Путь Ковки Судьбы — Глава 338

Глава 332. Переплавление крови в ци — Боевые искусства и талисманы меняются со временем — это перемена «техник»; тело стареет, гниёт, но также растёт и закаляется — это перемена «человека»; солнце, луна и звёзды существуют испокон веков, но и у них есть свой черёд — это перемена «Неба и Земли». Хуань Гэ поднял три пальца, а затем один за другим опустил их: — Тогда что же остаётся неизменным? Не говоря уже о боевых культиваторах, скажи мне как человек: есть ли у тебя хоть что-то, во что ты веришь непоколебимо? — Ничего, кроме собственного сердца, — ответил Чу Хэнкун. — Верно! Искусства передаются другими, обстоятельства невозможно контролировать, даже «что хочешь делать» — решать тебе самому. Но непоколебимая воля не меняется никогда! — громко воскликнул Хуань Гэ. — Тогда скажи: что для боевого культиватора есть воля? По чему мы судим о его стремлении? — Разумеется, по боевому духу… Боевой дух — это плод слияния тысячекратно отточенных боевых искусств и жизненной энергии. Для тех, кто следует «Путём Единства», он словно уникальное «удостоверение личности». Каждый боевой дух неповторим. Даже если трансформант Второго Пульса изменит свою внешность до неузнаваемости, его всё равно распознают именно по боевому духу. Чу Хэнкун вспомнил недавний бой — впервые он вырвался из ловушки именно благодаря чистому боевому духу и приёму «иай с обратным лезвием». — Получается, даже хаос не способен повлиять на боевой дух? — В этом мире нет ничего абсолютно неизменного! Просто истинное «я» гораздо труднее изменить, чем материальную структуру. Представь: разве может боевой культиватор резко изменить характер, если только не пережил колоссальных взлётов и падений? Это то, что даже время не в силах перевернуть. Сильно ли твой нынешний характер отличается от того, что был десять лет назад? — Да, — кивнул Чу Хэнкун. — И правда?! Ну ладно… Но теперь хотя бы не будет кардинальных перемен, верно? — Должно быть так… — задумался Чу Хэнкун. — Поэтому «Ци тысячи осеней» и есть ключ. Если говорить о тайных методах закалки боевого духа, нельзя не упомянуть две великие техники: «Ци тысячи осеней» для боевых культиваторов и «Тысячу ночей и Мгновенную Звезду» для люгуй. Хотя направления этих учений совершенно различны, суть их — усиление и применение боевого духа. Стиль «Мгновенной Звезды» ему явно не подходил, зато «Тысячу осеней» он освоил превосходно. Сейчас активация этой техники стала почти инстинктивной, и Чу Хэнкун даже не знал, как продвинуться дальше. Хуань Гэ упер руки в бока и театрально вздохнул: — Вот почему вы, скороспелые культиваторы… разве не гордитесь тем, что достигли такого уровня? А ведь ты уже почти свернул не туда! — О, неужели? Хуань Гэ томно отхлебнул чаю и огляделся: — Друзья, то, что я сейчас скажу, — внутренняя тайна нашего клана. Прошу вас удалиться на время… «Это мой книжный магазин, щенок! Повтори ещё раз, если осмелишься.» — Ладно, прошу прощения! Я найду другое место, только не поливайте меня водой — одежда промокнет… Хуань Гэ, сгорбившись, как школьник, извинялся, пока Большой Тюлень в бассейне весело хлопал лапами, обдавая его брызгами. Гулибоп, наблюдавший за этим зрелищем, заметил: — У нашей хозяйки редкая сила внушения, боп. — Ну конечно, — добавила Дуду-Выдра, — мы же видели, как он рос. Прямо как соседский мальчишка. Обсуждать серьёзные дела надо в Священной страже, соседский мальчишка. — А нельзя просто занять комнатку в книжном? Мне совсем не хочется идти в это офисное болото… — начал было Хуань Гэ, но тут же вскрикнул: — Эй! Не трогай мои медовые клецки! Ты только что съел половину тарелки! Это возмутительно!!! Хуань Гэ ловко схватил полчайника фруктового чая и остатки тарелки с клецками (сама тарелка тоже была наполовину сломана) и, понурив голову, вышел из магазина. Чу Хэнкун оставил записку, что уходит на практику, и последовал за ним в штаб-квартиру Третьего отряда. Сегодня Цуйк отсутствовал по делам, но полномочия Хуань Гэ оказались высоки — без всяких формальностей он получил доступ к секретной комнате. Они сели друг против друга, и Хуань Гэ спросил: — Когда Цзи Цюйфэн обучал тебя «Ци тысячи осеней», показывал ли он технику через самоувечивание? — Нет. — Во время нашей дуэли я намеренно снизил уровень до узла третьего уровня, чтобы соответствовать твоему. Теоретически я мог действовать так же, как ты. Почему же я этого не сделал? Чу Хэнкун на секунду прикинул и уверенно ответил: — Ты переоценил себя. — Да ну тебя! «Ци тысячи осеней» на более поздних этапах вообще не так применяется! Хуань Гэ стукнул кулаком по столу так сильно, что даже его огромный мешок за спиной задрожал: — Ты привык использовать «Ци тысячи осеней», чтобы менять раны на силу. В обычных стычках ты часто сознательно принимаешь урон, чтобы вызвать свой боевой дух? — Да. — А если не так, то заранее подавляешь своё состояние, чтобы встретить сильного врага в предельной форме? — Чаще всего так и делаю. Глаза Хуань Гэ стали серьёзными: — Принимая удар на поле боя, ты надеешься, что враг ранит, но не убивает. Планируя тактику, рассчитываешь, что враг опоздает, но не придёт раньше. Всё зависит от действий противника! Так чья же воля управляет жизнью и смертью настоящего боевого культиватора — твоя или его?! Чу Хэнкун вздрогнул и молчал целых полминуты, прежде чем произнёс: — Почти свернул не туда. — Наконец-то осознал, — вздохнул Хуань Гэ. — Сначала я удивился, увидев, как ты калечишь себя. Цзи Цюйфэн ведь не мог не замечать этого риска. Но потом, наблюдая, как ты легко справляешься с боями, понял: ты пережил столько жестоких схваток, что вынужден был идти на крайние меры ради выживания. Привычка стала второй натурой — ни ты сам, ни кто-либо другой уже не могут её изменить простыми словами! — Но «Ци тысячи осеней» изначально задумано как метод «питания боем». Я не вижу лучшего применения. — Ты знаешь лишь одну сторону, но не вторую, — Хуань Гэ начал мерить шагами комнату. — Культиваторы узла третьего уровня действительно используют «Тысячу осеней» так, как ты. Сердечные мечники идут на поля сражений, где еретики и демоны невероятно коварны — им необходим метод победы слабого над сильным. Это способ сохранить контроль над своей судьбой в безвыходной ситуации. Но если ты преодолел множество испытаний и уже не слаб, продолжать думать по схеме «слабый побеждает сильного» — значит, гнаться за следствием, забыв причину! Скажи, кто в хаосе настоящий сильный? Чу Хэнкун открыл глаза и улыбнулся: — Тот, кто остаётся спокойным в опасности, невозмутим перед лицом перемен и уверен в своей способности справиться со всеми неожиданностями! Хуань Гэ остановился и торжественно сказал: — Вот это правильные слова! Состояние сильного должно зависеть только от него самого. Когда быть спокойным, когда вспыхнуть — решает лишь его воля, словно поток боевого духа, управляющий самой природой. Такие, как я или Цзи Цюйфэн, больше не нуждаются в ранах и боли для активации «Ци тысячи осеней». — Смотри! Техника «Ци тысячи осеней»! Хуань Гэ принял простую боевую стойку, не совершая лишних движений, но его аура мгновенно взметнулась ввысь. Зрачки Чу Хэнкуна вспыхнули алым — остаточное сознание «Неуничтожимой Машины» пробудилось само собой. Хуань Гэ же остался невозмутимым и спокойно произнёс: — Втрое. Аура снова возросла. Его боевой дух конденсировался внутри тела, и воздух вокруг будто окаменел. Чу Хэнкун уже собирался выразить восхищение, но Хуань Гэ добавил: — Впятеро! В штаб-квартире Священной стражи прогремел взрыв — воздух не выдержал давления и разорвался. Острейшие волны ударили по зданию, сработала первая степень тревоги! Все члены отряда вскочили, бросив дела, и заняли боевые позиции! Запросы на подкрепление посыпались на командира, находившегося вне базы! Хуань Гэ поспешно прекратил демонстрацию и выскочил за дверь с извиняющейся улыбкой: — Простите, ложная тревога… — Может, вы хоть немного следить будете за мерой?! — закричали ему вслед. — У меня чуть инфаркт не случился! — Вы вообще понимаете, что используете силу Второго Пульса?! Хуань Гэ извинялся без умолку, прячась под дождём брызг и обидных слов, и, вернувшись, провёл рукой по лицу: — Короче, понял суть? — Вы можете сами регулировать степень усиления «Ци тысячи осеней», не прибегая к самоувечиванию… — глубоко задумался Чу Хэнкун. — Значит, вы научились управлять состоянием своего тела без необходимости наносить себе тяжкие раны… То есть вы превратили само тело в боевой дух? — Почти! Но правильный ответ — — Нет, это тоже неверно. Такой путь превращает тело в элементаль — это ещё хуже прежнего, — глаза Чу Хэнкуна вспыхнули. — Вы нашли путь слияния: боевой дух и плоть стали едины, и поэтому вы можете управлять ими по своей воле. Хуань Гэ театрально откинулся в сторону. — До такой степени гениальности… честно говоря, страшновато становится… Глаза Чу Хэнкуна загорелись: — Как этого добиться? Как вплавить боевой дух в тело? — Кхм-кхм! — Хуань Гэ прочистил горло. — В целом, твоё понимание верно. Чтобы управлять боевым духом, нужно использовать то, что пронизывает всё тело, — кровь! Следующий шаг «Ци тысячи осеней» — вплавить боевой дух в кровь, или, иначе говоря, переплавить кровь в боевой дух… создав нашу уникальную «ци-кровь». Ты должен постепенно перенести давление извне внутрь, словно перерабатывая чужую силу. С помощью боевого духа ты будешь «переплавлять» свою кожу, мышцы, сухожилия, кости и даже пять органов и шесть вместилищ… Хуань Гэ зловеще прошептал: — Сначала тебе покажется, что мышцы растворяются, и ты превращаешься в пустую оболочку. Потом исчезнут внутренние органы и нервы — ты потеряешь ощущение собственного «я». Но при этом сможешь двигаться как обычно, потому что функции мышц, нервов и органов будут выполнять «ци-кровь»… В конце концов, даже мозг, хранящий память, исчезнет. Сам символ «я» рассеется! Между «Ловкими руками», «Жёсткими Костями» и «Сердцем Сюйли» останется лишь текущая «ци-кровь»… Пока дышит — кровь не иссякает; пока кровь не иссякает — жизнь не угасает. Вот что такое подлинная «Ци тысячи осеней»! Хуань Гэ зловеще усмехнулся, дрожа, и сел: — Страшно, да? Ещё не поздно одуматься… Чу Хэнкун, заворожённый, смотрел на свой палец, превратившийся в кровь. — Как ты ещё не начал обучение, а уже экспериментируешь?! Ты совсем безрассуден, идиот!!! — Просто этот метод кажется мне прекрасным… Хуань Гэ указал на свою голову: — Ты вообще не боишься?! Мозг исчезнет! Само «я» растворится! — Лишиться главной слабости — это хорошо. — Вот это да… Чу Хэнкун был совершенно спокоен: — К тому же мой мозг превратится в мою же кровь — ничего не потеряется. После завершения практики моя кровь обретёт память. Это эволюция! Отличная новость! Хуань Гэ отвернулся и тайком снял маску, чтобы вытереть пот. (Цзи Цюйфэн… теперь я понимаю, почему ты так скуп на наставления. С таким прозрением и характером у этого парня… стоит сказать чуть больше — и он сам выведет методы культивации краснопыльных мастеров… То есть я рискую стать тем самым бездарным наставником, который случайно укажет путь к прорыву через несколько крупных узлов!.. Это же ужасно!!!)