Путь Ковки Судьбы — Глава 195

Глава 192. Искусство поиска Дао через Цань Синь (окончание) Его аура была предельно резкой, движения — лишены малейшего сомнения, а в глазах за маской плясал чёрный огонь убийственного намерения. Это был взгляд люгуй — того, кто с полным осознанием вступает на поле боя. Такой же, как у старших в роду в гневе, как у главы семьи во время демонстрации боевых искусств. И теперь этот символ могущества стоял напротив неё, занеся клинок. — Господин Лунъюй…? — растерянно прошептала Цинье. — Почему… Перед ней была подлинная, неоспоримая жажда убийства. Просто разозлиться так нельзя. Где-то здесь кроется ошибка. Нужно подумать. В словах господина Лунъюя наверняка был скрытый смысл. Он сказал, что все люгуй мертвы, но при этом может скорбеть по своим прежним товарищам. Почему же он один остался в живых? Потому что он… — …Посланник Страха! И тогда пришёл первый удар. Выхватывание клинка, плавное, как течение реки, прочертило дугу от левого низа прямо к плечу — удар, рассчитанный на то, чтобы сразу лишить противника обеих рук. Цинье отпрыгнула назад. Е Син развернул клинок к её шее, но она, проявив ловкость, выполнила сальто назад и тут же выжала из себя все силы, устремившись вперёд спиной к Е Сину. Она начала бежать! — … — Даже Е Син на миг замер. Цинье, несущаяся во весь опор, сложила ладони и отчаянно закричала: — Господин Лунъюй, ради нашей общей принадлежности к люгуй, пожалуйста, пощадите меня! Умоляю! Да это же абсурд! С ним невозможно сражаться, нет ни малейшей надежды на победу. Разница в уровне владения мечом будто небо и земля! Надеяться на какую-то случайную удачу или мгновенный прорыв — всё равно что грезить! Чтобы провернуть «четыре ляна против тысячи цзиней», хоть какие-то четыре ляна должны быть, а у неё, всего лишь узел второго уровня, даже одного ляна нет! Надо спасать свою шкуру! Е Син усомнился в собственном слухе: — Что ты сказала? — Да! — громко повторила Цинье. — Мне очень жаль, я была груба, прошу вас, пощадите меня! Тогда за её спиной вспыхнул гнев, ещё страшнее убийственного намерения. Клинок вылетел из ножен, насыщенный бурной эмоцией. Ярость стремительно раздувалась, растекаясь во все стороны, словно цунами, налетающее в разгар бури. Е Син стоял на гребне этой волны, подобный бешеному серебряному дракону. Цинье перешла от отчаянного бегства к безумному рывку. Её шарф развевался позади, как хвостик мышки. — Почему ты так злишься?! Е Син сверлил её взглядом: — На поле боя не просят милости у врага! Не жертвуют честью ради жизни! — А я считаю, что жизнь важнее чести! — закричала Цинье. — Пока я жива, всегда можно что-то придумать! А если умру ради чести, ничего не изменится! Если я сейчас подставлю шею, мои родные будут страдать, а поселение лишится бойца! А если убегу, хотя бы смогу помочь на охоте! — Хватит, — глухо произнёс Е Син. — Ты… разочаровываешь меня! Слова ещё не успели упасть на землю, как лезвие разорвало воздух. Расстояние, увеличенное бегом, он преодолел за один шаг. Одной рукой он вонзил короткий клинок в голову Цинье, переломив позвоночник. Огромная сила раздавила плоть и кровь в кашу, и его клинок, словно длинный гвоздь, пригвоздил живого человека к земле. Но тут же кровавая каша исчезла, рассеявшись туманом. Это была теневая копия, созданная с помощью тумана! Е Син взмахнул клинком за спину. Лезвие рассекло два сюрикэна Тени и разорвало невидимую туманную мантию — именно в ней скрывалась Цинье, используя технику «Теневое кеса». Она не только не сбежала, но и тайно приблизилась к Е Сину, намереваясь нанести внезапный удар. Цинье резко запрокинула голову, опустилась на колени, и её гибкое тело почти сложилось пополам. Используя инерцию бега, она проскользнула вперёд. Клинок пронёсся над её носом, и она успешно избежала удара, оказавшись вплотную к Е Сину. В этот миг её длинный клинок «Мяньшэн» вылетел из ножен, прочертив в воздухе ослепительную, словно дневной свет, дугу. Расстояние между ними было меньше полуметра. Короткий клинок уже не успевал защититься, но Е Син сдвинул два пальца и, заменив ими меч, перехватил вспышку клинка. В тот миг, когда светящееся лезвие коснулось его пальцев, боевой дух взорвался из кончиков, разнеся длинный клинок в мерцающую пыль. Однако Е Син не стал преследовать преимущество, а резко отвёл клинок для защиты. Ощущение в пальцах уже всё объяснило: суть этого удара — «иай с обратным лезвием». Всего за несколько дней Цинье научилась имитировать эту технику с помощью светового элемента. Она сделала ложный выпад и тут же скрылась обратно в тумане. Тук-тук. Тук-тук. Из глубин серого тумана одновременно донеслись неясные шаги. Это была уловка, чтобы сбить с толку. Е Син разочарованно покачал головой. — Одна и та же уловка не сработает дважды. — Тогда я постараюсь придумать новую! — Разве ты не собиралась бежать? — Вот бы получилось! — Цинье горько усмехнулась. — Теперь ты наконец осознала реальность, — мрачно сказал Е Син. — Тогда скажи, чем ты занималась всё это время? Покинула свою базу, последовала за случайно встреченным сильным воином, надеясь, что эта удача даст тебе силу и докажет твою состоятельность?! Цинье промолчала — он попал в самую суть. Е Син был безжалостен, и его гнев напоминал Чжунмина. — Всё это — твои собственные иллюзии, как и твой самонадеянный побег из дома. Ты не понимаешь реальности, не знаешь, что происходит за пределами своей теплицы, принимаешь решения, основанные на собственных фантазиях, а эти решения в итоге становятся ядом для тебя и окружающих. Сейчас ты точно так же, как те кости, что легли в землю, не зная, насколько опасна война. Какой ты, дура, имеешь право называть себя люгуй! Е Син поднял оба коротких клинка над головой — впервые за эту внезапную стычку он использовал настоящее «движение». Он открыл «замки» внутри обеих рук, и сдерживаемая сила хлынула в клинки, формируя прозрачный «ветер». В миг, когда короткий клинок устремился вперёд, поле боя очистилось. Его намерение пронзило землю, словно настоящий ураган, разметав Историческую Завесу! «Поток Безмыслия и Обратного Сердца»: «Убийство Единственным Ветром». В юности Е Син одним этим демоническим клинком разбил целую армию, заложив основу своей непобедимой славы. Туман исчез. Цинье больше некуда было прятаться. Её фигура проступила в трёхстах метрах. В руке она держала огромный сюрикэн — именно им она собиралась нанести внезапный удар. Увидев, что укрытие разрушено, Цинье без колебаний отбросила сюрикэн, сжала «Мяньшэн» обеими руками и встала в позу, принятую на тренировках в додзё. Со стороны это выглядело как последняя, отчаянная попытка сохранить хоть каплю достоинства перед неминуемым поражением, но в глазах девушки читалось нечто иное. Упрямство? Ненависть? Бунт? Или… — Пожалуйста, не говорите так, — тихо сказала Цинье. — Вы ведь ничего не знаете. — Таких дураков, как ты, я видел сотни! — Слушайте! — Цинье повысила голос. — Вы понятия не имеете, какой сейчас Остров Асура! Е Син не мог знать. Он — Посланник Страха, запертый на этой земле ещё до окончания войны. Всё, что он слышал об остальном мире, — лишь обрывки от пришельцев. А она знала. Это была земля, где она выросла. Каждое мгновение детства учило её, какой на самом деле Остров Асура. Детям с ранних лет внушали: «Создавай свою силу». Они с детства увлекались глупыми играми за власть. Те, у кого власти нет, рвались в услужение к сильным, надеясь на милость за свои боевые навыки. На этом крошечном острове существовала естественная иерархия, и различие между людьми было порой больше, чем между человеком и внешними силами. Потому что дети знати рождались с силой, превосходящей других. Люди узла третьего уровня в юном возрасте были обычным делом, а те, кто с рождения преодолевал Первую Бездну, тоже встречались нередко. Рождение и происхождение в буквальном смысле определяли будущее. Её называли «гением» именно потому, что она вынесла страдания, соответствующие этому титулу. — Гуан Ши Цинье — единственная в знатном роду, кто не унаследовал силу предков. Когда все владели искусством с рождения, только она упорно тренировала «Мерцающий Палец». Когда все обсуждали, как преодолеть Первую Бездну, только она шлифовала свои Кости Греха. Поэтому она и была гением среди люгуй, поэтому она и была единственной в своём роде. Выросшая в такой среде, она видела, как сила искажает одинаковых людей. Она наблюдала за ядом и убийствами вокруг, видела, как разные семьи и кланы ведут борьбу за выгоду, а невинные жители гибнут, словно расходный материал. Она тренировалась вместе с самыми слабыми детьми. Слушала их мечты, их планы на будущее. Она пережила предательство Дунши, видела десятки таких же «Дунш», понимала их стремления, видела упрямство в их глазах. Обязательно доберусь до вершины. Обязательно получу статус и богатство. Однажды обязательно растопчу знатных под ногами… И займусь их местом! — Борьба за власть, интриги, топтание сородичей ради выгоды — даже воздух там душит! — закричала Цинье. — Что хорошего в таком пыльном острове? Разве плохо уйти оттуда?! Короткий клинок метнулся к её переносице. Цинье отбила удар «Мяньшэном». Искры, вырвавшиеся при столкновении клинков, ослепили на миг. Цинье отступила на шаг, погрузив носок в песок, затем резко шагнула вперёд и рубанула с дикой отвагой прямо по гарде короткого клинка. Защита Е Сина была безупречна, но столкновения клинков не прекращались. — Посмотри на кости под ногами! — рявкнул Е Син. — Это ли твоя мечта — заставить сородичей умирать здесь бессмысленно?! — Да! Игнорируя победу и поражение, жизнь и смерть, Цинье Гуан Ши обрушила клинок с рёвом. С тем же гневом она ответила безрассудным, смертельным ударом. — Пусть я умру в битве жалкой смертью! Пусть перед смертью буду корчиться в стыде и раскаянии! Но это всё равно в десять тысяч раз лучше, чем упиваться тщеславием, рождённым взаимной резнёй!! В тот миг, когда эти слова сорвались с её губ, её стиль меча очистился. Будто ржавчина слетела с лезвия, будто преграда между человеком и мечом исчезла. Сильные эмоции хлынули в «Мяньшэн» вместе с боевым духом. Впервые с момента повышения её клинок был свободен от сомнений. Да, это вовсе не забота о других. Это злобное желание отправить сородичей на верную гибель, безумная фантазия воинствующего фанатика. Когда она покидала Остров Асура, ей было легко на душе. Каждый день в пути с товарищами был достоин воспоминаний. Чжунмин был прав: она наслаждалась этим путешествием, погружалась в него с головой. Потому что только тогда Гуан Ши Цинье шла по дороге, которую сама избрала. Сражаться со злом. Бороться с внешними силами. Воевать ради выживания других, не щадя жизни ради собственного стремления. Она любила такую жизнь, наслаждалась каждым её мгновением. Сражаться на грани смерти, выживать в муках. Вот каким должен быть люгуй! Вот ради чего был создан путь Цань Синь! — Претерпевать страдания, терпеть пытки, тратить в тысячу раз больше времени, чем на другие пути, чтобы получить жалкую толику силы! Если плоды всех этих мук используются для взаимной резни на родной земле… Тогда в чём вообще смысл нашей жизни?! Рыча, Цинье обрушила длинный клинок. Её стиль, лишённый сомнений, устремился вперёд без оглядки и впервые прорвал защиту Е Сина. Не думая о повреждениях, не боясь смерти — это был безумный стиль меча. Цена была высока: после этого удара Цинье осталась совершенно незащищённой. Но чудом, даже сражаясь таким самоубийственным способом, она до сих пор не получила ни царапины. Он невольно сбавил натиск. Нет, не так. Уже первый удар был сильнее того, что он нанёс Цзи Хуайсу. Этого человека следовало убить давно. Надев маску, он больше не должен был испытывать эмоций. Значит, он сомневается? Разве этот давно павший люгуй сейчас колеблется из-за глупых слов…? — …Глупость! Короткий клинок прочертил извилистую траекторию. Удар в переносицу, резкий переход к плечу, рубящий удар в грудь — три смертоносных выпада, почти одновременных. Цинье резко дёрнула клинком, уходя от ударов широким движением, затем ринулась вперёд и плечом врезалась в Е Сина. Подражая технике воинов «Железная гора», она сорвала начало следующего удара. Е Син отступил на шаг, и его короткий клинок, словно гильотина, метнулся к горлу. Но клинок Цинье ударил первым. Парные клинки встретились в воздухе, вызвав чистый, звонкий резонанс. Она по-прежнему не ранена. По-прежнему нет результата. Разница в базовой подготовке — как небо и земля. Но рассеянный, вялый стиль меча не может прорвать безумную решимость молодого воина — — Не смей превращать чужие страдания в оправдание собственного бегства! — рявкнул Е Син. — Что может одна девчонка узла второго уровня? Ты просто не хочешь признавать свою ошибку! — Я найду Владыку Цань Синь, — Цинье не отступала ни на шаг. — Приведу его на Остров Асура и заставлю глупых старейшин объединиться, чтобы изменить это мутное место! — Не будь абсурдной. Ты думаешь, Владыка — добрый дядюшка? — Е Син усилил нажим, заставляя «Мяньшэн» отступать. — Ты полагаешь, что своими устами заставишь того мужчину изменить решение?! — Если Владыка Цань Синь откажется действовать, сделаю это я! — закричала Цинье. — Я сама стану тем, кто изменит Остров Асура!! Сильные эмоции, вложенные в длинный клинок, заставили «Мяньшэн» засиять, как восходящее солнце. Длинный клинок обрушился вниз. Реликвия, резонирующая с люгуй, прорвала стойку Е Сина. Оба отступили. Е Син убрал клинок и вновь применил «иай с обратным лезвием». Чёрный, словно дракон, удар взмыл вверх. Цинье больше не рубила — она просто подняла руку навстречу. Её пальцы оплели чёрные теневые нити, и огромный сюрикэн, ранее отброшенный, под их тягой взвился в воздух, перехватив первый удар Е Сина. Сюрикэн раскололся надвое, тени, из которых он был соткан, разлетелись, и из них вырвалась ослепительная вспышка клинка. Второй удар — вертикальный рубящий выпад, запечатывающий пространство. Цинье без колебаний бросилась вверх. Её движения были медленнее клинка Е Сина, но в воздухе она превратилась в лёгкий туман. Короткий клинок прошёл сквозь него, не причинив вреда. В последний миг она обеспечила себе неприкосновенность. Это была тайная техника, разработанная Цинье за несколько дней тренировок. Поглотить Историческую Завесу через Кости Греха и на миг превратиться в туман. В буквальном смысле стать неуязвимой — «Техника Туманного Преображения Сердца». Крестообразный удар, запечатывающий пространство, был отражён. Благодаря защите искусства Цань Синь, Цинье осталась цела и невредима. В воздухе «Мяньшэн» вылетел из ножен… и встретился с ледяным, беспощадным светом клинка! Е Син нанёс удар — злобный, коварный. Первые два удара «иай с обратным лезвием» были лишь отвлекающими. Лишь теперь он нанёс настоящий удар — смертельный, направленный прямо в слабое место. Его короткий клинок при выхватывании изменил цвет, став тёмным, как ночное небо. Эмоции мужчины влились в клинок, и искажённый оттенок распространился по всему миру. В миг поле боя превратилось в чёрно-белую картину в стиле суми-э. Пыль, удары, дыхание, движения обоих — всё замедлилось с выхватыванием клинка. В момент истинного удара весь мир застыл в чёрно-белом пространстве! «Поток Безмыслия и Обратного Сердца»: «Техника Бесплодного Оборота Времени». Он — люгуй Гуан Ши Е Син, и у него есть своё знаменитое искусство. Даже ослабленное до низкого уровня узлов, оно способно на миг остановить течение времени! В абсолютной тишине чёрной ночи лишь короткий клинок беззвучно двигался. Уклониться невозможно. Защититься невозможно. Судьба была решена в миг выхватывания клинка — удар Е Сина непременно снесёт голову врага. Цинье, некуда деваться, смотрела на приближающееся лезвие. Острый клинок увеличивался в её глазах, но вдруг отклонился. Её длинный клинок вспыхнул светом — ослепительным, словно комета. Свет омыл её тело, и в застывшем мире появилось движение, которого там быть не должно. Застывший удар обрушился, и клинок засиял, как падающая звезда! Это было секретное искусство пути Цань Синь, созданное самим Владыкой Цань Синь: «Тысяча ночей и Мгновенная Звезда». В смертельной схватке боевой дух внутри резко обостряется и в одном-единственном ударе высвобождается целиком, превращая жизнь в сияющий метеор, пронзающий тьму. Это одержимость победой, безумие выживания. Под светом, освещающим тысячи ночей, само время отступает! Звёздный свет колыхнулся и упал, осветив чёрный мир. Застывшее время вновь потекло. В сиянии двух светов остался лишь звон длинного клинка. Клинок Цинье вонзился в бок Е Сина. Чёрная кровь стекала по лезвию, и глаза Е Сина вновь стали мутными. Девушка упрямо подняла голову, встретив взгляд предка. — Вы победили, господин Лунъюй, — сказала она. — Но я не ошиблась. Туман рассеялся. Короткий клинок пронзил её грудь. Цинье упустила единственный шанс: она разорвала ткань времени, но не смогла отнять жизнь врага. Но она так не думала. Жизнь и смерть, победа и поражение — всё было очевидно. Бежать бесполезно. Значит, сражайся. Всё просто. Е Син вытащил клинок и смотрел, как девушка падает на чёрную землю. Их удары разметали песок, обнажив множество чёрных костей, поднятых вверх, будто в безмолвном объятии. В глазах Е Сина возникли их живые лица. Лица и черепа слились, растаяли в мутной массе, неразделимые. — Да, — тихо сказал мужчина. — Ты не ошиблась. Он убрал клинок и ушёл в туман. Его спина была такой одинокой, будто он — узник, бредущий сквозь века под грузом вины.