Ночь в Пекине: Опасное влечение — Глава 135

Глава 135. У той девушки путь будет долгим и тернистым Ночь лежала тяжёлой и густой. Стрелка часов медленно двинулась вперёд, знаменуя начало нового года. В Северном городе фейерверки строго ограничивали, и лишь с самого края горизонта доносились приглушённые хлопки петард. Двор снова погрузился в тишину. Е Цзяхуай стоял под навесом галереи, курил и, разблокировав телефон, открыл видео, которое только что прислала Айюнь. Судя по ракурсу, она снимала из окна своей комнаты: в небе расцветали огненные цветы, а белая стена в кадре отражала их яркое сияние. Е Цзяхуай выдохнул дым и набрал ей сообщение: — Очень красиво. Чжан Цзисюэ вышла наружу и сразу увидела его, окутанного дымом. Она не могла не обеспокоиться за его здоровье: — Опять куришь? С тех пор как вернулся, сколько раз тебя уже ловила! Даже твой отец столько не курит. Е Цзяхуай усмехнулся, но сигарету не потушил. Чжан Цзисюэ шлёпнула его по плечу: — Значит, теперь и мои слова в уши не лезут? Только то, что скажет та девушка, для тебя имеет значение? Е Цзяхуай рассмеялся и всё же потушил сигарету. Лицо Чжан Цзисюэ немного смягчилось. Она толкнула его локтём и с любопытством спросила: — Так сильно она тебе нравится? При мысли об Айюнь уголки его губ невольно приподнялись: — Мама, разве вы сами не видели? Как мать, она прекрасно знала, через какие трудности прошёл её сын за эти годы, и, конечно же, хотела, чтобы рядом с ним появился человек по душе. Раньше Е Цзяхуай тоже встречался с девушками, но к чувствам относился без особого жара. Любовь к кому-то наполняет жизнь совершенно новыми красками. Чжан Цзисюэ даже думала, что её сыну, со всем его характером, вряд ли суждено испытать подобное чувство. А теперь — вот он, влюбился, да ещё и так страстно! Она немного знала историю Айюнь. Та, вероятно, с детства росла среди сплетен и пересудов — бедняжка. К тому же обладала такой поразительной красотой. Если у семьи нет достаточной силы, чтобы защитить её, такая внешность неизбежно привлечёт немало неприятностей. Родители не могли помочь ей в жизни, но она сама поступила в Пекинский университет языков и культуры. Сколько усилий ей пришлось приложить — это, скорее всего, знала только она сама. Она выросла сама по себе, прошла через все ветры и дожди. В такой девушке трезвость и разумность — в крови. Чжан Цзисюэ вспомнила тот день, когда Айюнь впервые встретила их: в глубине её глаз читалась холодная отстранённость. И вдруг поняла, почему тогда Е Цзяхуай молчал, когда дедушка задал свой вопрос. Она похлопала сына по спине и мягко напомнила: — Цзяхуай, с дедушкой ещё можно договориться. А вот у той девушки путь будет долгим и тернистым. Е Цзяхуай опустил глаза и улыбнулся: — Я знаю. Не тороплюсь. Главное, чтобы она оставалась рядом. Рядом? Чжан Цзисюэ была не столь оптимистична. Жизнь полна перемен. Он может контролировать ситуацию, может удержать человека… Но сумеет ли удержать сердце той девушки? Возможно, она слишком много думает. Может быть, оба они действительно смотрят в будущее. Чжан Цзисюэ легко ткнула его плечом, чтобы разрядить напряжённую атмосферу, и весело сказала: — Мама на твоей стороне. Если понадобится помощь — зови. Е Цзяхуай кивнул: — Спасибо, мам. — А с дедушкой, если совсем не получится… Она не договорила: на крыльцо вышел Е Цюньсянь и прервал её: — Опять какие-то коварные планы своему сыну подсказываешь? Чжан Цзисюэ бросила на него презрительный взгляд и не уступила: — Это мой сын! Ладно, сынок, пойдём-ка, будешь теперь носить мою фамилию. Е Цюньсянь поспешно схватил её за руку, полностью утратив обычное достоинство: — Да ведь праздник! Опять несёшь чепуху. Чжан Цзисюэ фыркнула и закатила глаза. Е Цюньсянь повернулся к сыну и снова стал суровым: — Это как ты с дедушкой разговариваешь?! Импульсивный, необдуманный! До чего ты дошёл! Е Цзяхуай не стал оправдываться перед отцом, а лишь спросил в ответ: — Пап, а если бы вы были на моём месте? Если бы мама происходила не из семьи, равной вашей по положению, вы бы отказались жениться на ней? Е Цюньсянь сразу понял, что сын пытается перевести стрелки, и разозлился ещё больше: — Какие дурацкие сравнения ты придумал! Чжан Цзисюэ, услышав это, заинтересовалась: — Эй, сын прав! Говори, Е Цюньсянь: если бы я не была дочерью семьи Чжан, ты бы не женился на мне? Е Цюньсянь уже открыл было рот, но Чжан Цзисюэ тут же ударила его кулаком: — Ты хоть секунду колебался! Вали отсюда, Е Цюньсянь! С этими словами она развернулась и, не оглядываясь, вошла в дом. Обманутый собственным сыном, Е Цюньсянь был вне себя от злости, но торопился успокоить жену и, чтобы сбросить раздражение, попытался пнуть Е Цзяхуая. Тот легко увернулся. Е Цюньсянь, сверкая глазами, указал на него пальцем: — Ну, погоди, щенок! Я с тобой ещё разберусь! * * * Год пролетел незаметно, и они снова встретились в Северном городе. После короткой разлуки их нежность стала ещё глубже, чем раньше. Е Цзяхуай приехал в аэропорт встречать её. Как только Айюнь увидела его у выхода из зала прилёта, она даже чемодан бросила и бросилась к нему, крепко обняв: — Я так скучала по тебе, Е Цзяхуай! Окружающие с доброжелательной теплотой смотрели на эту парочку, крепко прижавшуюся друг к другу. Только в такие моменты они казались всем вокруг идеальной парой — без предубеждений, без осуждения. В этот новогодний визит Е Цзяхуай почувствовал, что между ними произошли незаметные, но значимые перемены. Он не мог точно сказать, в чём именно они заключались, но заметил: Айюнь стала намного более привязанной и страстной. Раньше, чтобы уговорить её занять ту или иную позу, приходилось долго уговаривать, и она всё равно соглашалась неохотно. А в первую же ночь после возвращения она сама решительно заявила, что хочет взять инициативу в свои руки. Она словно околдовывающая демоница прижала губы к его уху и, застенчиво и робко, прошептала: — На этот раз… я сама. Хорошо? В комнате было слишком жарко. Даже одеяло давно оказалось на полу, но Айюнь всё равно покрылась лёгкой испариной. Пряди волос прилипли к её щекам, добавляя её закрытым глазам ещё больше соблазнительности. Под её ладонями напряглись твёрдые мышцы, давая ей опору. Она чувствовала, как напряглись линии его пресса — будто он изо всех сил сдерживал рвущуюся наружу мощь. Айюнь очень старалась, но сил не хватило. Они так долго не виделись… Одного лишь прикосновения к нему было достаточно, чтобы её тело несколько раз дрожащими волнами сотряслось от наслаждения. Она обессилев прижалась лицом к его груди и покачала головой — знак того, что больше не может. — Ты молодец, хорошая девочка. Давай я, хорошо? — похвалил её Е Цзяхуай, беря инициативу в свои руки. Он начал двигаться — не слишком резко, но уверенно. Айюнь обхватила его лицо и поцеловала. Она чересчур потакала ему: всё, что бы он ни сказал, она принимала без возражений. В какой-то момент контроль был полностью утерян. Е Цзяхуай был жёстким и требовательным, но слова его оставались нежными. Он обнимал её и целовал, лаская языком. У Айюнь уже не осталось ни капли сил, но она машинально раскрыла рот и крепко обвила руками его шею. Е Цзяхуай поцеловал слезинку в уголке её глаза и тихо рассмеялся: — Какая послушная… С Новым годом тебе исполнился ещё один год, стала взрослее и понятливее. Откуда такая хорошая? Айюнь слабо ударила его кулачком — наглец, ещё и хвастается! Только глубокой ночью Е Цзяхуай вынес её из ванной, где они закончили умываться. Они спали во второй спальне. Айюнь была измотана, но спалось ей беспокойно: то засыпала, то просыпалась. И лишь под утро, когда она снова открыла глаза, наконец почувствовала покой. Дыхание Е Цзяхуая было ровным — он крепко спал. Айюнь осторожно прижалась головой к его груди и обняла его за талию. Он машинально прижал её к себе ещё теснее. Айюнь чуть улыбнулась, слушая стук его сердца, и наконец погрузилась в глубокий сон. Е Цзяхуай не рассказал ей, что на праздниках ему пришлось вести непростые переговоры. Айюнь тоже не сказала ему, что на праздниках у неё произошёл жаркий спор. (Глава окончена)