Путь Ковки Судьбы — Глава 401

Глава 395. Суд двадцатилетней давности (часть первая) Высший суд Звёздного Замка Маньша, военный трибунал. Учреждение, запечатанное на целых двадцать лет, в эту ночь, окутанную тяжёлыми тучами, вновь заработало. Один судейский стол, два длинных стола напротив друг друга, присяжные под председательством судьи, пустующее место для свидетелей и два ряда мест для зрителей за статуей господина Древа — вот и всё убранство военного трибунала. Все участники уже заняли свои места. Чу Хэнкун, Вельвет и Цзи Хуайсу сидели на скамьях для зрителей — это не их суд. Вызванный экстренно Сылэнь и другие представители армии расположились перед столом присяжных, с мрачными мыслями вспоминая тот самый процесс двадцатилетней давности. Бывший секретарь Париман выступал от обвинения. Напротив него, на скамье подсудимых, рядом со своей дочерью стоял бывший командующий Цуйк в парадной форме. Бывший главный судья Беннингтик поднялся на самое высокое место — кресло судьи — и ударил молотком. — Дело о «грубой ошибке в управлении войсками», возбуждённое против подсудимого Джаса Цуйка, сейчас будет пересмотрено. Но прежде чем начать слушания, суд должен разъяснить один важный момент. Его взгляд медленно прошёлся по каждому присутствующему: — Это дело берёт начало в последней битве двадцать лет назад. Среди фигурантов — нынешний третий капитан Священной стражи и действующий спикер Верхней палаты Городацкой Лиги. Без преувеличения можно сказать: вердикт того суда повлиял буквально на все стороны развития Городацкой Лиги на протяжении последующих двадцати лет… Можно даже утверждать, что исход этого процесса затрагивает жизнь каждого гражданина Лиги. — Учитывая масштаб дела и необходимость обеспечить право каждого гражданина знать правду, ради гарантии объективности и беспристрастности рассмотрения весь ход заседания будет транслироваться в прямом эфире по всей территории Городацкой Лиги. Каждое ваше слово услышат полтора миллиарда граждан! Лико нервно впивалась ногтями в ладони, лицо Паримана оставалось совершенно невозмутимым. Изображение военного трибунала заменило собой обычные телепередачи и появилось на каждой водяной проекции в Лиге. Беннингтик снова ударил молотком: — Лишние слова окончены. Итак, именем господина Древа суд объявляет заседание открытым! Париман мягко коснулся своей маски: — Обвинение готово. Лико решительно кивнула и продемонстрировала свой адвокатский знак: — Защита готова! Лико одновременно выступала и защитником Цуйка — ведь во всей Лиге не найти никого, кто бы так глубоко интересовался этим делом. Париман взял документы и чётко, без запинки произнёс: — Тогда обвинение кратко изложит суть дела. — Во время передачи фронта двадцать лет назад многочисленные внешние силы внезапно атаковали Передовую линию. Их численность была огромна, а зона атаки — обширна. В случае прорыва Передовой линии оказались бы под угрозой многочисленные маршруты снабжения Городацкой Лиги, а также подходящие подкрепления из Лунцюаньсяна. — Командующий того времени, Джас Цуйк, после всесторонней оценки ситуации отдал приказ любой ценой удерживать Передовую линию. Несмотря на тяжёлые потери, он успешно сдержал натиск внешних сил до прибытия основных сил Лунцюаньсяна и обеспечил бесперебойную передачу фронта. — Стратегическое решение Джаса Цуйка, основанное на анализе боеспособности армии Лиги и положения союзников, обвинением не оспаривается. Однако в тактическом плане на локальном участке фронта командующий допустил серьёзную ошибку. — Цуйк чрезмерно сосредоточился на центральном направлении и проигнорировал ситуацию на прибрежных рубежах Лиги, что привело к неравномерному распределению войск. В частности, он направил три корпуса — Пятый, Седьмой и Четырнадцатый, состоящие из войск низкого узлового уровня, именно на Передовую линию вместо обороны границ Лиги. Это напрямую привело к гибели множества солдат, которые могли бы выжить. — Обвинение считает данное решение грубой тактической ошибкой. После войны было возбуждено уголовное дело, и военный трибунал признал Джаса Цуйка виновным. Впоследствии он сложил полномочия главнокомандующего и был переведён на должность третьего капитана Священной стражи. Изложение дела завершено. Речь Паримана была ясной и чёткой — даже граждане, далёкие от военного дела, поняли суть обвинения. Хотя общественное мнение указывало на приказ «держать фронт любой ценой» как на корень проблемы, трибунал тогда поддержал стратегию Цуйка. Ядро дела сводилось к тактической ошибке на локальном участке — то есть к гибели трёх корпусов, которые, по мнению обвинения, могли быть спасены. Родные погибших солдат безучастно смотрели на водяные экраны; во многих домах до сих пор хранились чёрно-белые фотографии усопших. Для Городацкой Лиги двадцать лет — слишком короткий срок, будто прошло всего лишь вчера. Взгляды этих людей превратились в ощутимое давление, ложившееся на плечи каждого присутствующего, и многим становилось трудно дышать. Было ли это новым проявлением способности Паримана или просто психологическим эффектом? Никто не мог сказать наверняка. Беннингтик прервал хаотичные мысли собравшихся: — Прошу защиту представить основания для пересмотра дела. Лико слегка кивнула и громко заявила: — Защита считает, что основание для осуждения нелогично. Потому что три корпуса, сражавшиеся на передовой, объективно не имели возможности вернуться для обороны Лиги! — Возражаю. Париман сложил пальцы: — Да, Передовая линия действительно обширна, и в пути возможны непредвиденные помехи со стороны внешних сил. Однако Джас Цуйк — выдающийся командир. Армия считает, что его боевой порядок предусматривал возможность отступления, а его Чаша Святой Славы обладает способностью к мгновенному перемещению на большие расстояния. Таким образом, тактическая возможность переброски трёх корпусов объективно существовала. Он указал пальцем на противоположную сторону: — Если вы отрицаете это, вы тем самым утверждаете, что стратегия командующего Цуйка тоже была ошибочной… А если исходить из такого посыла, дело уже не ограничится простым понижением в должности! Этот приём — искусственно раздувать значение вопроса и смазывать суть дела — типичен для политиков и здесь тоже сработал. К счастью, у защитника не было недостатка в решимости: — Теоретические рассуждения гражданских лиц не имеют значения в условиях реального боя! Защита просит допросить подсудимого как непосредственного участника событий! — Разрешаю. Камеры немедленно переключились, чтобы граждане могли видеть Цуйка, стоявшего на скамье подсудимых. Голос Лико прозвучал за кадром: — Обвинение утверждает, что вы обладали возможностью одновременно переместить три корпуса — то есть около миллиона солдат — в тыл Лиги. Верно ли это? — Верно, — спокойно ответил Цуйк. — В обычных условиях это превышало бы мои возможности. Но в период моего командования я получал поддержку божественной силы господина Древа. Теоретически перемещение миллиона человек было осуществимо. Лико кивнула: — Осознавали ли вы в тот момент уязвимость тыла Лиги? — Осознавал. — Почему же вы не выбрали вариант эвакуации солдат низкого узлового уровня? При этих словах зрители в зале и у экранов чуть не закипели от гнева; родные погибших задрожали от ярости. Цуйк почесал затылок и ответил: — Потому что в тот момент я лично возглавлял основные силы в бою. Противником были… — Фрагмент демона уровня «Бред», множество демонов уровня «Галлюцинация», имперский флот под управлением Центра знаний и один виртуальный ангел шестого узла. По всей Лиге воцарилась гробовая тишина. Те, кто никогда не был на поле боя, были подавлены тяжестью этих слов и не могли вымолвить ни звука. Лико кивнула: — Простите, мы не профессиональные военные и плохо представляем мощь внешних сил. Нынешний главный капитан — шестого узла. Можно ли считать виртуального ангела шестого узла равным ему по силе? — По сути, они находятся на одном уровне. — А контрактор фрагмента демона уровня «Бред» и Центр знаний — оба обладают боевой мощью пятого узла и выше. Большинство капитанов Священной стражи Лиги достигают лишь пятого узла. То есть эти двое сильнейших врагов вели армию, эквивалентную двум полным отрядам Священной стражи! Лико хлопнула в ладоши: — Один главный капитан плюс две стражи! Какая ужасающая сила! Это почти половина всей боеспособности нашей Лиги! А командующий Цуйк, даже получая поддержку господина Древа, имел лишь пятый узел! — При такой колоссальной разнице в силах сохранить фронт — уже чудо. А командующий Цуйк добился победы на основном направлении! Это не просто отсутствие ошибки — это подвиг! Эта труднейшая победа стала возможной благодаря гибкому использованию личных возможностей командующим Цуйком и жертвам солдат, сражавшихся рядом с ним. Именно они вместе завоевали эту победу. Лико повернулась к судье и горячо воскликнула: — В условиях столь критической ситуации на фронте требовать от командующего одновременно сдерживать мощнейшего врага и организовывать массовую эвакуацию трёх корпусов — объективно невыполнимая задача! Обвинение опирается на теоретические домыслы, лишённые всякой практической реализуемости! — Обвинение возражает. В отличие от эмоциональной адвокатки, Париман оставался совершенно холоден. Он достал старые записи и неторопливо сказал: — Если бы защита ознакомилась с материалами прежнего процесса, она узнала бы, что двадцать лет назад обвинение уже провело исчерпывающую экспертизу: с помощью божественной силы господина Древа была смоделирована боевая обстановка, максимально приближенная к реальной, чтобы проверить предельные возможности командующего Цуйка по перемещению войск в условиях высокого давления. На водяных экранах в этот момент появился результат моделирования двадцатилетней давности: из далёкой, полностью чёрной зоны Передовой линии прочертилась серебристая линия, приближающаяся к границам Лиги. Её конец находился примерно в двух часах марша от городских рубежей. — Несмотря на большое количество войск, двухчасовой путь не так уж далёк. В истории Лиги уже были случаи переброски миллионных армий. На основе этого моделирования обвинение пришло к выводу, что эвакуация войск низкого узлового уровня была реально возможна. — Возражаю! — Лико стукнула кулаком по столу. — Обстановка на поле боя была неясной, за линией фронта могли находиться засады внешних сил! Необдуманная эвакуация — — Возражение отклонено, — перебил Беннингтик. Он посмотрел на обвинение: — Двадцать лет назад обвинение представило два решающих доказательства вины командующего Цуйка. Первое — результат моделирования господином Древом. Второе — свидетельские показания, подтверждающие возможность отступления. — Двадцать лет назад один молодой офицер сумел привести значительное число выживших солдат обратно в город. Полдня он вёл остатки своих войск сквозь несколько линий блокпостов внешних сил и в итоге спас около 1400 жизней… За этот подвиг его прозвали «героем» Городацкой Лиги! Эта история известна каждому в Лиге — даже малыши, только научившиеся читать, слышали о ней. Так появилось звание «героя». Тем самым спасителем был нынешний спикер Верхней палаты — Париман. Беннингтик торжественно произнёс: — В то время Париман даже не был трансформантом, но всё равно успешно выполнил эту операцию. Суд считает, что это служит прямым опровержением утверждения защиты о невозможности отступления. Лико подняла голову и прямо посмотрела на Паримана: — Защита ставит под сомнение эти показания и просит вызвать самого «героя» Паримана, то есть секретаря обвинения, в качестве свидетеля. — Есть ли возражения у обвинения? — Нет возражений, — Париман поднялся на свидетельскую трибуну. — Двадцать лет назад я уже давал показания по этому делу, и сегодня повторю их дословно. Эта трибуна находится под защитой божественной силы господина Древа — здесь невозможно сказать ложь. Он спокойно оглядел собравшихся: — Двадцать лет назад мой отряд, остатки 35-го полка Пятого корпуса, получил приказ от штаба патрулировать тыл, очистить путь для основных сил и затем вернуться в город для подкрепления. Мы выполнили приказ, переместившись в тыл фронта, сражались с врагом и по пути собирали выживших солдат. В итоге нам удалось прорваться сквозь линии внешних сил и добраться до ближайшего Четвёртого Пульса. — Подробности я сейчас не могу воспроизвести. Тогда я был тяжело ранен, сознание было затуманено, и кроме боя и дороги домой почти ничего не помню… Но свидетелей моего возвращения было множество, и товарищи по полку могут подтвердить мои слова. Мои показания окончены. Божественная сила не подала никакой реакции — значит, он говорил правду. Последняя часть его показаний была расплывчатой и неопределённой, но именно это и подтверждало их достоверность. В условиях высокого напряжения на поле боя память человека становится крайне фрагментарной. Ранения и бой ещё больше искажают восприятие. Многие солдаты говорили, что «сражались во сне», а у огромного числа военных вообще стёрлись воспоминания о самом бою. Искажения и пробелы в памяти — обыденное явление в армии, не говоря уже о психических атаках внешних сил. Любой, кто хоть раз побывал на фронте, сразу понял бы: Париман говорит правду. Беннингтик медленно кивнул: — Защита желает вызвать других свидетелей? — Нет. Защита хочет сразу приступить к допросу, — сказала Лико. — Поскольку я не была очевидцем тех событий, прошу разрешить подсудимому задавать вопросы. — Разрешаю. Цуйк, получив разрешение, подошёл к свидетельской трибуне. Его лицо выражало глубокую скорбь, будто он сам колебался, стоит ли произносить следующие слова. — У меня нет возражений против показаний спикера Паримана… Судя по моему опыту, он рассказал именно ту «правду», которую помнит. Но эта правда — дом, построенный на воздухе. Её логическая основа просто не существует. Беннингтик нахмурился: — Прошу подсудимого быть осторожнее в формулировках. Цуйк почесал затылок: — Проще говоря, это «невозможно». — Париман не мог благополучно вернуться в город. — Потому что его отряд двадцать лет назад отправили на верную смерть. (Глава окончена)