Верховный Маг — Глава 527

— Во-первых, я понятия не имел, что ты собирался сказать. Это была не одна из твоих обычных отрепетированных речей. Во-вторых, даже если бы я знал, всё равно никогда не остановил бы тебя. Я годами пытался заставить тебя перестать держать чувства взаперти, — ответил Солюс. — Мне радостно, что ты наконец признал: этот жестокий мир всё же стоит того, чтобы в нём жить. Но твои слова глубоко ранили меня. Я знаю, что никогда не брал тебя за руку и не обнимал, когда наше — нет, наше с тобой существование казалось безнадёжным, но я всегда был рядом. — Я не раз говорил тебе то же самое, что сейчас сказали Флория, Тиста и теперь Камила, но ты ни разу не прислушался. Я — часть тебя, но я не ты. После всего, что мы прошли вместе, после стольких лет я заслуживаю твоего доверия. — Я доверяю тебе, Солюс. Всегда доверял, — попытался оправдаться Лит. — Нет, ты мне не доверяешь. Просто ты не можешь ничего скрыть от меня — между этим огромная разница. После того как я солгал тебе единственный раз, чтобы спасти тебе жизнь, ты наговорил мне ужасных вещей и держал меня на расстоянии целыми неделями. — Ты ни разу не задумался, как тяжело было мне или почему я пошёл на это. Ты понятия не имеешь, сколько жертв я приношу ради тебя, пока мы не запускаем слияние разумов — и тогда ты извиняешься, только чтобы всё начать заново. — Когда мы помирились, ты разрешил мне надрать тебе задницу, если я когда-нибудь не соглашусь с тобой. Но лишь сейчас я нашёл в себе силы сделать это. Я никогда не злюсь на тебя, потому что, в отличие от Флории, в отличие от каждой чёртовой души на этой планете, я знаю настоящего тебя. — Дерек Маккой, Лит Верхен — мне всё равно, как тебя зовут. Там, где твоя семья видит человека с железной волей, где Камила видит героя, где ты сам видишь монстра, я вижу человека, который, сколько бы ни пришлось ползти по грязи, сколько бы дерьма ни пришлось проглотить, чтобы двигаться вперёд, никогда не переставал сражаться. — Я всегда уважал тебя за это и не хотел становиться для тебя ещё одной ношей. После варгов, после того как я провёл немного времени со своими друзьями, а не с твоими, я наконец понял, что значит быть человеком. — Я заслуживаю от тебя того же уважения, которое оказываю тебе. И если иногда мои чувства кажутся тебе обузой — ну что ж, смирись. Потому что я так же реален, как и Флория. Я не просто голос в твоей голове. Лит всё ещё оправлялся от собственного момента слабости с Флорией, поэтому поток эмоций Солюс — весь её накопленный гнев и боль — оставил его совершенно без слов. Он вернулся к друзьям, не зная, должен ли он чувствовать себя мерзавцем за то, что сделал с Флорией, или за то, что годами делал с Солюсом. Потому что она была права во всём. — Кстати, пока ты играл Ромео, я проверила твою Джульетту с помощью «Бодрости». Её примеси гораздо ближе к ядру маны, чем в прошлый раз, но она всё ещё в безопасности. — Ей не грозит Пробуждение в ближайшее время. У нас с тобой ещё есть немного времени, чтобы найти способ помочь ей пережить Пробуждение. Лит был так поглощён своими эмоциями, что полностью забыл о проблеме с ядром маны Флории. Но Солюс снова прикрыла его — потому что заботилась. — Спасибо, Солюс. Я никогда не смогу сказать этого достаточно. Спасибо, что ты мой единственный настоящий друг. Если Флория — мой портной, который зашивает меня по швам, то ты — мой каркас. Ты не даёшь мне терять себя снова и снова, и продолжаешь это делать до сих пор. Солюс телепатически кивнула, принимая комплимент. Она подумала рассказать ему о своей гуманоидной форме, но в итоге решила этого не делать. «Это было бы подло. Крик о внимании, пока он ещё взволнован. Как я только что сказал, я — не Лит. Я делаю всё по-своему. Правильным путём. Я не манипулирую теми, кого люблю, чтобы получить желаемое», — подумала она. Когда они вернулись к друзьям, Лит услышал несколько шёпотков. Хотя он не мог собрать их воедино, чтобы понять всю историю, общий смысл уловил. К счастью, Флория и он отсутствовали недолго, и Камила ещё не дала своего ответа. Лит и Джирни предупредили и его семью, и девушку о рисках гала-вечера. Напрямую лезть на Лита было самоубийственно, но они сами были гораздо более лёгкими целями. Перед такой публикой потеря контроля над собой могла серьёзно навредить Литу, даже если бы его самого там не было. Камила и Элина были из одного теста. Обе, скорее всего, отправили бы Каллиона в небытие за его презрительные слова, но, сжав кулаки, лишь улыбнулись и ничего не сделали. — Раз оба варианта, которые он мне оставил, ставят меня в неправо, остаётся только третий: молчать и надеяться, что Лит скоро вернётся. — Что здесь происходит? — спросил Лит у Фрии, беря Камилу за руку. Она была не только его подругой, но и леди рода. Никто не мог оспорить её решение, не оскорбив весь дом Эрнас. Она рассказала ему всё, чувствуя лёгкое смущение за то, что не вмешалась. Ни Квилле, ни ей не понравилось, что Камила метит территорию — ведь они болели за свою сестру. — Давайте проясним, — Лит выпрямился, как стрела, чтобы сверху вниз смотреть Каллиону прямо в глаза. — Во-первых, вы обращались с моей спутницей как с прислугой, требуя извинений лишь на основе своих предположений. Во-вторых, вы принизили мою работу, мою магию, перед всей моей семьёй и гостями. И в-третьих, подвергнув сомнению её воспитание, вы поставили под сомнение и моё собственное суждение. — Вовсе нет. Вы всё упрощаете, — сказал Каллион с обиженным видом. — Я просто пытался помочь вашей девушке и защитить свою. «Да ну тебя, придурок. Вызови меня, напади или сделай что-нибудь. Никто не ждёт, что я выиграю, и чем сильнее ты меня изобьёшь, тем хуже будет для тебя самого. Это докажет, что ты всего лишь кровожадный варвар», — подумал Лит. — Да? — Лит пожал плечами. — Флория, оскорбила ли Камила вас каким-либо образом? — Нет. Я спросила у неё про её корсаж, и она просто ответила. Кстати, он прекрасен… называть его безделушкой… — Она на секунду бросила на Каллиона гневный взгляд, прежде чем снова взять себя в руки. — Значит, извинения не требовалось, и вы действительно принизили мою работу, — повторил Лит, с презрением глядя на него. — Мне очень жаль, — Флория сначала поклонилась Камиле, а затем Литу. Ей было ужасно неловко: она была не только одной из хозяек вечера, но и спутницей Каллиона. — Не нужно извиняться, Флория, — Лит взял её за плечи и заставил выпрямиться. — Ты одна из моих лучших подруг. Я никогда не смог бы обидеться на тебя. Эти слова оказались тяжелее любого упрёка, особенно после того, что они только что пережили в соседней комнате. Флория почувствовала себя глупо и ужасно. Она сжала складки платья, и её глаза наполнились слезами от ярости и стыда — именно так, как и задумал Лит.