Единственное солнце китайской индустрии развлечений — Глава 237

Глава 229. Надвигается буря! (23) 19 февраля. Фильм «Нанкин! Нанкин!», пройдя через множество трудностей, наконец вышел в широкий прокат по всей стране. Сразу после премьеры он вызвал беспрецедентный шторм общественного мнения. В художественных кругах все буквально расправили плечи от облегчения. Наконец-то! После всех манипуляций Шэнь Шандэна они увидели проблеск надежды. Лу Чуань выступил! Цзя Чжанкэ вместе с группой режиссёров артхаусного кино и опытных кинокритиков безоговорочно восхваляли «Нанкин! Нанкин!». На одном из закрытых просмотров Цзя Чжанкэ, не скрывая восторга, сказал друзьям: — Вы все это заметили? На этот раз Лу Чуань действительно показал высший класс! — Финальный кадр, где Кадзухиро берёт в руки камеру — игра света и тени, композиция, состояние персонажа — всё это явная дань уважения режиссёру Ясудзиро Одзу! Это диалог между авторами кино, преодолевающий границы и историю! Известный кинокритик в своей колонке писал: «Истинное величие „Нанкина“ заключается в том, что он выходит за рамки националистического нарратива. Преображение Кадзухиро символизирует дегуманизацию индивида под давлением машины насилия и спасительную силу искусства». «Завершение картины напомнило мне ту самую тишину в „Токийской повести“ Одзу, в которой сосредоточена вся скорбь и вся надежда. Лу Чуаню удалось совершить „художественный скачок“ — от исторической драмы к авторскому кино». За ними последовали молодые поклонники артхауса. На платформах вроде Douban появилось множество постов с анализом «элементов Одзу» в фильме. Появились и «похвалы» из Страны восходящего солнца. Благодаря усилиям различных сторон, особенно при активной поддержке Министерства иностранных дел, фильм одновременно вышел и в Японии. Конечно, прокат там был крайне ограниченным. Однако, увидев реакцию китайской общественности, японские СМИ, до этого внимательно наблюдавшие со стороны, немедленно сняли запрет на освещение картины. Они начали активно публиковать материалы об этом «новаторском взгляде» на китайскую историческую тему. Хотя некоторые издания по-прежнему уклончиво говорили о самом военном преступлении, они единодушно хвалили финал фильма. Газета «Сангё симбун» опубликовала комментарий: «„Нанкин! Нанкин!“ демонстрирует редкую для китайского режиссёра рациональность и стремление к миру. Образ Кадзухиро выходит за рамки простого противопоставления добра и зла, раскрывая сложность человеческой натуры и возможность искупления. Возможно, именно в этом проявляется зрелость китайского кинематографа и его интеграция в международный дискурс». На японских интернет-форумах, как только тема была разблокирована, местные пользователи — мастера «чтения воздуха» — начали высказывать своё мнение. — Когда Кадзухиро в конце концов отказывается от оружия и выбирает путь документирования и рефлексии, я был глубоко тронут. Вот это настоящее антивоенное послание. — В Китае наконец появился режиссёр, готовый честно взглянуть на внутреннюю борьбу отдельных личностей в истории, а не просто разжигать ненависть. Господин Лу — человек с настоящим мужеством. — Это доказывает, что среди китайцев тоже есть те, кто стремится к миру и понимает Японию. Шэнь Шандэн тоже следил за реакцией на премьеру «Нанкина». Всё происходящее оказалось для него несколько неожиданно гладким. В этом поколении даже притворяться не хотят! Американофилы и прославители Японии действуют открыто, даже гордятся этим. Но в резком контрасте с восторгами артхаусного сообщества и японских СМИ стояла ярость обычных зрителей. Миллионы простых людей выходили из кинотеатров не только с тяжёлым чувством скорби, но и с невероятным гневом и ощущением несправедливости. — Лу Чуань, да пошёл ты к чёртовой матери! В интернете обсуждения моментально взорвались. — Да я просто офигел! После просмотра „Нанкина“ у меня давление подскочило! Почему этот японский солдат Кадзухиро не умирает? Он участвовал в резне, а потом просто бросил винтовку, взял камеру — и всё?! Этот короткий отзыв под фильмом на сайте рейтингов за несколько часов набрал тысячи лайков. — Что вообще хотел сказать Лу Чуань? Что палач может искупить вину искусством? Согласились ли на это наши погибшие соотечественники? Я весь фильм ждал, когда Кадзухиро понесёт наказание, а вместо этого получил его „пробуждение через образ“? Да пошёл он! Его „пробуждение“ спасло только его собачью жизнь! — Весь фильм показан почти целиком с точки зрения японского солдата Кадзухиро — как будто это его история становления: сомнения, любовь (пусть и с женщиной из утешительного дома), и в конце — „просветление“. А мы, китайцы? Наши персонажи раздроблены и лишены целостности. Мистер Тан сначала предаёт, хотя потом и жертвует собой, но всё равно остаётся чувство обиды. А Сяо Дуцзы вообще превращён в символ! Чей же это „Нанкин“? — Лу-сан, вас что, подкупили японцы? Этот фильм больше похож не на память об истории, а на попытку дать Японии лестницу для спуска! Использовать так называемые „универсальные ценности“, чтобы размыть нашу национальную боль — это преступление! Гнев зрителей хлынул лавиной и почти единогласно обрушился на режиссёра Лу Чуаня. Его блог был полностью захвачен яростными комментариями. Некоторые даже начали бойкотировать все его работы, называя его «Лу Чуань-таро» и «полковник Лу Чуань». В тот момент Лу Чуань оказался между двух огней. С одной стороны — поток проклятий и огромное давление. Но с другой — «признание» со стороны Японии и восторженные отзывы артхаусного сообщества о «шедевре» поддерживали его веру. Не паниковать! Это всего лишь временная эмоциональная реакция! Тань Хун сказал: — В Японии тоже неплохо отреагировали. Похоже, даже хотят расширить прокат. Ты стал послом культурного обмена между двумя странами. Настроение Лу Чуаня значительно улучшилось. Главное — чтобы сборы были успешными. Тогда он добьётся успеха. Нет, тогда история получит должное почтение. А крики зрителей — всего лишь временные трудности. Великие произведения всегда опережают своё время и неизбежно остаются непонятыми массами. Когда завершились первые выходные, Тань Хун с загадочным выражением лица сообщил: — Отзывы зрителей тоже начали улучшаться. Лу Чуань, узнав подробности, был удивлён. Неужели он действительно угадал? Нет, не угадал — а действует как Спилберг: гений, сочетающий искусство и коммерцию? По сравнению с прежней волной критики, мнения теперь разделились поровну. Зрители либо ставили пять звёзд, либо одну — промежуточные оценки встречались крайне редко. Сторонники пяти звёзд аргументировали свою позицию двумя основными тезисами. — То, что Кадзухиро остался жив, — это самое пронзительное разоблачение сути японских агрессоров! — Именно в этом и гениальность режиссёра! Кадзухиро не кончает с собой — и этим он срывает фальшивую маску японского милитаризма с его лицемерным «искуплением через смерть». Они именно такие: красиво говорят, но творят зло! — Кадзухиро в фильме будто бы кается, но в итоге остаётся жив и берёт в руки камеру. Разве это не ещё одна форма побега и продолжения обмана? Это доказывает, что они никогда по-настоящему не каялись! Лу Чуань с помощью иронии дал нам зеркало, в котором видны все их ухищрения! — Уже то, что фильм снят — победа! — В нынешних условиях вывести на большой экран тему Нанкинской резни — уже подвиг. Он заставил многих, особенно молодёжь, узнать об этой странице истории, вызвал дискуссии и внимание. Этого уже достаточно! Мы должны поддерживать такое мужество! Сторонники одной звезды были не менее резки и прямы. — Китайская перспектива с японской начинкой! — Фильм рекламировали как «китайский взгляд», а что получилось? У Кадзухиро столько экранного времени, его внутренние терзания показаны с такой детализацией — от страха и тоски по дому до «любви» и финального «пробуждения». Он почти стал главным героем с полноценной дугой развития! А наши китайцы? Просто страдают, их образы плоские, как символы! Это плач китайского народа или история духовного роста японского солдата? — Фальшивое покаяние и нелепое «благополучное» завершение! — Кадзухиро то кается, то продолжает участвовать или наблюдать за зверствами — эта двойственность вызывает отвращение. Но самое невыносимое — его финал. Почему? Почему агрессор, чьи руки в крови, не должен быть наказан, не должен предстать перед судом, а вместо этого берёт камеру и вдруг превращается в «борца за мир»? Такое «благополучное» окончание — величайшее оскорбление миллионов погибших! — В вопросах истории лучше меньше, да лучше! — Если режиссёр не способен справиться с такой исторической трагедией, если его «художественные приёмы» в итоге превращаются в косметику для палачей, то я предпочёл бы вообще не видеть такой фильм! Не Лу Чуань научил нас помнить о Нанкинской резне — нас учит этому сама история, поколение за поколением! Не нужно путать причины и следствия! Поклонники пяти звёзд возмущались и не понимали тех, кто ставил одну звезду. По их мнению, эти люди просто не способны увидеть глубинный смысл фильма, их ослепила ненависть. Некоторые даже начали подозревать их в корыстных мотивах. В соцсетях прямо писали: — Те, кто ставит одну звезду, наверняка получают деньги от Министерства иностранных дел Японии! Им так страшно, что китайцы увидят правду? Сторонники одной звезды были не менее эмоциональны. Они сразу же клеймили тех, кто ставил пять звёзд, как «духовных японцев», «умеренных рационалистов» и «зомбированных поклонников искусства». Звучали и более резкие обвинения: — Пятерочники — настоящие платные тролли Министерства иностранных дел! Хотят с помощью этой псевдоартхаусной поделки замазать военные преступления! Их замысел достоин казни! Интернет превратился в поле боя. На Douban, в Tieba, на Tianya Community — повсюду разгорались взаимные нападки, обвинения и длинные полемики. Обвинения сыпались со всех сторон. Однако никто не ожидал, что эта почти вышедшая из-под контроля ссора вызовет странный «эффект прорыва». За последние два года, когда Шэнь Шандэн набирал популярность, прижатые к стене артхаусные фанаты почувствовали, что нашли родственную душу. Многие начали делиться своими размышлениями о просмотре «Токийской повести» Одзу, утверждая, что именно в этом ключ к пониманию «высокого искусства» «Нанкина». По их мнению, гнев зрителей вызван «недостатком эстетического уровня» и неспособностью воспринимать подобное изящное художественное выражение. Так темы «Кадзухиро и Одзу» и «монодзюси и искупление в „Нанкине“» внезапно проникли в массовое сознание. Но к удивлению этих артхаусных эстетов, как только эта тема всплыла, она мгновенно была разнесена в пух и прах обеими сторонами. Даже те, кто до этого яростно спорили друг с другом, единодушно выступили против этого подхода. И не просто разнесли — заодно вытащили на свет всю подноготную самого Ясудзиро Одзу, этого японского «дьявола». И тогда общественное мнение окончательно взбесилось! Всё превратилось в кашу. Разгорелась ожесточённая война слов — о памяти, истории, искусстве и позиции. Лу Чуань поджёг фитиль, но уже не мог остановить разгорающийся пожар.