотом открывается новая деревня». Когда удача иссякает, она неизбежно сменяется процветанием. Сяо Фэн окончательно принял, что он не ханец, и решил больше не зацикливаться на этом. Узнав, что его отец ещё жив, он обрадовался. А увидев, сколько людей готовы пойти против всего Цзянху ради него, — обрадовался ещё больше. Он был человеком, для которого чувства и долг значили всё. Первая радость была от чувств, вторая — от долга. И вот теперь, когда к нему пришли обе радости сразу, какие ещё заботы могли его тревожить? Старейшина Сюй закричал: — Теперь ясно! Неудивительно, что этот юнец по фамилии Цзян внезапно появился из ниоткуда — он ведь тайно воспитанный мастер из Ляо! Наставник Тубо, сяньбийский Му Жунь… Господа! Эти иноземные псы до сих пор не отказались от планов уничтожить нашу Великую Сун! С этими словами он сорвал мешок за спиной, вытащил оттуда фейерверк размером с человеческое бедро, поджёг его и, держа обеими руками, выпустил в небо. «Пых!» — красный луч взметнулся ввысь на десятки чжанов, взорвался с грохотом и озарил ночное небо бесконечным алым пламенем. Цзян Минчжэ усмехнулся: — Стрела, пронзающая облака, — тысячи войск и коней придут на зов! Старый пёс Сюй, с твоими способностями ты не смог бы сделать такой красивый фейерверк. Это тебе подарила Палата Первого Ранга Западного Ся, верно? Старейшина Сюй в ярости зарычал: — Вздор! Цзян Минчжэ грозно крикнул: — Кто врёт — тот и знает! Скажи-ка мне: в тот день в персиковой роще я уничтожил почти всех мастеров Палаты Первого Ранга Западного Ся. А что стало с остальными? Мой старший брат чётко назначил Старейшину Лю временным главой Общины. Как ты посмел узурпировать власть? Старейшина Сюй уже собирался ответить, но Сяо Фэн шагнул вперёд, лицо его стало мрачным, как вода в глубоком озере. Он пристально посмотрел на членов Общины Нищих и грозно произнёс: — Старейшина Лю! Старейшина Бай! Я хочу услышать это от вас! Что случилось в персиковой роще после того? Лю Чжан и Бай Шицзинь переглянулись и молча стиснули зубы. Старейшина Сюй громко воскликнул: — Сяо Фэн! Не думай, что мы поддадимся твоему насилию… Он не договорил: Старейшина У вдруг выскочил вперёд и закричал: — Берегись, Глава! В тот день в персиковой роще все наши братья были отравлены людьми из Западного Ся! Если не подчинишься им — яд убьёт без спасения! Он не успел договорить: Старейшины Сюй, Лю и Чэнь одновременно напали. Старейшина У парировал два удара, но Сюй с размаху врезал ему кулаком в грудь. У воспользовался импульсом, отпрыгнул на два чжана, изо рта хлынула кровь. Он выхватил нож и начал рубить наугад, крича: — Высокие монахи Шаолиня! Всю жизнь я ненавидел Палату Первого Ранга больше всего на свете! Я терпел позор и унижения только ради того, чтобы рассказать вам об этом! Мастер Сюаньцзы! Глава Сяо не хочет быть вашим врагом — он пришёл лишь узнать правду о своём происхождении! Не дайте себя обмануть этим негодяям! Старейшины Сюй и Лю, держа в руках мечи, усилили натиск. Старейшина У широко раскрыл глаза и закричал: — Я подчинился врагу! По уставу Общины — смерть мне! Внезапно он перестал защищаться и вонзил нож себе в горло. Сюй и Лю не успели остановиться — их мечи одновременно вонзились в грудь Старейшины У. Сяо Фэн пришёл в ярость и грозно зарычал: — Старейшина У осознал свою ошибку и вернулся на путь истины! Вы сами упрямы и слепы — это одно дело, но как вы посмели убить собственного брата?! Умри! С этими словами он ринулся вперёд и ударил «Летящим драконом в небесах» по Сюю и Лю. Старейшина Чэнь закричал: — Всем вместе! Немедленно в бой вступили ещё несколько мастеров уровня глав районов. Вместе с тремя старейшинами они атаковали Сяо Фэня — кто кулаками, кто ладонями. Их силы столкнулись с его ладонью — раздался оглушительный грохот. Сяо Фэн сделал сальто назад, а шестеро или семеро нападавших хором выплюнули кровь и отлетели в стороны. Ранее Сяо Фэн сражался врукопашную с Цзян Минчжэ и получил немалое внутреннее ранение. Теперь, одолев семерых мастеров Общины Нищих, он обострил травму: грудь дёрнулась, и из уголка рта потекла струйка крови. Но героическая смерть Старейшины У пробудила в нём жажду мести. Он с трудом подавил боль, зарычал и нанёс удар «Гордый дракон, полный раскаяния». Сюй и остальные в ужасе отпрянули. Бай Шицзинь и старейшины Си с Суном стояли с лицами, исказившимися от внутренней борьбы, но не сделали ни шага, чтобы помочь. Когда казалось, что Сюй и его товарищи вот-вот погибнут, Сюаньцзы вдруг мелькнул перед ними, произнёс буддийскую мантру и ударил «Большой алмазной ладонью», встретившись с ладонью Сяо Фэня в лобовом столкновении. Сяо Фэн пошатнулся и отступил на несколько шагов. Сюаньцзы тоже отступил на шаг и горько усмехнулся: — Господин Сяо, ваша ладонь поистине могущественна… Но здесь всё же… Он не договорил: вдруг из-за угла выскочила группа молодых монахов и в панике завопила: — Плохо дело, настоятель! Зал Сутр горит! Глаза Сюаньцзы распахнулись от ужаса. Цзян Минчжэ громко расхохотался: — Ха-ха-ха-ха! Старый монах, я же тебе говорил: твоя кара — огонь!