Викинги: Повелители Ледяного моря — Глава 262

Глава 262. Драгоценный момент Спор длился пять дней, после чего трое принцев разошлись в дурном расположении духа и начали созывать своих сторонников к войне. Чтобы противостоять самому сильному из них — Карломану, второй сын Людовик III заключил союз с младшим братом, Карлом III. Узнав о внутренней смуте в Восточной Франкии, «Лысый» Карл пришёл в восторг. Он открыто собрал армию и, ссылаясь на свой статус дяди и императора, объявил о намерении уладить конфликт между племянниками. Однако по пути его войска внезапно напали на три небольших государства, образовавшихся после распада Средней Франкии. Лондиниум. Узнав о хаосе на континенте, Вигг был потрясён. — Со времён династии Меровингов прошли сотни лет, но франки всё ещё придерживаются системы равного наследования. Почти каждый такой раздел неизбежно ведёт к гражданской войне. Неужели они так и не подумали изменить это? Он вызвал главу разведки Гвина и приказал отправить больше агентов, в первую очередь для сбора сведений о положении в Западной Франкии. В середине мая, убедившись, что франкские короли ведут ожесточённые бои, Вигг глубоко вздохнул с облегчением: наконец-то он мог заняться беспорядками в Ирландии. На следующий день три тысячи регулярных войск покинули гарнизон под командованием Сорокопута. Первый и Второй пехотные полки, батальон горной пехоты и два конных разъезда направились в Ирландию для восстановления порядка. Ирландия, Диффлин. Положение герцога Имона было крайне тяжёлым. В последние годы он не мог контролировать ситуацию и позволял трём графам и баронам, подчинённым ему, безнаказанно творить что хотят. В результате повстанческие силы стремительно росли. Теперь мятеж охватил большую часть Ирландии. Один из трёх графов погиб, другой был ранен. Имон неоднократно обращался за помощью к Лондиниуму и другим крупным аристократам, но толку было мало. Королевская армия была занята обороной южного побережья Ла-Манша от франков и не могла выделить войска. А остальная знать относилась ещё холоднее: долги, оставленные Иваром, до сих пор не были погашены, и все стремились избежать этого бездонного водоворота. — Всё из-за этих идиотов внизу! Только и думают, как выжать из простолюдинов последние гроши, а мне, едва достигшему совершеннолетия, достаётся всё это наказание, — тихо пробормотал Имон, вытаскивая пергамент, чтобы написать очередное письмо с просьбой о помощи. Это уже стало почти ежедневной привычкой. — Мудрому господину Ульфу, смею побеспокоить… Едва он дописал первую фразу, как в кабинет ворвался слуга: — Ваше сиятельство! Армия короны прибыла! Имон вскочил на коня и помчался к дозорной башне на городской стене. В устье реки Лифи медленно входил огромный флот: десять двухмачтовых каравелл и пятьдесят коггов. Последние были самых разных типов — в основном реквизированные у местных рыбаков и торговцев. Вскоре самый крупный когг причалил к южному берегу Лифи. Сорокопут, облачённый в белое сюрко поверх кольчуги, сошёл с трапа и направился прямо к молодому герцогу, окружённому толпой. На первый взгляд Имон сильно напоминал Ивара — семь из десяти черт лица совпадали. Высокий и крепкий, с бледно-жёлтыми волосами, узким и вытянутым лицом и сильно выступающими скулами — он походил на зимнего волка, готового в любой момент броситься на добычу. Однако в нём не хватало той отваги и уверенности, что были у Ивара. Стоя перед Сорокопутом и его полностью закованными в доспехи регулярными войсками, Имон выглядел растерянным и неловким. — Добро пожаловать, господин. — Я Сорокопут, граф Борнмута и командующий регулярной армией, — представился тот, не тратя времени на вежливости. Он сразу же потребовал карту и велел своим адъютантам сверить её с собственными. Затем он запросил подробные сведения: численность населения, количество собранных войск и запасы в складах. Получив первичную информацию, Сорокопут потребовал у Имона всю имеющуюся кавалерию — он прибыл в спешке и привёл лишь двести с небольшим разъездных всадников, не приспособленных к лобовым атакам. — Хорошо, — ответил Имон. — В Диффлине собрано двести тридцать кавалеристов. Все они под вашим командованием. Каковы ваши дальнейшие планы? Сорокопут ткнул пальцем в небольшую точку на карте центральной Ирландии: — Я поведу войска в Аслон. Сколько там продовольствия? — Граф Аслона проиграл первое сражение и не успел израсходовать запасы. Думаю, припасов у него достаточно. — Думаешь? — Сорокопут сделал шаг вперёд, и неопытный герцог инстинктивно отступил. — Неважно, как обстоят дела в Аслоне. Ты обязан обеспечить снабжение продовольствием. В ближайшее время сюда прибудет до десяти тысяч солдат. Если что-то пойдёт не так, мои ребята не будут такими вежливыми, как я. — Понял. Имон, нуждаясь в помощи, проигнорировал грубость и пригласил гостей на вечерний банкет. За ужином он заметил, что офицеры регулярной армии ведут себя сдержанно, почти не пьют, и сильно отличаются от его собственных пьяных подчинённых. Той ночью, шатаясь, он залез под одеяло и подумал: — Если бы хотя бы половина моих людей была так же хороша, я бы не оказался в такой ситуации. На следующее утро Имон, потирая глаза, вышел на балкон замка и спросил у красивой служанки рядом: — Что делает сейчас Сорокопут и его люди? — Ваше сиятельство, они встали на рассвете и выступили в шесть утра. Примерно четыре часа назад ушли. Вам нужно их найти? — Нет. Имон оперся на перила и задумчиво смотрел на огромный флот, стоящий у берегов Лифи. Затем перевёл взгляд на запад, где простирались бескрайние поля. В его душе смешались радость и неуловимая грусть. Будь на их месте он и его вассалы, они бы напились до беспамятства, проспали весь следующий день и продолжили бы пировать ночью, выступив не раньше третьего дня. — Похоже, мне стоит забыть о претензиях на британский трон. Покинув район Диффлина, Сорокопут вошёл в череду холмов и низменностей. В Ирландии не было каменных дорог — только узкие и грязные тропы, протоптанные скотом, усеянные колеями и навозом, что сильно замедляло продвижение войск. — Придётся прибыть на день позже, — заметил Сорокопут, сидя верхом и безучастно глядя на бескрайние дубовые и лещиновые рощи. Иногда он видел пастбища, разделённые живыми изгородями, где паслись стада коров и овец. В низинах попадались редкие торфяные болота, от которых исходил характерный влажный запах. Местные жители копали торф, складывали его на открытом воздухе и сушили — высушенный торф использовался как топливо. Через три дня викингские поселения стали встречаться всё реже. Сорокопут повысил бдительность: конные разъезды разведывали окрестные равнины, а горная пехота прочёсывала леса и холмы по обе стороны дороги. Утром четвёртого дня их атаковала небольшая группа мятежников. Услышав пронзительный свист из дубовой рощи на юге, Сорокопут приказал сменить строй. Солдаты быстро сформировали сотенные каре по ротам. Как только строй укрепился, он отправил оставшихся нескольких сотен горных пехотинцев в рощу, чтобы численным превосходством разгромить засаду. К полудню регулярная армия достигла небольшой реки, текущей с севера на юг. Деревянный мост через неё был сожжён. Сорокопут приказал инженерам построить новый. Пока шло строительство, более ста мятежников на противоположном берегу начали обстреливать солдат из луков. Ответный залп лучников уложил десятки нападавших, и те отступили.