Меч из Сюйсу: Яд — Острей Лезвия — Глава 250

Глава 249. Маленькая жена, совсем крошечная жена Дуань Юй вздрогнул и мгновенно выпустил все шесть мечей, размахивая руками в разные стороны. Воздух наполнился резкими всполохами энергии меча, и множество ледяных жемчужин было сбито на землю. Однако в спешке его движения оказались недостаточно точными — три ледяные жемчужины проскользнули сквозь промежутки и вонзились прямо в тело Дуань Юя. Тот тяжело застонал: по всему телу стремительно распространилась неописуемая острая боль, и поток его внутренней ци мгновенно прервался. Старейшина Тяньшань громко расхохоталась, прыгнула вперёд и обрушила на него ладонь. Но в самый последний миг перед ней мелькнула тень — Цзян Минчжэ встал между ней и Дуань Юем. Цзян Минчжэ лёгким движением руки отвёл удар Старейшины, и тот с глухим «бум!» обрушился на стол, превратив его в пыль. Это был недавно освоенный им приём «Поворот Звёзд и Смена Луны». Левой рукой он мягко толкнул Дуань Юя и наставительно произнёс: — Не бойся. Используй Божественную технику Бэйминя, чтобы нейтрализовать ци, которую она ввела тебе в тело. Старейшина Тяньшань услышала эти слова и пришла в ярость: именно Божественная техника Бэйминя была главной слабостью её «Жизненно-Смертных Знаков». А перед ней стояли два юноши, оба владеющие этим искусством! — Мелкий ублюдок! — зарычала она. — Сегодня никто не прикроет твой тыл. Ты уже решил, каким способом хочешь умереть? Говоря это, она уже применила «Сломанное сливы руками»: её ладони метались во все стороны — то сжимаясь в кулак, то раскрываясь в ладонь, то превращаясь в когти или указующие персты. Удары сыпались на Цзян Минчжэ, словно ливень. Её атака была жестокой и стремительной, но движения оставались невероятно изящными — будто танец бессмертной феи. Цзян Минчжэ не осмеливался расслабляться. Он отступил назад и вложил всю силу в «Поворот Звёзд и Смену Луны», применяя переданное Му Жунем Куаном искусство «перенаправления через ци». Однако он только недавно начал осваивать эту технику, а Старейшина атаковала с ошеломляющей скоростью — у него просто не было времени найти центр тяжести в каждом её движении. Тогда он решил пойти другим путём: полностью активировал внутреннюю ци, окружив себя плотной, непроницаемой стеной энергии. Каждый удар Старейшины, неспособный пробить эту стену, немедленно отклонялся циркулирующим потоком ци. Когда Му Жунь Куань использовал этот приём, вокруг него вращались невидимые потоки внутренней ци Сяоусянской техники — совершенно бесцветные и незаметные. Но Цзян Минчжэ был ещё далёк от такого мастерства. Поэтому, выпуская ци, он заранее преобразовывал её с помощью «Техники Переключения Ци», придавая каждому потоку определённое свойство и цвет, чтобы легче управлять ими. Для стороннего наблюдателя стена вокруг Цзян Минчжэ переливалась всеми цветами радуги: разноцветные потоки ци непрерывно перемещались по кругу. По сравнению с невидимым щитом Му Жуня Куана, его защита выглядела куда более демонической и властной. Внутренняя ци Цзян Минчжэ уже достигла поистине поразительной мощи — его энергетическая стена была даже толще, чем у Му Жуня Куана. Однако умение перенаправлять силу у него было ещё сырым, лишённым той лёгкости и изящества, что отличало мастера. Его стена вращалась с гулом, словно водоворот. Но у его метода защиты было и одно преимущество, которого не было у Му Жуня Куана: как только удар Старейшины попадал в его вихрь ци, Цзян Минчжэ не просто отклонял его — он тут же начинал поглощать эту силу с помощью Божественной техники Бэйминя. Старейшина Тяньшань сразу это почувствовала и побледнела. Она поняла: «Поворот Звёзд и Смена Луны» сам по себе уже считался высочайшим искусством перенаправления силы противника. А в сочетании с Божественной техникой Бэйминя — когда каждая атака не только отражается, но и поглощается — эта защита, пожалуй, стала непобедимой во всём Поднебесном. Старейшина Тяньшань была решительной женщиной. Поняв, что Цзян Минчжэ теперь недосягаем, она резко отскочила назад, одним ударом ладони опрокинула всех четырёх стражников и громко крикнула: — Хватит! Все прекратить! Затем она яростно уставилась на Цзян Минчжэ: — Мелкий, твоя удача просто пугает. Правда, Бао-Бао тебя не одолеет, но и ты меня не возьмёшь. Если будем драться дальше, пострадают только невинные — как эти четверо. Ни один из них не выживет. В её словах звучала угроза. Цзян Минчжэ тут же парировал: — Верно. Подчинённые Дворца Линцзюй храбры и не боятся смерти, но они преданы вам всей душой. Если они погибнут здесь, мне будет за вас искренне жаль. Старейшина Тяньшань стиснула зубы: — Раз так, давай прекратим бой. Каждый пойдёт своей дорогой. Цзян Минчжэ бросил взгляд на Дуань Чжэньчуня и остальных. Она была права: хоть он и не боялся её больше, полностью одолеть или убить Старейшину Тяньшань было почти невозможно. Даже проигрывая, она могла уйти — и он не сумел бы её удержать. Он медленно рассеял внешнюю ци и кивнул: — Хорошо. Вы — старшее поколение, я — младшее. Я и не собирался с вами враждовать. Позвольте мне увести этих людей, и мы сможем превратить врагов в друзей. Старейшина Тяньшань холодно усмехнулась: — Дружба нам ни к чему. Но при случае Бао-Бао обязательно разберётся с тобой по-настоящему. Уходите. Цзян Минчжэ ничего не стал добавлять. Он подошёл, помог Дуань Чжэньчуню встать и окликнул Ли Цинло: — Сестра Цинло, пойдёмте. Ли Цинло гордо ухмыльнулась: — Молодец, племянничек! Теперь ты по-настоящему вырос. Некоторые мужчины думают только о плотских утехах, а ты — совсем другого уровня. С этими словами она бросила злобный взгляд на Кан Мин и, гордо задрав подбородок, вышла из комнаты — не как спасённая пленница, а словно белый гусь, что только что одержал победу в драке. Дуань Чжэньчунь горько усмехнулся и похлопал Цзян Минчжэ по плечу: — Спасибо, что пришёл меня спасать. К тому времени Дуань Юй уже нейтрализовал ци «Жизненно-Смертных Знаков» и подошёл, чтобы поклониться: — Отец, с вами всё в порядке? Дуань Чжэньчунь обнял его за плечи: — Со мной всё хорошо, сынок. Ты теперь сильнее отца и деда вместе взятых. Просто тебе не хватает немного шлифовки. В ближайшие дни я хорошенько тебя наставлю. Его укололо чувство обиды после слов Ли Цинло, хотя он и не собирался злиться на Цзян Минчжэ. Но увидев, насколько тот превосходит его самого, он невольно возложил надежды на сына. Дуань Чжэньчунь хорошо разбирался в боевых искусствах: он видел, что внутренняя ци и лёгкие шаги Дуань Юя уже достигли высокого уровня, а «Шесть Пульсовых Мечей» делают его по-настоящему опасным противником. Если бы не его неуклюжее применение техник, он вполне мог бы сразиться со Старейшиной Тяньшань на равных. Раньше Дуань Юй совершенно не хотел заниматься боевыми искусствами, но после нескольких сражений и опасностей он стал серьёзнее относиться к тренировкам и кивнул: — Хорошо, я обязательно буду усердно учиться у отца. Дуань Чжэньчунь обрадовался, и даже четверо стражников улыбнулись с облегчением. Вскоре они покинули постоялый двор и вернулись в Лавку «Лунъюань». Ван Юйянь, увидев, что мать цела и невредима, наконец перевела дух и бросилась к ней в объятия. Но Ли Цинло отстранила дочь и нахмурилась: — Ты уже взрослая девушка! Как ты вообще осмелилась бродить по Поднебесной без спроса? Лицо Ван Юйянь покраснело от стыда, и она оправдывалась: — Это дедушка послал меня. Ли Цинло презрительно фыркнула и уже собиралась отчитать дочь, как вдруг заметила Му Ваньцин, стоявшую в толпе. Она удивлённо воскликнула «А?», оттолкнула Ван Юйянь и подошла к Му Ваньцин. Осмотрев её с ног до головы, протянула руку, чтобы прикрыть ей рот и нос. Му Ваньцин сразу поняла её намерение и отступила на шаг назад, холодно сказав: — Не нужно ничего проверять. Да, это была я, кто приходил убить вас. Раньше Му Ваньцин всегда носила вуаль, и Ли Цинло узнала её по фигуре и чертам лица, поэтому хотела убедиться, закрыв её рот и нос. Ли Цинло вспыхнула гневом: — Так и есть! Эта маленькая нахалка! Племянник, послушай… Но не успела она договорить, как Дуань Чжэньчунь кашлянул и подошёл ближе, тихо сказав: — Сестрёнка Ли, не стоит ссориться с ребёнком. Эта девушка — моя дочь. Ли Цинло вздрогнула и в ярости воскликнула: — Дочь?! Ты завёл дочь с этой шлюхой Цинь и даже держишь её рядом с собой?! Дуань Чжэньчунь поспешил объяснить: — Нет-нет! Я узнал о ней совсем недавно. Только сейчас мы смогли признать друг друга отцом и дочерью. Кстати, Ваньцин теперь жена Минчжэ. А-Цзы возмутилась: — Не жена! Ты, отец, совсем несправедлив! Она самое большее — маленькая жена! Ли Цинло резко обернулась к Цзян Минчжэ, и глаза её наполнились слезами: — Ты же говорил, что эту девчонку съел Маньгу Чжуся! Цзян Минчжэ решительно отрицал: — Я? Никогда такого не говорил! Это сказали бабушка Жуй и бабушка Пин. Я даже не знал, что та девчонка — Ваньцин. Мы познакомились позже. Ли Цинло покачала головой: — Ты прекрасно знаешь, что бабушки Жуй и Пин погибли от руки Старейшины Тяньшань. Теперь некому подтвердить твои слова. Вы, мужчины, все одинаковы — врёте, не моргнув глазом! Дуань Чжэньчунь и Цзян Минчжэ хором воскликнули: — Мы невиновны! Разве мы когда-нибудь обманывали? Они произнесли это одновременно, даже интонации совпали. Удивлённо переглянувшись, оба добавили: — Господин Дуань / Племянник Цзян — не из тех, кто лжёт! Снова переглянулись — и в их взглядах мелькнуло искреннее взаимное уважение. Ли Цинло в бешенстве закричала: — Вы оба — мерзавцы! Юйянь, пошли! Ван Юйянь не хотела уходить: — Мама! Ли Цинло сердито уставилась на неё: — О чём ты ещё мечтаешь? Разве ты не слышала? Она уже его маленькая жена! Неужели ты настолько потеряла стыд, что хочешь стать его совсем крошечной женой? Ван Юйянь, услышав при всех от матери такие слова, как «потеряла стыд», разрыдалась навзрыд. Ли Цинло уже протянула руку, чтобы увести её, как вдруг у двери раздался насмешливый голос: — Глупость! Разве отказ от любимого человека ради «стыда» делает тебя достойной? И что с того, что у него есть жена? Убей всех — и малую, и большую — и у него не останется ни одной! Юйянь, не бойся! Всё решит бабушка! Все обернулись к двери. Занавеска откинулась, и в комнату неторопливо вошла высокая женщина в белом, с белой вуалью на лице. Её взгляд, острый, как молния, медленно прошёлся по лицам всех присутствующих.