Восхождение мангаки, к черту любовь! — Глава 346

Глава 346. Молодая богиня манги: Курокава Румико Курокава Румико? Ода Синго вздрогнул. Ведь по сравнению с Аракавой Нобухиро это имя звучало куда громче. Если провести аналогию с романом Цзинь Юна «Небесный дракон Трёхцарствия», где говорили «Северный Цяофэн, Южный Му Жун», то несколько лет назад в японской индустрии манги тоже ходила поговорка: «Северная Курокава, Южный Аракава» — два абсолютных топовых автора. Аракава Нобухиро родился в Идзу, а Курокава — в Сендай, так что один действительно был южанином, другой — северянином. Слава великой мастерицы Курокавы превосходила славу Аракавы Нобухиро. Уважение, которое Ода Синго испытывал к ней в памяти, не шло ни в какое сравнение с тем, что чувствовал к Аракаве. Если бы не давние японские традиции, до сих пор склонные принижать женщин, и не выдвинули бы искусственно Аракаву Нобухиро в качестве её равного, Курокава Румико, вероятно, давно считалась бы безусловной королевой манги мирового уровня. Ода Синго невольно снова оглядел молодую красавицу, сидевшую в первом ряду. Молода, прекрасна и даже играет роль ойран и мико. Правда, говорят, что такие церемониальные мико обычно не актрисы — даже если не профессионалы, то уж точно подрабатывают. В этот момент Ода Синго почувствовал одновременную боль под обоими рёбрами — его незаметно ущипнули. Без слов было ясно: Хатакадзэ Юдзуру и Фудодо Каори. Он понял, что слишком долго глазел на красавицу, и торопливо поклонился, оставаясь на своём месте: — Ах! Хотя мы уже виделись во время представления ойран, сейчас, пожалуй, наше первое официальное знакомство. Прошу вас, госпожа Курокава, относиться ко мне снисходительно. Улыбка Курокавы Румико была ослепительно яркой. Она спрятала зубные каппы, окрашенные в чёрный цвет: — Когда я была ойран, тебя простить можно — ведь ты меня и не узнал. — Наш Синго сразу вас узнал! — выпалила Фудодо Каори, не стерпев, что её любимца будто бы недооценили. Ода Синго бросил на неё строгий взгляд: «Нетактично!» — Правда? Значит, я произвела на Оду-куна глубокое впечатление? Это очень приятно, — Курокава Румико ничуть не обиделась; наоборот, её улыбка стала ещё шире, большие глаза превратились в две изящные щёлочки. Но в отличие от улыбки Фудодо Каори, на её щеках появлялись две ямочки, придававшие ей особую игривость. Эти ямочки вызывали зависть у бесчисленных японских девушек. Говорят, из-за генетических особенностей ямочки у японцев встречаются гораздо реже, чем у китайцев, и у многих девушек ямочка только на одной щеке. Если же они есть на обеих — вне зависимости от внешности — в Японии это уже считается эталоном кавайности. Даже если тебе перевалило за сорок, всё равно назовут «кавайной с ямочками». Разумеется, после шестидесяти ямочки уже не в счёт — скорее всего, это просто следствие возрастного истончения щёк и потери зубов… Хатакадзэ Юдзуру прищурилась, глядя на Курокаву Румико. Неизвестно почему, но в её улыбке она ощутила скрытую угрозу. Это было профессиональное чутьё. Она пристально следила за Курокавой, опасаясь внезапной подлости. Мицука Юко некоторое время широко раскрывала глаза, а потом лихорадочно начала рыться в сумочке в поисках блокнота или чего-нибудь, на чём можно получить автограф. В итоге нашла пригласительный билет и, согнувшись, сделала глубокий поклон: — Маэстро Курокава, я ваша преданная поклонница! Не могли бы вы подарить мне автограф? Поскольку мероприятие ещё шло, вставать было неудобно. К счастью, она была невысокой и компактной, поэтому её поклон остался незаметным. — Мне большая честь, — с улыбкой ответила Курокава Румико, взяла ручку и подписала пригласительный билет. — Как зовут эту очаровательную девочку? — Ах! Простите мою забывчивость! Я ассистентка господина Оды — Мицука Юко. Обожаю ваши работы: «Счастливчик» и «Рана русалки»! Курокава Румико кивнула и начала выводить имя на свободном месте билета: — Хорошо… Ми-цу-ка… Ю-у-ко. Звёздный автограф с персональным обращением и пожеланием — это высшая форма внимания. Мицука Юко поспешила уточнить: — Пишется как «Ю:ко». В японском языке часто бывает расхождение между чтением и написанием имён, поэтому Мицука Юко машинально дала фонетическое пояснение. На самом деле она слишком нервничала и всё перепутала: именно иероглифы вызывают неоднозначность, а не чтение. Курокава Румико ничего не сказала и просто написала на билете: [Для Мицука Ю:ко: Благодарю за вашу поддержку и желаю успехов в работе со студией господина Оды. — Курокава Румико] — Огромное вам спасибо! — Мицука Юко двумя руками приняла билет, и её пальцы слегка дрожали. Ода Синго моргнул. Впервые он столкнулся с человеком, чья слава явно затмевала его собственную — даже Мицука Юко оказалась её фанаткой. К тому же её место — центр второго ряда (место C), а он сидел в третьем. Очевидно, что в глазах Департамента культуры и Департамента туризма её статус всё ещё выше его. Курокава Румико — автор, почти два года находящийся в добровольном уединении. Он же сейчас на пике популярности, но даже так… Её прежние достижения и влияние среди фанатов манги, без сомнения, превосходят его нынешнее положение. Взгляд Оды Синго стал серьёзным. Он не верил, что их встреча сегодня — простое совпадение. Носители стендов притягиваются друг к другу, так что для мангак случайная встреча — вполне нормально. Однако обычно это означает одно из двух: либо битву, либо судьбу! Хотя эта девушка молода, прекрасна, с нежной розовато-белой кожей и тонкой талией — идеальная фигура в форме песочных часов. Конечно, он надеялся на второй вариант… Э-э-э, о чём это я думаю?! Ода Синго поспешно поправил свои блуждающие мысли, но взгляд всё равно невольно скользнул к её шее. Этот оттенок нежной кожи заставлял глаза гореть. К счастью, после снятия одежды мико она надела блузку с плотным воротником — иначе, увидев больше, Ода Синго опасался, что почувствует жар внизу живота. — Ах, сегодня забыла нанести солнцезащитный крем, — прямо, но деликатно заметила Курокава Румико, указав на то место, куда уставился Ода Синго. В её глазах не было ни капли презрения — лишь лёгкая игривая дерзость. Под холодными взглядами трёх девушек рядом Ода Синго быстро перевёл глаза обратно на сцену. Курокава Румико, однако, не отвернулась. Напротив, она достала свою визитку, записала на ней номер телефона и LINE, затем двумя руками протянула ему: — Ода-кун, впредь прошу вас относиться ко мне снисходительно. Обращение «-кун» при первой встрече было слегка неуместным, но со стороны старшего коллеги звучало допустимо. Хатакадзэ Юдзуру и Фудодо Каори, хоть и находились в состоянии повышенной готовности, всё же соблюдали границы приличия. Обмен визитками — обычное светское правило, мешать не стали. — Нет-нет, это я прошу вас относиться ко мне снисходительно! — Ода Синго поспешно принял карточку, внимательно прочитал и аккуратно убрал. На визитке значилось имя Курокавы Румико, но вместо «мангака» или подобного статуса было написано просто: 【Мико】. Ода Синго на секунду опешил. Но размышлять было некогда. Он быстро достал свою визитку, дописал имя и контакты LINE и вручил ей: — Простите за неуклюжесть, прошу прощения, госпожа Курокава. По этикету он должен был первым вручить свою карточку, так что формально нарушил правила. — Говорите «госпожа», будто я такая уж старшая… Просто начала рисовать мангу на пару лет раньше. — Нет-нет! Вы рисуете уже как минимум пять лет — конечно, вы мой старший коллега! — В памяти Оды Синго Курокава Румико была пятикратной чемпионкой по продажам. Плюс почти два года уединения — безусловно, она старше по стажу. Однако Курокава Румико неожиданно сказала: — Мне двадцать один год. А Ода-куну… — А-а-а???!!! Ода Синго даже не успел ничего ответить — три девушки рядом хором вскрикнули, а потом тут же прикрыли рты ладонями. Но это было ещё не всё. Следующая фраза Курокавы Румико заставила Оду Синго вздрогнуть. — На самом деле неважно, кто старший, кто младший. Но соперничество — неизбежно. Недавно ко мне обратились с просьбой… сразиться с вами на поле манги.