Верховный Маг — Глава 443

Лит некоторое время размышлял, пытаясь понять, почему Камила так резко изменила своё решение. Он вспомнил, что она так и не объяснила ему, зачем её отправили в Отрэ. Единственными подсказками были слова Джирни о том, чтобы доверять Камиле, и её реакция на них. — Я понимаю, что мы знакомы всего пару недель и у тебя нет серьёзных причин мне доверять, — сказал Лит. — Поэтому, если тебе нужно немного пространства из-за того, что произошло в твоей личной жизни, просто скажи — и я больше не стану лезть в это дело. Но если кто-то из армии оказывает на тебя давление из-за наших отношений, тогда, думаю, я имею право знать об этом. — Потому что это будет уже не твоя проблема, а наша общая. Тебе не стоит нести такое бремя в одиночку. Что бы ни происходило, знай: я не стану частью твоей жизни, если ты сама этого не захочешь. Слова Лита задели за живое. Взгляд Камилы метался по комнате, будто она надеялась получить знак свыше или хотя бы найти выход из своего положения. На мгновение она уставилась на дверь, а затем посмотрела ему прямо в глаза. «Я не могу вечно бежать от своих проблем», — подумала она. «Если я права и Командир Берион отправил меня сюда как свою пешку, мне следовало быть милой с Литом, много улыбаться и даже переспать с ним ради продвижения планов Командира. Но это не то, кем я хочу быть, и не тот путь, которым я собираюсь подниматься по армейской лестнице. Возможно, Лит не так хорош, как кажется, но по крайней мере он был честен со мной до сих пор. Если мне всё равно придётся жить как марионетка, лучше бы я никогда не сбегала от своей семьи. Я не стану продавать собственное достоинство из страха. Я обязана себе хотя бы этим». Камила изо всех сил старалась не дрожать, рассказывая ему о разговоре с Берионом перед отправкой в Отрэ, но у неё не получилось. Она оказалась в безвыходной ситуации: ей пришлось выбирать между потерей работы — единственной гавани безопасности в её жизни — и потерей себя. Лит слушал молча, не пытаясь её утешить. — Теперь я в любом случае проиграла. Если я хоть немного отдалюсь от тебя, Командир поймёт, что я не играю по его правилам, и накажет меня. А если останусь с тобой, буду постоянно спрашивать себя: делаю ли я это потому, что хочу дать нам шанс, или просто потому, что слишком боюсь ослушаться. Она не плакала, и голос её оставался твёрдым. Однако, видя её страдания, Лит почувствовал лёгкую вину — но в основном он был зол. Он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и начал обсуждать ситуацию с Солюсом. Только после этого он рассказал ей о мёртвой женщине, образце живой ткани и своих сомнениях относительно теории Манохара. — Почему ты рассказываешь мне всё это? — спросила она. — Потому что именно это я бы и рассказал тебе как своему куратору. Просто раньше я не упомянул об этом, заметив, что девушка, которой надеюсь стать моей подругой, расстроена, и не захотел портить ей ужин жуткими подробностями, — ответил он. — Я не хотел ничего скрывать. Я знаю, как важна для тебя твоя работа. Может, тебе стоит носить двустороннюю бирку с именем, чтобы я всегда знал: сейчас я разговариваю с Камилой или с моим куратором? — Он улыбнулся собственной шутке. — Спасибо, подумаю над этим, — уголки её губ дрогнули в лёгкой улыбке, когда он положил руку ей на плечо. Она сжала её, благодарная за тепло. В этот момент она чувствовала благодарность за многое: Литу — за то, что не рассердился на неё, за то, что продолжал говорить о «них» в настоящем времени, а не в прошедшем, и просто за то, что был рядом, не давая пустых обещаний. Этого было немного, но сейчас это было всё, что у неё имелось. Больше всего же Камила была благодарна самой себе за то, что нашла в себе мужество поступить правильно. Будущее по-прежнему пугало, но теперь, что бы ни случилось, она сможет встретить его лицом к лицу. *** На следующее утро Камила и Лит проснулись почти одновременно. В апартаментах было больше одной спальни, поэтому они могли спать отдельно. «С моей-то удачей это лишь вопрос времени, когда всё начнёт взрываться у меня прямо в лицо. Мне нужно высыпаться каждую ночь, чтобы „Бодрость“ сохраняла максимальную эффективность», — подумал он. «Я всё ещё думаю о той штуке, которую Манохар нашёл внутри созданного мага», — попыталась Солюс отвлечься от ситуации Камилы. Ей было легко понять чувства Лита. Оба они носили в себе глубокую печаль, усугубляемую постоянным ощущением изоляции. У Лита — из-за всех его секретов, у Солюс — потому что у неё не было собственной жизни. Со временем эта боль стала такой же частью их существ, как и мана, текущая по их телам. «Зачем давать кому-то магические способности? Особенно если они будут одинаково опасны и для самого пользователя, и для окружающих?» Солюс услышала ответ Лита: «С ходу приходят три причины: создать хаос, породить искусственных Пробуждённых или протестировать Запретное Заклинание на подопытных крысах перед тем, как применить его на себе. Вот что сделал бы я». Разговор за считанные секунды перешёл от теоретического к жуткому. Солюс слишком хорошо знала, насколько серьёзно Лит относится к подобным вещам. В его воображении он уже убивал Бериона снова и снова за то, что тот вмешался в его жизнь. К счастью, прежде чем его яркое воображение успело развернуть полноценный слэшер, в дверь постучала Тиста. — Извините, что беспокою, ребята, но после всего мерзкого, что случилось вчера, мне либо нужна компания, либо придётся пропустить завтрак. После старых развратников и Манохара мой бедный желудок до сих пор переворачивается. — Она заметила, что обе кровати не заправлены. — Как поживает моя любимая любовница? Вчера мне бы очень пригодились твои ослепительные улыбки, о которых мой брат всё время говорит. — Тиста понятия не имела, что между ними произошло. Лёгкое чувство вины заставило её попытаться исправить прежние промахи. — Что значит «любовница»? — Камила фыркнула. Ей было приятно, что появилась компания. Оставаться наедине с Литом было немного неловко — учитывая то, что случилось, и то, чего не случилось прошлой ночью. Он согласился позволить ей переночевать в апартаментах, чтобы не сигнализировать Бериону, что она не собирается играть по его правилам, и дал ей время подумать. Тиста объяснила, как обычно обманывает людей, выдавая себя за жену Лита, чтобы её не трогали. — Некоторые достаточно смелы, чтобы выдержать взгляд брата, но муж куда страшнее, — подмигнула она. — Чтобы маскарад продолжался, я забронировала номер на твоё имя, и теперь персонал отеля считает, что ты его любовница. Твой вчерашний визит произвёл весьма сильное впечатление. Камила слегка покраснела и весело рассмеялась. «О боги! Вот почему администратор так странно на меня смотрел. У Тисты настоящее дарование ставить меня в неловкое положение». Однако чем больше времени она проводила с этими двумя братом и сестрой, тем меньше чувствовала себя одинокой.