Путь Ковки Судьбы — Глава 274

Глава 269. Пролог. Одинокая змея — Подпиши, пожалуйста, милая племянница, — сказал дядя Лукас. Вербет смотрела в окно машины, погружённая в размышления. Ещё два часа назад небо было ясным и чистым, а теперь оно потемнело до такой степени, что не было видно ни проблеска света. По прогнозу погоды, самый мощный за последние пять лет холодный фронт должен был обрушиться сегодня. Ожидалось, что начиная с этой ночи три дня подряд будут лить проливные дожди. Многие учреждения отпустили сотрудников раньше обычного, школьники разошлись домой задолго до конца занятий, даже такси перестали выезжать на линию. Все спешили укрыться под крышей. Курьеры, ещё успевавшие развозить заказы, пригибали головы, прижимали к груди коробки с едой и торопливо убегали прочь. Вербет всё ещё сидела в машине. Она только что вернулась с похорон отца. По пути домой, едва преодолев половину расстояния, дядя Лукас нетерпеливо остановил автомобиль и положил перед ней заранее подготовленный договор. Вокруг «Кадиллака» стояли мужчины в костюмах, образуя непреодолимую стену из пистолетов и кинжалов. Отец никогда бы так не поступил. Вербет знала это. Он не прибегал к показной силе, ко всему подходил с терпением. Когда ему чего-то хотелось, он просто разговаривал. И никогда не требовал того, что не принадлежало ему по праву. Но Лукас был другим человеком — глупым, недальновидным, полагающимся исключительно на грубую силу. Он привык быть самодовольным головорезом. Теперь же он жаждал стать самодовольным боссом. Единственный человек, способный помешать ему, лежал в гробу с дырой в груди размером с кулак. — Не мучай себя, — мягко улыбнулся Лукас. — Это не то, что тебе следует нести на плечах. Нелюди, оружие, Кровавый Пакт… бизнес… Ты ведь не всерьёз хочешь ввязываться во всё это? Это словно огромный кровавый монстр: стоит тебе приблизиться — и он раздавит тебя изнутри до самых костей. — Я возьму всё это на себя, — продолжал Лукас. — Просто подпиши. И ты будешь свободна. Обещаю, твоя жизнь останется такой же хорошей, как прежде. На договоре красовался кроваво-красный герб, запечатлевший условия передачи прав главы семьи. Ни одна страна в мире не признает юридическую силу подписи одиннадцатилетнего ребёнка, но Кровавый Пакт примет этот документ. Там нет закона — есть лишь сила и кровь. — Нет, — сказала Вербет. Лукас театрально вздохнул. Он достал красивый пистолет — «Беретту M92F» образца 1986 года, рукоять которой была переделана под белую слоновую кость. Это было проверенное временем оружие, вмещавшее восемнадцать патронов и способное с пятидесяти метров точно поразить любую жизненно важную точку противника. Вербет хорошо знала это оружие — оно принадлежало её отцу. Много раз он проводил большим пальцем по рукояти, рассказывая ей истории о службе в морской пехоте. Уволенным офицерам запрещалось выносить оружие из части, но у отца всегда находился способ. Когда он рассказывал, рядом тихо смеялась его змея — женщина с бледными бровями. Теперь и его змея мертва. Его любимый пистолет в руках Лукаса, направленный на дочь. — Малышка, — покачал пистолетом Лукас, — не заставляй меня быть грубым. Вербет лишь упрямо повторила: — Нет. Лукас снова вздохнул. Со стороны это казалось невероятным: он — закалённый убийца из теневого мира, а рядом с ним — девочка в чёрном платье. Но у него действительно не было выбора. Секрет главы семьи мог знать лишь один человек, и этот секрет уже передали Вербет. Даже если он получит всё богатство клана, не зная секрета, он никогда не станет «главой семьи», признанным Кровавым Пактом. Внезапно Лукас рассмеялся — смех напоминал шипение толстого питона. Он схватил договор и неторопливо разорвал его на мелкие клочки. — Знаешь, Вербет? — в его глазах плясало мстительное ликование. — На самом деле мне совершенно наплевать на Кровавый Пакт. Держаться подальше от нелюдей — это как раз то, о чём я мечтал. Пусть их благородный союз сам разбирается со своими проблемами. Мне хватит и мирских денег. — Так что для меня абсолютно безразлично, скажешь ты или нет, — весело продолжал Лукас, прижимая ствол пистолета к лбу девочки. — Я просто хочу увидеть твоё лицо, когда ты узнаешь правду. Хочу увидеть твоё отчаяние. Выглядела ли она сейчас отчаявшейся? Может, она думала, что отлично скрывает свои чувства, но на самом деле страх и горе уже проступили на лице так явно, что Лукас без труда их прочитал? Вербет не знала. Перед ней не было зеркала. Она собрала всю оставшуюся гордость и подняла голову, глядя прямо в ствол пистолета и за ним — в мрачное небо. Зрачки девочки внезапно сузились. Лукас насмешливо снял предохранитель. В этот момент раздался стук в окно. Что за сообщение могло потревожить его именно сейчас? Лукас повернул голову. За окном стоял не его подчинённый. Курьер в кепке согнулся и постучал по стеклу, зажав под мышкой коробку с пиццей. — Извините, сэр, — спросил он сквозь стекло, — вы заказывали пиццу? — Что? — раздражённо цокнул языком Лукас. — Нет, я не… Он вдруг замер. Вокруг машины дежурили его люди — ни одна муха не должна была проникнуть внутрь. Какого чёрта этот проклятый курьер здесь? У него не было ни малейшего повода приближаться к автомобилю! Курьер постучал снова. Его костяшки пальцев прошли сквозь пуленепробиваемое стекло так легко, будто оно было бумагой. Цельная поверхность мгновенно взорвалась на тысячи осколков. Рука протянулась сквозь облако стеклянной пыли, схватила Лукаса за горло и вдавила его кадык в обломки оконной рамы! — А-а-а!!! Лукас завыл — от внезапной боли его крик прозвучал по-утиному глупо. Он не мог разглядеть лица курьера: его голову зажало между краями окна, и осколки стекла пронзали горло. Сквозь ограниченное зрение он видел, как мужчины в костюмах валятся на землю. За считанные минуты всех его людей убрали, и он даже не услышал ни единого звука! — Ты… осмелился… Голос пропал. Рот наполнился кровавой пеной и болью. Он попытался выхватить пистолет, чтобы угрожать этому человеку, но Вербет вцепилась в ствол и не давала ему пошевелиться. Курьер лениво хлопнул его по запястью — пистолет тут же выскользнул из пальцев и оказался в руках девочки. Курьер схватил Лукаса за голову и начал вытаскивать наружу. Сила этого человека напомнила Лукасу библейских великанов. Дверь «Кадиллака» была вырвана с мясом. Остатки стекла, словно затупившийся резак, медленно резали горло Лукаса. Курьер отпустил. Вербет торопливо подняла голову. Лукас лежал на земле, как жалкий жучок. Из красной раны хлестала кровь, которую тут же начала смывать хлынувшая дождевая вода. Лукас умер. Курьер сел в машину и захлопнул дверь. Замок был повреждён его предыдущим усилием и никак не защёлкивался. Он упорно пытался несколько раз, пока наконец дверь не захлопнулась с глухим «бум». Вербет показалось, что он буквально вбил дверь обратно в корпус. — Отличная машина, — удовлетворённо произнёс курьер, хотя и непонятно, что именно в ней было «отличного». Он ловко завёл двигатель. Дворники заработали, превратив дорогу в белую мглу. Машина рванула вперёд со скоростью восемьдесят, и встречный ветер вместе с дождём ворвался внутрь, хлестнув Вербет по чёрному платью вместе с осколками стекла. — Ты ешь пиццу? — снова спросил он. Он даже не касался руля, одной рукой открывая коробку. Внутри лежала двенадцатидюймовая пицца, грубо разрезанная на шесть кусков. Он схватил один и протянул Вербет. — Попробуй, вкусно. Она взяла слишком большой для неё кусок. На корже громоздились сыр, картофель, бекон и щедрые ложки майонеза. Дешёвая американская фастфудная пицца — именно то, что итальянцы презирают больше всего. Вербет обеими руками поднесла кусок ко рту и откусила маленький кусочек. Несмотря на холод, пицца оказалась горячей. Полурастаявший сыр стекал в желудок, согревая изнутри. — Очень вкусно, — сказала Вербет. — Спасибо. — Я же знал, что здесь вкусно, поэтому и купил, — курьер явно гордился собой. — Тот придурок, конечно, не заказывал еду — это мой ужин! Вербет тихо рассмеялась. Лишь спустя некоторое время она поняла, что плачет. Слёзы катились по щекам и впитывались в платье, уже испачканное дождём и грязью. Курьер снял кепку и бросил на заднее сиденье. Он протянул руку, будто пытаясь защитить её от дождя, но капли всё равно просачивались сквозь пальцы и продолжали лететь дальше. Тогда Вербет впервые заметила, что он на самом деле очень молод. Чёрные волосы растрёпаны ветром, на лице — детская, беззаботная улыбка. Нет, он был не просто молод — он был почти таким же ребёнком, как и она сама. Просто мешковатая куртка курьера создавала иллюзию взрослого человека невысокого роста. — …У тебя есть водительские права? — спросила она, словно одержимая. — Тебе нужно получать «право говорить», прежде чем что-то сказать? — мальчик повернулся к ней. — Нет, но… — No «but», — свистнул он. — Человек доказывает свою состоятельность делом, а не бумажками. Его английский звучал странно: каждое слово будто было украдено у разных людей и собрано в одно предложение. Говоря, он сбавил скорость, и ветер с дождём стали слабее. Он остановился на красный свет и принялся за второй кусок пиццы. Вербет удивилась: оказывается, он соблюдает правила дорожного движения. — В такую погоду опасно быть одному на улице, — проговорил курьер с набитым ртом. — Где ты живёшь? Отвезу тебя домой. — У меня больше нет дома, — ответила Вербет. — Как это нет? Дом там, где твоя семья. — Последний член моей семьи умер три дня назад. Курьер сочувственно застонал. Светофор переключился на зелёный, но он не тронулся с места. Водитель грузовика позади разъярённо загудел. — Просто высади меня где-нибудь, — сказала Вербет. — Большое спасибо. Машина твоя. Курьер провёл ладонью по её щеке. Вербет на мгновение замерла — он вытирал ей слёзы. — Эй, малышка, не надо таких грустных шуток. Если мой дедушка услышит, что я выгнал бездомную девочку после того, как у неё вся семья погибла, он наверняка воскреснет от злости. У тебя ведь есть хоть какое-то жильё? На такой машине ездить — и не иметь дома? Не может быть! — В доме полно людей Лукаса… Машина резко ускорилась, прижав Вербет к сиденью. Светофор вот-вот должен был смениться, но «Кадиллак» вырвался вперёд в последнюю секунду, оставив красный свет позади. Водитель грузовика высунулся из окна и начал орать ругательства. Курьер радостно свистнул. — Раз начал помогать — доведу до конца. Видимо, сегодня мой несчастливый день, — сказал он. — Отвезу тебя домой, заодно вышвырну остальных, а потом ты спокойно поспишь, а я отправлюсь к себе. О’кей? Вербет смотрела на него, ошеломлённая. Слёзы снова потекли по лицу. Он нахмурился и потрепал её по голове: — Да ладно тебе, босс! Я же такой добрый, перестань плакать, а? — Хорошо, — Вербет энергично вытерла глаза. — Вот и умница. Как тебя зовут? — Вербет, — ответила она. — Вербет Веллус. — Красивое имя, — сказал мальчик. — А меня зовут Чу Хэнкун. Я курьер. Если понадобится что-то доставить — обращайся. Много позже она узнала, что у Чу Хэнкуна тоже не было дома и вообще ни одного родного человека. Но он вёл себя так уверенно, будто за его спиной стояли тысячи людей. Этот мальчик, почти её ровесник, сидел рядом, управлял её машиной и обещал решить её проблемы. У неё не было ни единого основания, но она была абсолютно уверена: он выполнит своё обещание. Потому что он был таким сильным. Потому что он мог всё. * * * Свечное Летоисчисление, июнь 3001 года. Бэйчэнь. Секретарь опустила зонт и стряхнула капли дождя с подола юбки. Сегодня снова шёл дождь. С тех пор как Владычица Пространства достигла нового рубежа, сезон дождей стал частым явлением, и многие начали беспокоиться о будущем мира. Босс стояла у панорамного окна, опираясь на трость и глядя на дождь. Секретарь молча стояла у двери. Все, кто долго работал с ней, знали её привычки: она любила тишину и никому не позволяла мешать ей, когда она размышляла. Она помнила всё без напоминаний и всегда сама давала указания, не нуждаясь в подсказках. Особенно остро эта хрупкая тишина ощущалась в дождливые дни. Только тогда она могла надолго застыть перед дождевой завесой, ничего не делая, просто наблюдая за падающими каплями. Многие считали, что даже такой страшной женщине нужно время для отдыха, но секретарь думала иначе. Ей всегда казалось, что рядом с боссом присутствует кто-то ещё — невидимый, неосязаемый, словно призрак из воспоминаний. В дождливые дни босс становилась особенно молчаливой, потому что лишь тогда присутствие этого человека становилось ощутимым — будто он стоял рядом и смотрел на дождь вместе с ней. Босс обернулась. Секретарь подала ей список: — Ваши материалы готовы. Лидер после оценки посчитал ваш проект чрезмерно сложным. Процесс повышения может занять более месяца, что крайне рискованно… — Начинайте повышение, — сказала Вербет Веллус. (Глава окончена)