Единственное солнце китайской индустрии развлечений — Глава 101

Глава 100. Благодарность режиссёру Шэню не выплатить никогда! — Три… три фильма? Слова сорвались с губ Хуан Сяомина сами собой — голос дрожал от недоверия. В ту эпоху западные ценности не просто вторгались в культуру — зрители буквально голодали по качественным фильмам. При этом кинорынок по-прежнему держали в своих руках Гонконг и Тайвань, и таким звёздам, как Хуан Сяомин, шансов почти не доставалось. В комнате царила лёгкая, праздничная атмосфера — ведь только что отметили успех «Ду Гуна». Но после нескольких фраз Шэнь Шандэна настроение взлетело ещё выше, будто всех поразило нечто невероятное. Хуан Сяомин посмотрел на Шэнь Шандэна, сидевшего во главе стола, и машинально перевёл взгляд на Чэнь Куня рядом, будто пытаясь убедиться, что он не ослышался. Чэнь Кунь тоже невольно раскрыл рот — внутри у него всё перевернулось. Сразу три проекта! Не один, не продолжение, а целых три фильма: «Цзяцзин», «Цзиньи» и «Ду Гун 2»! Целая зарождающаяся киновселенная! В 2007 году такая идея казалась почти фантастической! Он лучше всех понимал, что это значит! После «Ду Гуна» все преграды на его пути в кинематографе были сметены! Фильмы Шэнь Шандэна обладали именно такой силой! — А разве не остался ещё один крупный проект? Фань Бинбинь непроизвольно приоткрыла алые губы, задавая вопрос. Она уже давно убрала ногу со стула Шэнь Шандэна — всё-таки неприлично, если увидят, — но сейчас ей хотелось только прижаться к нему ещё сильнее. Стыд и приличия? Забыто! Ведь один «Ду Гун» принёс ей больше кассовых сборов, чем все её гонконгские фильмы вместе взятые! И влияние — совсем другого уровня! Благодаря «Ду Гуну» её карьера взлетела на недосягаемую высоту, она получила право выбора, а попытки Хуа И её «заблокировать» превратились в насмешку. Это было настоящее второе рождение! Фань Бинбинь пристально посмотрела на Шэнь Шандэна. В ней проснулось сильное желание — то самое трепетное чувство, которое, как ей казалось, давно исчезло навсегда. Ей хотелось обвиться вокруг него и больше не отпускать! — Да, точно, ведь был ещё один крупный проект. Чэнь Кунь тоже вспомнил и подхватил — чуть не забыл! Ведь до «Ду Гуна» Шэнь Шандэн изначально задумывал нечто гораздо масштабнее. Потом он пошёл на компромисс и снял «Ду Гун». Чэнь Хао была более сдержанной, но невольно сжала кулаки. Такие перспективы — просто головокружительные! Шэнь Шандэн спокойно произнёс: — Успех «Ду Гуна» превзошёл мои ожидания. Сейчас главное — закрепить позиции и последовательно развивать киновселенную «Ду Гун». — Конечно, мой изначальный замысел не изменился. В будущем я хочу показать на экране бурные события конца Юаня и начала Мин. — Поэтому «Ду Гун» — лишь отправная точка. За ним последует Минская киновселенная, которую мы будем раскрывать шаг за шагом. — Вы — мои первые партнёры, и я никого из вас не обижу. Шэнь Шандэн не стал вдаваться в подробности. Ему и не нужно было ничего объяснять этим звёздам. После «Ду Гуна» он мог спокойно жить до конца дней, даже ничего больше не снимая. Его способность собирать кассу — особенно с чисто местными силами, разрушив миф о непобедимости гонконгско-тайваньского кинематографа — дала ему особый статус. Если он говорил: «Я сниму», — инвесторы бежали за ним, а кинотеатры спорили за право показа. «Ду Гун» доказал: даже крохотная возможность, просочившаяся сквозь его пальцы, способна изменить карьеру актёра. Пока он не начнёт терпеть неудачи, весь талант индустрии — и перед камерой, и за кадром — будет в его распоряжении. Режиссёр коммерческого кино, который может собрать миллиард, два миллиарда, побить рекорды национального кинематографа и даже войти в историю — такой режиссёр действительно обладает властью. Откуда у Хань Саньпина прозвище «Чжуаньшаньдяо»? Его придумал сам Чжан Вэйпин! А Чжан Вэйпин мог себе это позволить лишь потому, что у него в руках был старый «мао» — Чжан Имоу. Просто такова реальность: режиссёры действительно стоят высоко. В Китае, если человек чист перед законом и обществом, личные отношения с противоположным полом не считаются грехом. Главное — не нарушать принципов и идти по жизни прямо. В этом случае Шэнь Шандэн никого не боялся! Вж-ж-жжж… У всех в голове словно взорвалась бомба. Они ожидали, что Шэнь Шандэн воспользуется моментом, но не думали, что он сразу развернёт такое масштабное наступление. Успех «Ду Гуна» и так казался им несбыточной мечтой. Этот фильм не просто пробил потолок для местных режиссёров и актёров, насильно ворвавшись в рынок, где абсолютное слово принадлежало гонконгским и тайваньским звёздам и постановщикам. Он ещё и снёс с корнем весь потолок китайской киноиндустрии. Безжалостно и решительно! Кто не согласен — того сметут! От «Бедствия» до «Цзяньчжэня» — всё под нож! Общие сборы уже приближались к рекордам, и каждый в этой комнате теперь стоил в разы дороже, его голос обрёл вес. Одного этого фильма хватило бы, чтобы они навсегда запомнили его доброту. А теперь Шэнь Шандэн, будто между делом, бросил ещё одну бомбу! Серия «Ду Гун» — лишь начало. За ней последует серия о Минской эпохе. И дело не в пустых словах. Все здесь были ключевыми создателями проекта. Даже если до начала съёмок никто не знал о существовании «Ножа весеннего шёлка», позже все хоть что-то слышали. Раньше они думали, что это шутка. А теперь… Просто их культурный уровень ограничивал воображение. Киновселенная Шэнь Шандэна вышла за рамки их понимания. Даже Чэнь Даомин, привыкший ко всему, надолго замер в изумлении, его стремление к новым свершениям на время угасло — осталась лишь искренняя восхищённая радость. — Шандэн, твой размах просто огромен! Отлично! Просто великолепно! Ты сразу ловишь весь импульс успеха и не даёшь врагам даже перевести дух! Молодые поколения внушают уважение, да, внушают уважение! Голос Чэнь Даомина был полон восхищения. Он подошёл поближе — хотел узнать, не предложит ли Шэнь Шандэн ему что-нибудь в будущем. Вместо этого он попал на настоящую клятву перед новым походом. Такого режиссёра Чэнь Даомин ещё не встречал. В общем, он пришёл вовремя! Он искренне восхищался решимостью и стратегическим мышлением этого молодого режиссёра! — Режиссёр Шэнь… Чэнь Даомин сохранял некоторую сдержанность, но Хуан Сяомин вскочил на ноги. — Спасибо вам! Искреннее спасибо! Обещаю: будь то «Цзяцзин», «Цзиньи» или любой другой проект — стоит вам сказать слово, и я прибегу в любую минуту! Без вопросов! Он говорил твёрдо, почти как принося клятву верности. Хуан Сяомин знал: именно от этого земляка зависит, сможет ли он закрепиться в большом кино. Это была не просто работа — это билет на корабль к ещё большему успеху. А Шэнь Шандэн — единственный капитан, который мог дать этот билет! «Неужели ты…?» — Чэнь Кунь почувствовал, что у него голова идёт кругом. «Я же главный герой „Ду Гуна“! Я же главный актёр режиссёра Шэня!» Фань Бинбинь пришла в себя и заговорила ещё мягче, почти ласково: — Ты что, хочешь, чтобы мы всю жизнь тебе „отрабатывали“ этот долг? «Эта кокетливая лисица! Эта соблазнительница!» — мысленно выругалась Да Мими. Фань Бинбинь совершенно не обращала внимания на чужие взгляды и игриво бросила: — Но этот долг мы будем отдавать с радостью… и за всю жизнь не расплатимся. Слова «всю жизнь» и «не расплатимся» она выделила особенно. «Плохая женщина!» — мысленно плюнула Чэнь Хао. Какая же бесстыдница! Вот она хотя бы старается не показывать этого при людях — она-то настоящая хорошая женщина. Чэнь Кунь наконец опомнился, торжественно поднял свой чайный стакан и обратился к Шэнь Шандэну: — Режиссёр Шэнь, всё ясно без слов. Спасибо. В его глазах светилось сияние, будто он увидел Солнце. Этот «пирог» был слишком велик и слишком тяжёл. Чжоу Цифэн, У Цзин и другие тоже выразили свою поддержку. Они чувствовали себя более уверенно, чем остальные. Шэнь Шандэн наблюдал за атмосферой в переговорной — она накалялась до предела. Он молча улыбнулся про себя: именно этого он и добивался. В этот момент он был не просто режиссёром — он стал брендом, гарантией успеха, кораблём, рассекающим шторм. Шэнь Шандэн слегка улыбнулся — всё шло по плану. — Ладно, детали обсудят наши команды позже. Он продолжил: — Сейчас нам нужно торжественно и красиво поставить точку в истории «Ду Гуна». Он сказал «точку», но в сердцах всех это прозвучало как начало, полное бесконечных возможностей. «Ду Гун» — это только начало! Люди постепенно покидали переговорную. Каждый уходил с мечтами о будущем, и шаги их стали легче. Хуан Сяомин оглядывался на ходу, Чэнь Кунь и Чэнь Даомин кивнули на прощание и вышли. Фань Бинбинь неторопливо двигалась к двери, будто хотела продлить остатки волнения и насладиться эхом общего восторга. — Братец, ты такой молодец. Да Мими прижалась к Шэнь Шандэну и не собиралась отпускать его ни на секунду. Чэнь Хао вздохнула про себя. Фильм «Ду Гун» скоро закончится, и срок их личного обещания тоже подходит к концу. Шэнь Шандэн отстранил Да Мими, проигнорировал намёки Фань Бинбинь и окликнул У Цзина, который уже собирался уходить: — Брат У, задержись на минутку. Есть дело. Женщины — что с них взять? Только братья способны поднять его карьеру на новые высоты! (Глава окончена)