Единственное солнце китайской индустрии развлечений — Глава 246

Глава 234. Великолепие Мин, облик вне времени 6 февраля 2013 года. Пекин. Холод зимы ещё не отступил полностью — в воздухе всё ещё чувствовалась резкая свежесть раннего утра. Однако у кинотеатра «Дэнфэн» царила совсем иная атмосфера. Яркие огни, гул толпы, жаркий прилив голосов — всё это прогоняло стужу сурового сезона. Длинный красный ковёр тянулся от самой улицы глубоко внутрь зала, словно река, текущая из звёзд. По обе стороны ковра журналисты наводили свои камеры и микрофоны, а поклонники кино с нетерпением вытягивали шеи, на лицах которых читались волнение и предвкушение. Огромный постер фильма возвышался над всем этим зрелищем. Три иероглифа — «Нож весеннего шёлка» — были выведены чёткими, будто выкованными из стали линиями. На фоне — величественная картина: солнце и луна светят одновременно, горы и реки только что обрели покой после бурь. Посередине — девиз вечера: «Величие эпохи Мин, красота вне времени» — он задавал тон всему мероприятию. Среди ожидающих зрителей раздавались приглушённые разговоры. — Говорят, над этим фильмом работали целых шесть лет! Шесть лет, чтобы выковать один клинок… Так хочется увидеть! — сказал молодой киноман в очках своему другу. Тот кивнул: — Да уж. С тех пор как вышли «Хождения Карамая», режиссёр Шэнь Шандэн два года вообще не снимал ничего. — Снимал, просто много времени ушло на постпродакшн, — вмешался третий, явно следивший за новостями о Шэне. — Он последние два года экспериментировал с технологиями. Говорят, делает такие проекты, как «Три ущелья» и «Возвращение Великого Святого». — «Три ущелья» я знаю, — подхватил очкарик. — Это же настоящий индустриальный фильм! Даже по утекшим кадрам видно, насколько всё серьёзно. Ещё слышал, что помогали какие-то инженерные компании. — А вторым режиссёром там Го Фань, младший товарищ Шэня по мастерской, — добавил информатор. — Говорят, именно он руководил проектом напрямую. Этот парень — почти как сам Шэнь в своё время. Тоже умеет «собирать пожертвования». Прошло уже шесть лет с тех пор, как Шэнь Шандэн дебютировал в 2007 году. И вот теперь его шестилетний труд — «Нож весеннего шёлка» — наконец-то выходил на премьеру! Сама церемония с самого начала отличалась необычностью. Красную дорожку неожиданно разместили внутри помещения. Свет софитов точно фокусировался на подиуме, напоминающем подиум модного показа. Звёзды поочерёдно выходили на дорожку, но в отличие от привычных западных нарядов на международных фестивалях, сегодня всё было пропитано духом эпохи Мин. Роскошное торжество, взгляд сквозь тысячелетия! Мужчины не ограничивались скучными костюмами: многие надели искусно адаптированные одежды эпохи Мин — даосские халаты, тэли, длинные рубахи с широкими рукавами и поясами из нефрита. Их походка сочетала учёную изысканность с воинской стойкостью. Женщины же облачились в платья, вдохновлённые классическими элементами: юбками мацзянь, короткими кофтами с вертикальным воротником. Золотое шитьё, серебряные узоры, цвета — то строгие и спокойные, то яркие и живые. Облакообразные накидки на плечах, изящные украшения в причёсках — каждый шаг сопровождался лёгким звоном, и каждая женщина казалась сошедшей с древней картины красавицей, воплощающей дух эпохи Мин. В зале то и дело раздавались восхищённые возгласы — зрители полностью погрузились в эту тщательно выстроенную атмосферу. Внизу Шэнь Шандэн молча наблюдал за этим сияющим зрелищем, и в душе у него поднималась волна воспоминаний. Мысли унесли его в тот зимний день 2007 года, когда в маленьком конференц-зале Пекинской киностудии, при весьма скромных условиях, он впервые представил Ханю Саньпину и другим свою тогдашнюю, казавшуюся дерзкой, идею. И всего через три года, летом 2010-го, вышел «Путешествие неудачника 2», собравший более 900 миллионов юаней в прокате и почти достигший отметки в миллиард. Никто не ожидал, что кинорынок будет развиваться так стремительно. Конечно, и старик Дэн быстро продвинулся — теперь он возглавлял управление по делам кино. А сейчас, спустя шесть лет, бумажная «эпоха Мин» наконец-то готова была предстать перед всей страной. И эта уникальная премьера — своего рода модный показ — тоже стала результатом многолетних размышлений и усвоения опыта Шэнем. Он перенял лучшее у Марко Мюллера — бывшего арт-директора Венецианского кинофестиваля, ныне советника Пекинского и Циндаоского кинофестивалей «Золотой дракон». С точки зрения будущего, такую тщательно созданную, погружающую зрителя в себя атмосферу можно было бы назвать «областью просветления». Ведущие западные фестивали благодаря своей культурной мощи и зрелой системе капитала создают мощное поле притяжения, в котором участники невольно окунаются в «цивилизацию» и «искусство», определённые их правилами. Шэнь же решил применить этот метод в обратном направлении. Соединив формат модного показа с эстетикой «великолепия Мин», он создал собственное культурное поле, чтобы пропитать им каждого присутствующего зрителя. Восторженные возгласы и одобрительные комментарии не смолкали. Кульминацией красной дорожки стало появление Чэнь Даомина. Он не выбрал одежду ранней эпохи Мин, а появился в алой чиновничьей мантии времён императора Ванли. Под чёрной шляпой его глаза были спокойны, как озеро, а шаг — размерен и уверен. На фоне звучала музыка из саундтрека «В честь Юэ» с её величественной мелодией: «Если небеса рушатся — кто осмелится поднять их плечами?» Он медленно шёл вперёд. На экране вспыхнул свет, и в воздухе закружились снежинки. Кто сказал, что Небеса не гостеприимны? Весь этот дождь и ветер — лишь проводы одного человека. Он не задерживался для фотосессий или демонстрации наряда. Просто остановился посреди дорожки, сложил руки за спиной и спокойно оглядел толпу. В этот миг казалось, будто сквозь четыреста лет времени мелькнул образ Чжан Цзюйчжэня — великого наставника императора, спасшего империю от гибели. Без единого слова, лишь благодаря символике одежды и тяжёлому, достойному величия присутствию, он передал всю мощь и дух расцвета эпохи Мин. Шэнь Шандэн смотрел на эту сцену, сердце его забилось быстрее, и уголки губ сами собой тронула лёгкая улыбка. После роли Ян Тинхэ Чэнь-лао сыграл ещё и Чжан Цзюйчжэня — похоже, ему скоро дадут новое прозвище: «король первых министров». Когда церемония на красной дорожке завершилась, в зале постепенно зажглись огни. Шэнь Шандэн уверенно вышел на сцену перед собравшимися гостями. За эти годы он стал заметно спокойнее. Под руководством Линь Юэжу компания «Дэнфэн Фильмс» постепенно расширила своё присутствие и в кинотеатральном прокате. Но в глубине его глаз по-прежнему плясал неугасимый огонь. Шэнь начал с воспоминаний: — Шесть лет назад, в одном из кабинетов Пекинской киностудии… Я сказал директору: «Душа исторических блокбастеров должна быть нашей. Мы не хотим снимать поверхностные зрелища. Мы хотим передать дух — дух нового мира, где солнце и луна снова светят вместе». В зале сидел и Хань Саньпин — теперь уже высокопоставленный чиновник. Он сидел прямо, слушая внимательно, и лишь чуть кивнул, не выдавая эмоций. Шэнь кратко рассказал о шести годах упорного пути. От первоначальной смелой идеи и одинокой решимости, с которой он постучался в двери Центральной киностудии, получив свой первый шанс войти в индустрию. До основания «Дэнфэн Фильмс»: жёсткие боевые сцены сериала «Ду Гун», городская комедия и тёплая драма «Путешествие неудачника», столкновение старого и нового Китая в «Пустыне без людей», история города, рождённого из пыли, в «Хождениях Карамая» — всё это стало частью его кинематографической карты. Он пробовал разные жанры, оттачивал режиссуру, накапливал технический потенциал и профессиональный авторитет. И всё это — ради сегодняшнего испытания. Он рассказал, как собрал команду по образцу «Властелина колец»: три фильма снимались одновременно, годами создавался физический и культурный мир конца Юань и начала Мин. И о том, как вместе с проектом росли отечественные технические и визуальные команды. Их труд и прогресс стали неотъемлемой частью фильма. — Многие спрашивают: почему «Нож весеннего шёлка»? Почему «Солнце и луна снова светят»? Взгляд Шэня медленно скользнул по лицам в зале. — Потому что я хочу через этот фильм вернуть одну черту характера. Черту, которая позволяла нашему народу снова и снова подниматься из руин и бедствий и смело менять небеса и землю. — Это не пустая похвала. Это дань уважения духу наших предков и поиск корней нашей собственной цивилизации. — Каждый персонаж в этом фильме, даже самый безымянный солдат, не повторяет историю — он создаёт её заново, он укрепляет хребет Китая. По мере того как Шэнь говорил, его шестилетняя мечта и страсть становились всё яснее и крепче. Свет в зале постепенно погас. На огромном экране засиял знакомый драконий сертификат. В течение следующих двух с лишним часов зрителей словно невидимой силой перенесло в бурную эпоху конца Юань и зарождения Мин — время перемен и борьбы за судьбу империи. Масштабные сражения, костюмы и декорации до мельчайших деталей, сложные визуальные эффекты — всё создавало величественный мир. Но главное — дух «Солнца и луны снова светят», проходящий через весь фильм, как позвоночник, глубоко затронул сердца зрителей. Главным героем «Ножа весеннего шёлка» был не Чжу Юаньчжан, но его образ остался в памяти. Его сыграл выпускник Центральной театральной академии Ли Лэ, известный также ролью Ху Цюйбиня. Рост 180 см, резкие черты лица, брови-мечи и глаза-звёзды — всё в нём выражало дерзкую энергию. И лишь в самом финале, когда на экране взошло новое утро династии Мин, наконец прозвучала тема, которую так долго берегли в секрете — песня «Ода Возрождению Солнца и Луны при Мин» (также известная как «Небесный вопрос»). Чистый детский хор звучал с невероятной силой. Изначально Шэнь задумывал один фильм, но в процессе понял, что материал не умещается. Поэтому он разделил повествование на три части: северная кампания и другие сюжетные линии перешли во вторую часть. Но даже в этом фильме информации было более чем достаточно. Все элементы — изображение, звук, история, дух — сплелись в единое полотно: грандиозную, живую и дышащую картину рождения империи Мин. Хлоп! Хлоп! Хлоп! Как только фильм закончился, зал взорвался нескончаемыми, громовыми аплодисментами, которые мгновенно заполнили всё пространство кинотеатра. Волна за волной — искренние, горячие, выражающие полное признание и восторг. Когда аплодисменты немного стихли, на сцену вышла ведущая Ли Хун в элегантном платье. На её лице тоже сиял отблеск пережитых эмоций. Ли Хун обратилась ко всему залу: — Дамы и господа! Прошу вас, встретьте самые тёплые аплодисменты режиссёра фильма «Нож весеннего шёлка», председателя совета директоров «Дэнфэн Фильмс» — Шэнь Шандэна! В ту же секунду все взгляды и все прожекторы устремились на фигуру, медленно поднимающуюся со своего места.