Верховный Маг — Глава 442

— Он что, только что вырвал её ядро маны из тела? — спросил Лит, не в силах поверить собственным глазам. — Да, то есть нет… — Солюс не знал, как ответить. — Выбери что-нибудь одно, чёрт возьми! — Нет, не вырвал. Её ядро было оранжевым, а не жёлтым. Самое страшное в том, что, обнаружив вещество, породившее вихрь, Манохар воспользовался его свойствами, чтобы собрать всё в одном месте, а затем извлёк. — То, что мы только что видели, — это он собирал вихрь, обернув его несколькими слоями жизненной силы и маны. Эта сфера — не её ядро, но похожа на него, потому что состоит из жизненных эссенций этой несчастной женщины. — Ты что, убил её? — Джирни понятия не имела, что произошло, но чувствовала: какой бы ни была правда, ей она не понравится. — Конечно. Из-за этих дурацких массивов я не мог поместить образец в пространственный амулет. Лучшее, что оставалось, — собрать образец вместе с достаточным количеством жизненной силы, чтобы он не разрушился. Так я и поступил, — пожал плечами Манохар. — Образец чего? — спросила Джирни. — Отличный вопрос. В её теле было нечто, что позволяло ей поглощать ману. Поэтому она могла сотворить столько заклинаний, и поэтому такие, как она, умирают от одного удара магией. Это просто отравление маной, — объяснил он. — Было ли действительно необходимо её убивать? Я надеялась захватить её живой и заставить рассказать, как она получила свои способности. — Это было бы пустой тратой времени, — возразил Манохар. — Её тело вот-вот должно было рухнуть от перегрузки маной. Так хотя бы мы получили нечто большее, чем бред умирающей женщины. — А если бы мы прибыли сюда раньше? Смогли бы вы тогда спасти её? — спросила она, обращаясь и к Манохару, и к Литу. Лит покачал головой. Он едва сумел определить присутствие постороннего вещества в организме женщины, прежде чем сам чуть не рухнул. — Пока нет, — неожиданно для всех, обычное непоколебимое самоуверение Манохара словно взяло выходной. — Не знаю, результат ли это заклинания, артефакта или алхимии, — сказал он, указывая на светящуюся сферу, парящую над его левой ладонью. — Но точно уверен: изучив образец, я найду решение. Леди Эрнас тяжело вздохнула, глядя на обломки сгоревшего здания. Они так много рисковали и получили лишь жалкие крохи. — На сегодня хватит. Возвращайтесь в Магическую Ассоциацию и выясните, с чем, чёрт возьми, мы имеем дело. А я тем временем проинструктирую городскую стражу, как действовать против «искусственных магов», если снова начнётся атака. Лит, Тиста и Манохар последовали приказу. Получив новую игрушку, Манохар не собирался покидать лабораторию, пока не разгадает загадку. Остаток дня они провели, изучая образец. Полного анализа провести не удалось, но даже то, что они обнаружили, внушало тревогу. Магические компоненты неизвестного вещества оказались слишком разрушенными, чтобы их можно было распознать. Все, кроме одного. Крошечный фрагмент человеческой ткани, способный расти, пока питается маной. — Поразительно. Это действительно Запретная магия, как я и предполагал, — сказал Манохар, помещая образец в запертый массив, изолирующий его от мировой энергии. Экземпляр окружили кристаллы маны, которые давали ему достаточно энергии, чтобы жить, но не хватало для роста. — Пожалуйста! Ты ведь ещё говорил, что речь идёт о проклятом объекте. Что бы это ни было, это точно не объект, — насмешливо заметила Тиста. — Может, я ошибаюсь, — произнёс Манохар последнее слово так, будто это была величайшая обида в его жизни. — А может, и нет. Продолжим завтра. Он хотел остаться, но не мог позволить себе опоздать на комендантский час. Джирни не доверяла ему настолько, чтобы оставить одного с таким потенциально опасным образцом без присмотра. Как только Тиста и Лит ушли ужинать, ему тоже пришлось покинуть лабораторию. — Кстати, почему ты не купил палатку для своих путешествий? Тогда бы ты всегда мог спать — гейзер маны или нет. Или, может, создал бы себе артефакт? — Хотел бы я, чтобы всё было так просто, — вздохнул Лит. — Я параноик, так что прости, если стена из ткани не внушает мне чувства безопасности. Я мог бы установить массив, но мои знания в области не боевых формирований ограничены. Даже если бы я выучил такой, чтобы он продержался всю ночь, мне понадобилось бы множество кристаллов маны. — Иначе он рассыпался бы после пары ударов. Не заставляй меня начинать про артефакт. Сейчас максимум, на что я способен, — повторить своё собственное снаряжение. Мне не хватает знаний и опыта для создания чего-то подобного. — Я бы лучше выбросил деньги в канаву. Это было бы гораздо быстрее и дало бы тот же результат. — Как думаешь, Камила рассердится из-за моей болтовни? Сегодня утром я серьёзно всё испортил. — Ещё как, — тон Лита стал кислым. После ужина Тиста отправилась спать в свою комнату, а Лит решил не ложиться. Он немного волновался: Камила всё ещё не вернулась, и он знал — что-то не так. Несмотря на все промахи Тисты, Камила была слишком напряжённой и отстранённой по сравнению со своей обычной манерой поведения. Лишь спустя час она наконец вернулась в гостиницу. Улыбка её была натянутой, а вид — будто вот-вот рухнет от усталости. — Хочешь заказать что-нибудь на ужин? — Лит смутно догадывался, что происходит, но не хотел давить на неё. — Да, пожалуйста. Я умираю от голода, — ответила она, не глядя ему в глаза. До и во время ужина они вели непринуждённую беседу о том, как провели день. Лит избегал упоминать мёртвую женщину и живую ткань — настроение и так было слишком мрачным. — Не думаю, что это можно сказать мягко, так что просто скажу прямо, — сказала Камила, пока Лит наливал ей чашку чая. Чем добрее он был, тем хуже она себя чувствовала. — Думаю, нам стоит немного замедлиться. Может, взять паузу и подумать о наших отношениях. Тебе это подходит? — выпалила она одним духом, пытаясь сбросить груз, давивший ей на грудь. — Ни в коем случае, — вырвалось у Лита слишком быстро, даже для него самого. — То есть… я уважу любое твоё решение, но… почему? Из-за того, что сказала Тиста? — Нет, конечно же нет, — фыркнула она, вспомнив тот глупый разговор. И улыбка, и смех её заставили Лита облегчённо выдохнуть. — Тогда почему? — Это сложно, — каждый момент вдали от своего стола она провела, пытаясь принять решение, но безрезультатно. — «Сложно» в смысле «не хочу об этом говорить» или скорее «не знаю, что делать»? — Лит ненавидел загадки. Он предпочитал прямые слова, а не оставаться в неведении. — И то, и другое, — ответила Камила, не зная, что ещё сказать.