Путь Ковки Судьбы — Глава 208

Глава 205. Древнее Поле Боя Памяти Это был чёрный «Кадиллак» — массивный, с ретро-дизайном, но плавными линиями и идеально обтекаемым кузовом. Мигающие фонари на заднем бампере напоминали язычки пламени во мраке. Такой автомобиль походил на джентльмена в толпе — внешне вежливого и утончённого, но скрывающего под безупречным костюмом жестокую суть. Он должен был стоять перед особняком важного человека, откуда его провожал бы учтивый слуга, а затем уезжать в клуб, конференц-центр или на побережье — туда, где подобает бывать подобным машинам. Но теперь этот роскошный автомобиль был весь изрешечён пулями. Его двигатель неистово ревел от долгой езды на предельной скорости, словно исполинское чудовище, издающее предсмертный стон. Цинся с любопытством выглянула, пытаясь разглядеть салон, но её остановил резкий окрик мужчины: — Все в сторону! — хрипло произнёс Чу Хэнкун. Все тут же расступились, освобождая дорогу израненному автомобилю. Тот пронёсся мимо, как акула, и по одному лишь накалу было ясно: даже если бы кто-то встал у него на пути, он бы не остановился. Цинся, отбегая в сторону, успела мельком увидеть водителя. Это был израненный до крови человек в пропитанном кровью пальто, с лицом, исказившимся в агонии, будто он сражался в самом аду. На пассажирском сиденье тоже кто-то сидел, но разглядеть не успели. Машина уже исчезла в тумане. Через мгновение послышались выстрелы и взрыв, а потом — полная тишина. Чу Хэнкун долго смотрел в ту сторону, куда умчался автомобиль, не шевелясь. — Это моя машина, — сказал он. — Что происходит? — Это «воспоминание», — пояснил Сыраль. — На этом поле боя погибло слишком много людей. Их воспоминания усилили уже существовавшие кошмары, из-за чего здесь часто случаются невероятные вещи. Иногда прошлое само собой всплывает на поверхность, иногда — страх обрушивается сверху. Он похлопал Чу Хэнкуна по голени: — Увидеть «воспоминание» — хорошее знамение. Значит, твой дух достаточно силён, и страх не поглотит тебя. Чу Хэнкун не ответил — Сыраль ошибался. То, что он увидел, и было его страхом. Больше всего на свете он боялся того, что произойдёт после того, как эта машина остановится. Это была неизбежная трагедия, которую уже нельзя исправить. — Пойдём, — сказал он. — Не будем терять время. — Подожди ещё немного, — решительно покачал головой старик. — Сначала успокойся. «Воспоминания» исходят из Первой Бездны. Чем сильнее цепляешься за прошлое, тем легче оно поглотит тебя. Они подождали, пока в тумане больше не стало слышно ни звука, и лишь тогда двинулись дальше. Вскоре из тумана начали появляться то знакомые кому-то образы прошлого, то чудовища из кошмаров. Каждый раз Сыраль заранее останавливал группу: его длинные уши дрожали, будто он слышал что-то внутри тумана. Цинье, наблюдавшая за этим, удивилась — ведь даже она и Чу Хэнкун, обладавшие острым чутьём, не замечали никаких признаков. Вспомнив историю «Сотни историй», она спросила: — Дедушка, это способность, которую вы получили, загадав желание? — Нет, — улыбнулся старик. — Это техника саньец — умение слушать голос земли. — По-моему, это не техника, а дар от рождения, — заметил Фаньдэ. — Я тоже умею~ — Цинся тоже забавно задрожала своими острыми ушками. — Ты правда умеешь?! — Если долго живёшь в природе, это приходит само собой. А вот просить лучше то, чему не научишься сам. — Сыраль почесал пушистую грудь. — Мой подарок внешне ничего не даёт… Когда я только попал в Пустошь Отчаяния, я был очень труслив, поэтому попросил у старца дар, который позволит мне смело сражаться. — Вторая личность? — предположила Цинье. — Нет-нет, это было бы слишком радикально… Осторожно, смотри наверх! Внезапно раздался пронзительный, похожий на петушиный, звук, и с неба упала зелёная вспышка. Это был огромный зелёный многоножка, почти по размеру с ребёнка, с двумя парами костяных крыльев на спине. Чу Хэнкун бросил в него водяной снаряд, пробивший череп насекомого. Оно упало на землю, судорожно дернулось и было раздавлено Цинсей ногой пополам. — Какой экзотический экземпляр! Кто из вас боится таких штучек? — с энтузиазмом спросил Фаньдэ. — А, это обычный монстр. — Смешение реального и вымышленного делает это место чертовски запутанным. Цинся вырвала костяные крылья у многоножки и начала хрустеть ими, жуя прямо на ходу. Одну кость она бросила за спину Сыралю: — Дедушка, хочешь? Старик подхватил кость: — О, ты хоть помнишь, что надо делиться с дедушкой. В детстве ты этого делать совсем не хотела. — Так я же была маленькой~ — мечтательно сказала Цинся. — Ты тогда ещё мог меня носить на руках. Цинье, слушая их разговор, невольно представила себе, какой Цинся была в детстве. Сейчас она — сильнейшая Воительница, а в юности, вероятно, уже достигала роста взрослого мужчины — около метра шестидесяти или семидесяти… А рост Сыраля — меньше метра… Как он вообще мог её носить?! Неужели Цинся в детстве была коротконогой пони, а в подростковом возрасте внезапно вымахала? Но даже карликовую собачку такого роста не поднять! Как же тогда старик ухаживал за внучкой?! Цинье всё больше тревожилась: — Э-э… а какая Цинся была в детстве? — Совсем не такая, как сейчас, — старик развел руками. — Примерно чуть больше Фаньдэ. — Да это же колоссальная разница! Как такое возможно?! Разве что остался один конский хвост?! Старик показал когтями: — Она была розовой, прыгала на двух ножках и обладала длинными когтями, которые могла менять по своему желанию… Чу Хэнкун внутренне вздрогнул, но промолчал. Фаньдэ не выдержал: — Дедушка, вы точно уверены, что с вашей памятью всё в порядке? Это же даже вид изменился! — Дети растут очень быстро, — загадочно улыбнулся Сыраль. — А в период взросления вас ждёт настоящее чудо! Она вдруг превращается в яйцо! — Это мы… можем себе представить, — не выдержал Чу Хэнкун. — Она и сейчас так делает. Сыраль открыл рот, глядя на внучку с изумлением. — Ты до сих пор превращаешься в яйцо? Правда? Цинся громко засвистела, увлечённо разглядывая дорогу вперёд. — Дитя моё, тебе уже сколько лет… — В виде яйца очень удобно прятаться! Давайте быстрее идти! — Ты торопишься, потому и не услышала, — вздохнул Сыраль. — Подождите! Из тумана донёсся стремительный топот копыт — будто целый кавалерийский отряд несётся в атаку. За этим последовал красный ураган, вырвавшийся из мглы и устремившийся вперёд, оставляя за собой плотный след крови. Это была Цинся в бою. Когда она выскочила из тумана, в воздухе прокатился тяжёлый удар сердца, заставивший всех затаить дыхание и почувствовать боль в груди. Чу Хэнкун смотрел вслед этому ужасающему существу. Его профиль напоминал оскал злого духа. — Вот такой она стала сразу после взросления, — сказал Сыраль. — Девочка растёт — и превращается в красавицу. Правда ведь? — Это не превращение, это мутация! Какой вообще вид может сначала быть феей, потом яйцом, а потом полуконём? — Фаньдэ был в отчаянии. Цинся опустила голову: — Дедушка… Зачем ты так подробно всё помнишь… — Ты не воспитывала детей, поэтому не понимаешь. Для старших каждый день жизни ребёнка остаётся в памяти ярко и чётко, — улыбнулся Сыраль. — Ладно, пора двигаться. Сегодня мы должны добраться хотя бы до первого лагеря. Чу Хэнкун мысленно покачал головой. Сыраль отлично маскировал свои чувства, но в тот момент, когда Цинся выскочила из тумана, его пульс участился, а уши напряглись. Это была не реакция на «воспоминание». Это был страх самого Сыраля. * * * Из-за постоянных «воспоминаний» группа двигалась медленно и с частыми остановками. Только к ночи они добрались до первого лагеря. Это было простое укрытие, окружённое стенами из теней, внешне напоминавшее гигантский чёрный гроб. Сыраль объяснил, что это «Обратная Тень», оставленная рыцарями прошлого. Даже без поддержки она сохраняла своё существование. — Звучит неправдоподобно, — возразил Фаньдэ. — За несколько сотен лет её давно должны были разгрызть монстры. — Думаю, это сделал специально Вансалар, — сказал старик. — Чтобы облегчить путь нам, последователям, идущим против него. Цинье вспомнила комнату отдыха из картины и пробормотала: — Он действительно на такое способен… Они разделились на пары для отдыха: Цинся с Цинье, Чу Хэнкун с Сыралем — чтобы в каждой паре был кто-то, способный заметить «воспоминание». Мужчины первыми взяли дежурство. Они стояли за стеной из теней и молча смотрели на непроглядный туман. — У Цинси отличный слух, — неожиданно сказал Сыраль. — При Фаньдэ она ничего не услышит, — ответил Чу Хэнкун. — Ты перегнул палку, Сыраль. Старик некоторое время молчал. Когда заговорил снова, его голос звучал старчески устало: — Она всё ещё ребёнок. — Она уже давно не ребёнок. Ты прекрасно знаешь, что у неё есть собственное мнение и чувство справедливости. Ты не можешь вечно скрывать правду. Она росла, читая ложные истории, питая ложные мечты, формируя ложное представление о мире. И ради этих иллюзий она приложила колоссальные усилия. Что будет с ней, когда она узнает правду? Это не просто уход из поселения — она рухнет! — Я знаю, — тихо сказал Сыраль. — С первого взгляда на неё в джунглях я понял: этот день неизбежен. Она была так мала, но так сильна. Я чувствовал её дикость и ярость под кожей, видел в глазах наивность и растерянность. Она читала поднятые со дна истории, ничего не зная о мире. Я понимал: ради блага всех мне следовало убить её. Но… она была ребёнком. Не важно, к какому виду она принадлежала — ребёнок есть ребёнок. Сыраль сел на песок и начал перебирать когтями. — Я знал: мой выбор причинит ей боль. Жизнь вдали от общества и обязанностей, свободная охота в дикой природе — вот что принесло бы ей наибольшее счастье. Но… в моём родном Городе Священного Древа те, кого сегодня называют «гражданами», давным-давно тоже были зверями. Именно знание, понимание, ответственность и обязательства превратили нас из «зверей» в «людей», вывели из хаоса в цивилизацию. Быть человеком, конечно, гораздо мучительнее, чем быть зверем! Но разве я мог позволить ей остаться счастливым зверем, лишив возможности прикоснуться к цивилизации? Он сложил ладони и твёрдо произнёс: — Я считаю, что это было бы неправильно! Чу Хэнкун ожидал услышать, как трудно ему было как вождю поселения, как сильно они нуждались в новом воине и ради этого пришлось «приручать» маленькую Цинсю. Но он ошибся. Мысли Сыраля оказались гораздо проще. Несмотря на возраст, он оставался таким же наивным, как и мелкие зверьки вокруг. Он даже не думал о выгоде — он размышлял о свободе и цивилизации в этом безжалостном мире. Как можно было его осуждать? Разве можно упрекать идеалиста, чистого, как ребёнок, за то, что он дал найденному ребёнку образование? — Хотя бы постепенно рассказывай ей правду, — наконец сказал Чу Хэнкун. — Ты не можешь оставить её в полном неведении. — Я думал, у меня есть десятки лет, чтобы мягко всё изменить… Но она росла гораздо быстрее, чем я ожидал… — горько усмехнулся Сыраль. — В мгновение ока я уже не мог поднять её на руки. А когда она вернулась из Города Кошмаров, она уже сменила меня на посту Воительницы. Она расцвела… А я растерялся. Чу Хэнкун не мог больше упрекать этого одинокого старика. В таких условиях Пустоши Отчаяния он сделал всё возможное. Но разум требовал говорить дальше — и из-за информации, полученной ранее от Чжунмина, и из-за странностей, которые он сам наблюдал. — Есть кое-что, о чём я ещё не успел тебе рассказать, — сказал он. — Когда я забирал Цинье, в джунглях я увидел трёх странных существ. Они идеально соответствовали твоему описанию. — Какому описанию? — Сыраль не сразу понял. — Детской Цинси. Лицо старика побледнело. Его огромные глаза мгновенно наполнились ужасом. — Нет. Нет. Да защитит нас Священное Древо… — задрожал он. — Быстро назад! Быстрее — Резкий топот копыт перерезал его слова, как острый нож. Оба вздрогнули — они подумали о самом страшном. Чу Хэнкун бросился в лагерь. Цинся и Цинье всё ещё спали. Фаньдэ широко раскрыл глаза: — Чего? Моим навыкам не доверяешь? Чу Хэнкун замер. Он ожидал увидеть Цинсю, мчащуюся обратно. Но это была не она. Тогда кто? Кто пришёл? Он развернулся и вместе с Сыралем бросился в туман. Топот становился всё громче. Из мглы проступил знакомый силуэт — наполовину человек, наполовину конь. Сперва выскочило гладкое конское тело, на котором восседала стройная женская фигура в чёрном плаще. Она остановилась. Серебристые пряди волос развевались в тумане, а на лице, прекрасном, как произведение искусства, играла завораживающая улыбка. — Не ожидала здесь никого встретить, — её голос звучал, словно пение феи. — Здравствуйте! Меня зовут Вэнь Яо, я Кровавый Рыцарь из Верховного Рая!