Меч из Сюйсу: Яд — Острей Лезвия — Глава 221

Глава 221. Пожар в Зале Сутр Общая планировка монастыря Шаолиня такова: войдя через главные ворота, попадаешь на просторную площадь, прямо напротив которой возвышается Зал Алмазной Силы. В нём покоятся статуи Будды Будущего и Четырёх Небесных Царей. За ним следует зал Дайсюнбао — величественный и высокий. А за этим залом расположился Зал Сутр. Сюаньцзы, услышав слова Цзян Минчжэ, всё больше тревожился. Он обернулся, и хотя за двумя храмовыми зданиями Зал Сутр был не виден, уже различал отсветы зарева. Гнев охватил его: — Как вы смеете! Осмелиться поджечь священную обитель — место чистоты и созерцания! Цзян Минчжэ спокойно ответил: — Всё в этом мире предопределено. Тридцать лет назад вы решили, будто кто-то явился похитить тайные записи Шаолиня, и убили его жену и слуг, разлучив семью. А теперь, спустя тридцать лет, кармический огонь пожирает Зал Сутр, освещая ту самую кровавую расплату под Яньмэньгуанем. Посеешь добро — пожнёшь добро, посеешь вражду — пожнёшь ненависть. Старый монах, чего же ты гневаешься? Сюаньцзы слегка опешил от этих слов. Его ярость утихла, и он глубоко вздохнул: — Брат Сюаньцзи, возьми учеников из Зала Дисциплины и потуши пожар. Брат Сюаньинь и брат Сюаньши, идите с ним. Три старых монаха поклонились и поспешили прочь, уведя за собой более двадцати учеников. Сюаньцзы внимательно оглядел Цзян Минчжэ и его спутников, и взгляд его остановился на Му Жуньфу. — Верно, — медленно произнёс он. — Тридцать лет назад я был обманут и в бою под Яньмэньгуанем нанёс смертельные раны той паре киданей. С тех пор я не знал покоя ни днём, ни ночью. Сказать, что я страдал от бессонницы и тревоги, — не преувеличение. Однако, хотя эта великая ошибка и была совершена мною, тот, кто подсунул ложные сведения… Он всё это время смотрел на Му Жуньфу. Тот недоумевал: «Если уж говорить об этом, то обращайся либо к Цзян Минчжэ, либо к Сяо Фэну. При чём тут я?» Цзян Минчжэ уже понял его замысел. Старый монах всё это время не называл Му Жунбо, передавшего ложные сведения, по двум причинам: во-первых, считал его мёртвым, а во-вторых, полагал, что и тот сам был введён в заблуждение. Позже Му Жунбо объявился и представился. Узнав, что он потомок императорского рода Янь, Сюаньцзы сразу же понял его истинные намерения и прямо обвинил его при всех. А недавно Дуань Юй, восхваляя «Четырёх красавцев», упомянул, что Му Жуньфу — наследник яньского царского рода. Скорее всего, старый монах уже всё сообразил. «Этот монах красиво говорит, — подумал Цзян Минчжэ, — но в оригинале, когда Сяо Фэн один бродил по Поднебесной, разыскивая свидетелей, разве старик хоть раз добровольно раскрыл правду или взял на себя вину? Особенно под храмом Чжигуана: он явился туда в сопровождении нескольких монахов из поколения „Сюань“, переодетый, лишь бы помешать Сяо Фэну. Всё можно было объяснить одним предложением, но он упорно молчал. Так что о „светлой честности“ и речи быть не может. Теперь же он вдруг захотел выдать истинного виновника — просто чтобы перенаправить гнев на других. Конечно, отец и сын Сяо имеют право знать, кто виноват, но делать это сейчас — не время». Цзян Минчжэ немедленно прервал его: — Да, тот, кто подсунул ложные сведения, достоин смерти. Но и ты, старый монах, далеко не правдив. Ты утверждаешь, что тридцать лет не знал покоя ни днём, ни ночью? Ха! Нет ничего фальшивее этих слов! Едва он договорил, как более десятка монахов в один голос закричали: — Замолчи, демон! Не смей мерить честных людей своей подлой меркой! Сюаньцзы оставался невозмутимым: — Кто понимает меня — знает мою скорбь; кто не понимает — не ведает, чего я ищу. Вы, мирянин, не можете постичь моих чувств, и в этом нет ничего удивительного. Цзян Минчжэ не удержался от смеха: — Старый монах, ты говоришь красиво, да только, похоже, не знаешь, кто я такой! Я — Цзян Минчжэ, ученик Секты Сюйсу и поставщик клана Дуань из Дали. Ничего не напоминает? Его слова прозвучали загадочно, и многие монахи возмутились: — Так это же демон из Секты Сюйсу! Неудивительно, что он сбился с этими иноземными варварами в одну шайку! Цзян Минчжэ не обратил на них внимания, лишь улыбаясь, смотрел на Сюаньцзы. Тот нахмурился: — Так ты ученик Старого Бессмертного… Э-э, ну и что с того? Что до клана Дуань из Дали — Шаолинь и Храм Тяньлун издавна дружат. Если бы ты не разрушил наши ворота и не убил монахов, мы могли бы даже стать союзниками ради Дуаня. Но теперь, когда ворота разрушены, монахи убиты, репутация Шаолиня, существующего уже тысячу лет, опорочена, да ещё и жизни людей на счету — даже статус поставщика Дуаня не спасёт тебя. Цзян Минчжэ усмехнулся: — Я и не собирался всё это замалчивать. Я лишь хочу напомнить: я — поставщик Дуаня. А недавно Четыре Злодея собирались вступить в войну с кланом Дуань. Старый монах, знаешь об этом? Сюаньцзы кивнул: — Знаю. Именно поэтому я отправил брата Сюаньбэя помочь вам. Но мастера Дуаня оказались столь сильны, что к моменту прибытия Сюаньбэя Четыре Злодея уже были разгромлены. — Вот именно об этом я и хочу поговорить, — сказал Цзян Минчжэ. — Скажи, старый монах: ты отправил Сюаньбэя в Дали, чтобы помочь клану Дуань против Четырёх Злодеев, или же боялся, что Дуань станет слишком сильным, и Четыре Злодея, словно яйца, разобьются о камень, понеся тяжёлые потери? Этими словами он прямо обвинил Шаолинь: мол, Сюаньбэй был послан якобы на помощь Дуаню, но на самом деле поддерживал связь с Четырьмя Злодеями. Монахи пришли в ярость, громко ругая Цзян Минчжэ. Некоторые, особо вспыльчивые, даже обрушились с проклятиями на клан Дуань. Цзян Минчжэ грозно крикнул: — Замолчите! Лысые псы! Прежде чем кричать, подумайте: если бы ваш настоятель был так честен, как вы твердите, почему он молчит? Монахи невольно посмотрели на Сюаньцзы — и правда, тот хмурился, погружённый в раздумья. Сюаньнань, глава Зала Дамо, воскликнул: — Мой старший брат и так честен! Зачем ему отвечать на твои ничтожные клеветы? Цзян Минчжэ громко рассмеялся: — Правда? Тогда, мастер Сюаньцзы, за твоей спиной стоит сам Будда! Скажи перед ликом Будды: неужели тебе, в самом деле, всё равно, жив или мёртв та безжалостная Е Йнян, что каждый день убивает по младенцу? Как только прозвучало имя «Е Йнян», Сюаньцзы пошатнулся. Его губы дрогнули, глаза выкатились — ужас был написан у него на лице. Сюаньбэй изменился в лице и вдруг выскочил вперёд, громко крича: — Бесстыдный демон! Хватит нести чушь! Ученики Шаолиня, за мной — усмирим злодея! Он одним прыжком преодолел несколько чжанов и обрушил на Цзян Минчжэ знаменитый приём «Разрушающий столб, раскалывающий горы». Удар был ошеломляюще мощным. Цзян Минчжэ прищурился. «Как только Сюаньцзы показал слабину, этот подлец первым и выскочил. В оригинале именно его посылали в Гусу разыскивать Му Жунбо, и именно его — в Дали. Нет сомнений, он настоящий фанатик Сюаньцзы. Раз так — пора убирать его, чтобы остальные поняли, с кем имеют дело!» Его убийственное намерение, долго сдерживаемое, вдруг вырвалось наружу. Решив убить, он почувствовал, будто в жаркий день сделал несколько глотков ледяного чая — каждая пора его тела наполнилась блаженством. Он громко крикнул и бросился навстречу противнику, тоже применяя «Разрушающий столб, раскалывающий горы». Хотя удар Цзян Минчжэ последовал позже, его кулак достиг цели первым. Увидев, что противник осмелился использовать его собственный знаменитый приём, и притом с ещё большей яростью, Сюаньбэй одновременно удивился и разъярился. Он не посмел принять удар в лоб и вынужден был сменить позицию. Остальные монахи, увидев, как Цзян Минчжэ сразу же подавил Сюаньбэя, бросились в бой. Му Жуньфу издал протяжный клич и громко провозгласил: — Община Нищих сговорилась с Западным Ся, а Шаолинь стал жесток и несправедлив! Сегодня я, Му Жуньфу, покажу вам, что в мире боевых искусств праведность жива! Он выхватил меч и бросился вперёд. Как раз в этот момент Сюаньку взмахнул своим клинком. Му Жуньфу слегка нахмурился: «Этот монах — учитель Сяо Фэна. Если я убью его, не опозорю ли этим Сяо Фэна?» Но мысль ещё не успела оформиться, как Сюаньку уже применил «Ножевой стиль горящего дерева». Этот стиль славился скоростью: в совершенстве владеющий им мог нанести восемьдесят один удар по сухому дереву так, что лезвие не коснётся древесины, но от жара воздуха дерево само вспыхнет. Скорость клинка была невообразимой. Сюаньку рубанул раз, другой, третий — молниеносно. Му Жуньфу едва успел увернуться и понял: перед ним мастер высочайшего уровня. Он сосредоточился и развернул всю мощь своего «Меча Му Жуня», но и в этом бою не уступал противнику.